это… Простыми словами о стагнации в экономике

Что такое стагнация в экономике?

Стагнация — это отсутствие развития, застой. В широком смысле это слово может означать отсутствие прогресса в экономике, общественно-политической, культурной жизни. Термин происходит от латинского слова stagno — останавливаю, делаю неподвижным.

Стагнация в экономике — это долговременное отсутствие экономического роста. О стагнации говорят, когда ВВП в течение нескольких лет не растет совсем или растет незначительно.

В период застоя структура экономики не меняется, не происходит значимых нововведений, не внедряются достижения научно-технического прогресса. Производство и торговля не развиваются, зато растет явная или скрытая безработица, снижается уровень жизни.

Если стагнация сопровождается активной инфляцией, то есть обесцениванием денег, это называется стагфляция.

Стагнация, рецессия и депрессия — в чем разница?

Стагнацию не стоит путать с рецессией — снижением производства, и с депрессией — глубоким экономическим спадом. Стагнация — это отсутствие роста, а не экономический спад.

Какой именно экономический рост считать незначительным, точно сказать невозможно. Обычно специалисты полагают, что в развивающихся странах стагнация наступает, если экономика в течение нескольких лет растет менее чем на 2-3%.

Стагнация — застой в СССР

Пример стагнации в экономике — СССР конца 1970-80-х годов. После относительного успеха «косыгинской реформы» и «золотой пятилетки» 1966-70 гг. темпы роста советской экономики стали замедляться. С конца 1970-х темпы роста упали до 2,5-3% в год, свидетельствовала официальная статистика.

Производительность труда в промышленности и сельском хозяйстве была крайне низкой, росла скрытая безработица. Нарастал дефицит государственного бюджета. Ощущался острый товарный дефицит — нехватка продуктов, одежды и обуви, мебели, книг, бытовой техники и многих других вещей.

Отсутствие эффективных мер по спасению экономики в итоге привело к полномасштабному кризису — многие историки считают именно его главной причиной краха системы и распада Советского Союза.

Пустые полки в мясном отделе. 1990 год. Фото: Reuters

Однако термин «эпоха застоя в СССР» относится не только к экономике. Он описывает также кризис идеологии и однопартийной системы, застой в общественной и культурной жизни.

«Застойная яма». Есть ли стагнация в российской экономике?

Валовой внутренний продукт России в настоящее время растет медленно. По данным Росстата, в 2012 году рост ВВП России составил 3,7%, а затем начал замедляться. В 2013 году экономика росла на 1,8%, в 2014 году — всего 0,7%. В 2015 году ВВП упал на 2,5%, в 2016 и 2017 годах — вырос на 0,3 и 1,6%.

По итогам 2018 года Росстат отчитался о рекордном за последние годы росте — на 2,3%, писала «Российская газета». В этот официальный рекорд поверили не все экономисты.

Тем более что уже в первом квартале 2019 года темпы роста снизились до 0,5%, писал РБК со ссылкой на предварительную оценку Росстата.

Президент Владимир Путин в майском указе 2018 года поставил целью рост ВВП быстрее среднемирового (больше 3%).

В Минэкономики спрогнозировали, что в 2019 году экономика вырастет на 1,3%, в 2020-м — уже на 2%, а в 2021-м — на 3,1%. Однако мало кто считает, что есть основания для подобного оптимизма. Единственный фактор роста — наращивание государственных расходов на национальные проекты.

Минувшим летом прогнозы по росту российской экономики снизили Центробанк (до 1-1,5%), Всемирный банк (до 1,2%) и рейтинговое агентство Fitch (до 1,2%), писали «Ведомости».

На этом фоне некоторые эксперты говорят о стагнации. «После Второй мировой войны у нас такого длинного периода в истории России, чтобы мы жили больше 10 лет с таким темпом роста экономики — 1%, — нет, — заявил в ноябре 2018 года глава Счетной палаты Алексей Кудрин. — Мы, в общем-то, попали в серьезную такую застойную яму, серьезную».

Алексей Кудрин и президент Владимир Путин. Фото: Пресс-служба президента РФ

Точного определения экономической стагнации не существует. Однако некоторые экономисты считают, что если ВВП страны с развивающейся экономикой растет менее чем на 2-3% в год в течение нескольких лет, то это означает стагнацию.

Если исходить из такого подхода, то российская экономика и правда стагнирует, указывает экономический обозреватель Anews Александр Яковлев.

О стагнации говорят и другие важные макроиндикаторы — доходы населения, оборот розничной торговли и грузоперевозок, темпы строительства.

Плохо то, что если раньше импульс экономическому росту придавали высокие цены на углеводороды, то сейчас этого не происходит, добавляет аналитик Anews. В итоге получается, что страна уже не может выбраться из «застойной ямы» за счет сырьевой экономики.

Как бороться со стагнацией?

Экономисты предлагают различные методы борьбы со стагнацией — в зависимости от причин ее возникновения.

Повышение государственных расходов. Бороться со стагнацией можно, увеличивая государственные расходы и допустив постоянный высокий уровень дефицита государственного бюджета, предположил в 1930-х годах экономист-кейнсианец Элвин Хансен. По его замыслу, высокие госрасходы способны «разогнать» забуксовавшую экономику.

Научно-технический прогресс. Внедряя достижения науки и техники, можно снизить издержки производства и добиться интенсивного роста, полагают сторонники теории стагнации. Также в борьбе с застоем помогает инвестирование за рубеж, повышение покупательной способности населения.

Борьба с монополиями. Монополистическая стагнация возникает в отраслях, где действуют монополии — фирмы, не имеющие конкурентов и полностью контролирующие рынок. Монополии не заинтересованы в развитии производства, инвестициях, полной занятости и максимальной загрузке производства. Поэтому для борьбы со стагнацией необходимо бороться с монополиями, указывают экономисты.

Почему в России нет длинных денег

Мировая экономика, возможно, стоит на пороге нового кризиса, выбираться из которого будет много лет. Такой сценарий обсуждали экономисты на пленарной сессии Финансового форума газеты «Ведомости». Россия достаточно неплохо защищена от кризиса своей макроэкономической политикой, но стабильность не гарантирует развития – рост экономики остается слишком низким. Лучшее, что может сделать в такой ситуации государство, – это сократить свое влияние на экономику, считают участники форума. Но пока вертикаль управления экономикой оказывается важнее благосостояния людей, констатировал генеральный партнер Matrix Capital Павел Теплухин.

Долгая дорога из будущего кризиса

По мнению большинства участников форума, мировая экономика переживает трудные времена: 46% видят стагнацию – торможение роста, 11% – кризис. 36% считают ситуацию неопределенной и лишь 7% верят, что рост стабилен.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Андрей Клепач, главный экономист ВЭБ.РФ

Я считаю, что мировую экономику ждет торможение роста. По прогнозам МВФ, примерно до 3% в этом году (с 3,7% – в прошлом. – «Ведомости»). Резко упали темпы роста мировой торговли – примерно до 1%.

Я не думаю, что начинается кризис, но с большой вероятностью возможна рецессия в конце 2020 г. – в 2021 г., хотя все официальные прогнозы предусматривают ускорение роста.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Ксения Юдаева, первый заместитель председателя Центрального банка России

Я за неопределенность проголосовала. Часть трендов носят циклический характер, часть – структурный. Действительно в этом году, даже в конце прошлого, появились сигналы замедления роста мировой экономики, связанные с неопределенностью из-за торговых войн, а также с длительностью цикла роста.

В 2019 г. эти риски, особенно на финансовых рынках, были частично купированы политикой центральных банков – их низкими процентными ставками. Но эта политика подталкивает рынки к поиску рисковых проектов, растет долговая нагрузка.

Я бы обратила внимание на структурные изменения. С 80-х гг. прошлого века и примерно до 2010-х обсуждалась глобализация, создание мировой системы на основе глобальных производственных цепочек. Сейчас идет обратный процесс, частично связанный с политикой, частично – с технологиями, которые способствуют перетеканию рабочей силы в страны, где она дешевая или где дорогая, но много ее не требуется в силу высокой автоматизации труда.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Павел Теплухин, генеральный партнер Matrix Capital

Я проголосовал за стагнацию. Рост экономики тормозит во многих странах, и, учитывая его цикличность, ничего неожиданного в стагнации нет. Она должна была наступить рано или поздно и сопровождается такими традиционными для стагнации явлениями, как торговая изоляция, введение торговых барьеров.

Но есть и отличия от прежних циклов. Многие центральные банки научились эффективно бороться со стагнацией. Федеральная резервная система подняла процентные ставки до начала стагнации, чтобы иметь возможность снижать их, т. е. американские власти поняли, как смягчить ее возможные последствия. Европейские власти этого сделать не смогли, и поэтому последствия стагнации в Европе будут тяжелее, чем в Америке.

Стагнация в эпоху технологической революции будет значительно отличаться от всех предыдущих. Стагнация – это торможение роста ВВП, а ВВП не лучший показатель благосостояния или благополучия общества, особенно в эпоху цифровых технологий, вклад которых в экономику мы пока не научились оценивать. Еще одно отличие – это активное использование валюты в качестве оружия. Поэтому статус мировой валюты дает сегодня огромное преимущество.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы

Замедление роста мировой экономики уже началось, что порождает много вопросов: как долго оно продолжится, перейдет ли в спад, когда будет достигнуто дно и как долго мы на нем останемся?

Я думаю, что ухудшение ситуации продолжится, просто потому что время пришло. Деловой цикл продолжается обычно 10–12 лет, его срок можно немного удлинить, но нельзя избежать его завершения.

Самый сложный вопрос – когда произойдет ухудшение. По моим оценкам, в течение ближайших двух лет с вероятностью 25% сохранится либо постепенное замедление роста мировой экономики, либо жесткая посадка – спад экономики, торговли, нефтяных цен, с вероятностью 50% – медленное ухудшение ситуации.

Отличие этого цикла от прежних в том, что кризис будет развиваться не по V-образной траектории, а по L-образной – после падения будет не рост, а стагнация. И продлится новый цикл не год–два, а 10–12 лет.

Насколько мир готов к кризису? С одной стороны, центральные банки и правительства научились бороться с рецессией, с другой – они расстреляли патроны, когда процентные ставки были нулевыми, а кое-где отрицательными. У них осталось очень мало возможностей бороться с новым кризисом, поэтому выход из него вряд ли будет быстрым.

Стабильная слабость России

России участники форума предсказали еще более мрачное будущее, чем мировой экономике. Кризис начинается, сочло почти 35% аудитории пленарной сессии. 33% считают, что российская экономика находится в зоне стагнации, всего 7% наблюдают стабильный рост, а 26% видят лишь неопределенность.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Ксения Юдаева, первый заместитель председателя Центрального банка России

Я выбирала между ростом и стагнацией, но не стала делать выбор, так как подозреваю, что под ростом понимаются высокие темпы роста экономики. Они низкие, но я не вижу и серьезных тенденций к торможению роста. В первых двух кварталах 2019 г. мы наблюдали некоторое замедление, сейчас оно, видимо, закончилось. В 2020 г. экономика России выйдет на потенциальные темпы роста.

Насколько наша финансовая система уязвима перед внешним влиянием? С одной стороны, снизился уровень валютизации балансов финансовых институтов, многих экономических агентов, особенно тех, у кого нет существенной валютной выручки. Это делает экономику менее уязвимой перед внешними шоками. С другой стороны, мы зависим от внешнего финансирования, что особенно хорошо видно на рынке ОФЗ. Поэтому нужно развивать внутренние институты, которые бы могли выступать стабилизаторами ситуации.

Кроме того, уязвимость растет из-за накопления долговой нагрузки в некоторых секторах. Потребительское кредитование, очевидно, один из таких примеров. Поэтому предпринимались меры для сдерживания его роста, и они начинают работать.

Ключевая проблема в низком потенциале роста экономики и в ее структуре. Нужно создавать условия, чтобы бизнес проявлял инициативу, чтобы экономика перестраивалась и ориентировалась на экспорт, для стимулирования инвестиций.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Андрей Клепач, главный экономист ВЭБ.РФ

Я бы говорил о стабильном росте. Замедление в этом году было ожидаемым. Свой вклад в это замедление внесли и высокие ставки ЦБ, и крайне жесткая бюджетная политика, но были и временные факторы, например завершение чемпионата мира по футболу и связанных с ним строек, завершение строительства Крымского моста, проектов «Новатэка».

Но замедление оказалось менее значительным, чем мы ожидали. Мы оценивали рост ВВП в этом году в 1,1%, а, видимо, будет рост на 1,3%, может быть, даже на 1,4%. В 2020 г. мы ждем роста экономики на 1,8%, что немного выше прогноза правительства – 1,7%.

Определенное ускорение инвестиционного роста в 2020 г. неизбежно. Отношение бизнеса к инвестициям останется консервативным, но будут расти госинвестиции благодаря реализации нацпроектов. И это импульс и для частного бизнеса, и для экономики в целом.

[Канцлер Германии Отто фон] Бисмарк говорил, что Россия намного меньше, чем кажется из Петербурга, но намного больше, чем кажется из Лондона и Парижа. Перефразируя его, можно сказать, что ситуация в нашей экономике намного хуже, чем кажется правительству, но лучше, чем видится мировым агентствам. Однако стабильный рост даже на 2,5% – это не те темпы, которые позволят добиться развития и улучшить конкурентные позиции на мировых рынках.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы

Можно рассматривать два сценария для российской экономики. Первый – если внешние условия не ухудшатся драматично, то потенциал роста ВВП – плюс-минус 2%. Это не самый плохой результат среди больших формирующихся рынков, но в целом слабый – пусть не на двойку, но вряд ли больше тройки.

Второй сценарий – если случится мягкий или жесткий кризис, резко ухудшатся внешние условия, то придется говорить уже не о потенциале роста российской экономики, а о том, насколько мы готовы к кризису. На мой взгляд, мы готовы хорошо. Из каждого кризиса мы извлекаем уроки. Замечательную работу проделали и Центробанк, перейдя к инфляционному таргетированию и плавающему курсу рубля, и правительство, которое уверенно провело бюджетную консолидацию и смогло накопить резервы в Фонде национального благосостояния. Правительство и Центральный банк уверенной макроэкономической политикой завоевали доверие инвесторов и российских, и международных. С точки зрения макроэкономической политики мы среди стран нашей категории если не чемпионы, то уж точно в призовой тройке.

Но есть российская специфика – мы достаточно успешно можем защититься от последствий кризиса, но никак не можем воспользоваться позитивными возможностями, которые он открывает. Нужно построить новую модель экономического роста, поскольку предыдущая была основана на банальном росте цен на нефть: механически увеличивалось производство без повышения его эффективности. Экономика до мирового кризиса росла достаточно быстро, но интенсивная часть экономического роста обеспечивала его примерно на 2,5% в год. Сейчас рост ВВП ниже даже этого уровня.

Почти не действуют механизмы созидательного разрушения, т. е. перераспределения ресурсов от менее эффективных компаний к более эффективным. В России боятся задействовать такие механизмы, чтобы не возникало социального напряжения. Но сейчас нет избыточной безработицы, она ниже своего естественного уровня, поэтому можно было бы смелее использовать это преимущество. Кризис часто действует как санитар леса, как механизм естественного отбора.

В 2008 г. власти искусственно отключили это проявление кризиса, поддерживая практически все компании. Тогда мировой банк советовал нам поддерживать не компании, а людей.

Нужно запустить механизм конкуренции между регионами. Прежде у них было больше свободы, каждый мог искать свой путь. Сейчас их свобода резко ограничена, что снижает и риски, и возможности поиска успешных путей развития.

Часто критикуют денежно-кредитную и бюджетную политику. Но когда экономика работает близко к уровню своего потенциального выпуска, смягчение денежной и бюджетной политики может дать только краткосрочный положительный эффект. Нужно увеличивать потенциал экономики, а для этого используются другие механизмы.

Кроме того, жесткая политика, которая в мирное время, хотя и ограниченно, сдерживает рост экономики, в случае кризиса может стать преимуществом – есть возможность снижать ставки и оказать экономике бюджетную поддержку.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Павел Теплухин, генеральный партнер Matrix Capital

Я проголосовал за стабильный рост. Экономика России находится близко к потенциалу своего роста: очень низкая безработица и довольно высокая загрузка производственных мощностей. Ускорение роста возможно при росте производительности труда. Но для этого нужны инвестиции. Центральный банк свою часть работы сделал, процентные ставки снизил. Но многие другие части этой работы недоделаны. В экономике почти нет длинных денег, чтобы финансировать инвестиции, нет необходимых для этого инструментов.

Кирилл Лукашук, генеральный директор рейтингового агентства «Национальные кредитные рейтинги»

Я жду стагнации, и я бы оценивал это слово со знаком не минус, а плюс, потому что это все-таки небольшой, но рост. В нынешней ситуации это достижение.

Два долгосрочных фактора с каждым годом будут все сильнее влиять на ситуацию в экономике. Первый – это близость потенциального выпуска к реальному, поэтому нужно расширять мощности. Второй – это сложная демографическая ситуация.

Государство хочет денег

Чтобы экономика и благосостояние людей устойчиво росли, государство должно сократить свое влияние на экономику, считают 46% участников форума, всего 4% проголосовали за усиление влияния, и лишь 2% считают, что для этого нужно увеличить расходы государства. 23% видят выход в снижении налогов, 25% – в повышении доступности финансовых ресурсов.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Андрей Клепач, главный экономист ВЭБ.РФ

Наша промышленная политика находится на распутье. Мы начали перестраивать правила субсидирования, переходить к единым принципам, что правильная идея. Но в результате и в этом, и в прошлом году значительная часть бюджетных денег не дошла до предприятий. Господдержка в реальности даже меньше, чем заложено в бюджете.

Но промышленная политика – это в первую очередь не деньги. Государство должно помогать бизнесу сконцентрировать усилия и договариваться. На мой взгляд, одна из ключевых проблем – наш бизнес мало договороспособен. В Китае, Южной Корее, Японии государство всегда принуждало бизнес к договоренности, к кооперации.

Сейчас ключевая идея – экспорт. Только не ясно, как это увязано с ожидаемым торможением мировой экономики. Любой здравый человек сделал бы вывод в такой ситуации, что прорыва в экспорте, во всяком случае, в ближайшие годы не будет.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Кирилл Лукашук, генеральный директор рейтингового агентства «Национальные кредитные рейтинги»

Россию от мира отличает очень низкий уровень долга нефинансового сектора. Его можно аккуратно поднять, не создавая рисков для финансовой стабильности.

Есть два фактора в поддержку этого тезиса. Первый – компании с высшими рейтингами имеют очень низкую дефолтность. Второй – позитивное мнение рынка: пятилетние CDS на российский долг – 68%, т. е. на очень низком уровне.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Павел Теплухин, генеральный партнер Matrix Capital

Если государство хочет добиться роста инвестиций, то должно определить свое отношение к своей доле в экономике. Последние 10 лет после 2008 г. она устойчиво растет.

Хорошо это или плохо? Есть примеры в истории, когда это, возможно, было благом. Почему-то все время приводят в качестве примера «азиатских тигров», которые при большой доле государства совершили рывок. Но я не хочу сравнивать Россию с Южной Кореей. Мне кажется, что у нас мало общего. В остальных случаях государство показывало, что может обеспечить рост инвестиций – но из-под палки. Если приказать, то и чиновник будет инвестировать. А свободный бизнесмен вкладывает, потому что хочет инвестировать, потому что он на этом зарабатывает.

Огосударствление экономики тормозит инвестиции. Чиновнику на самом деле инвестиции не нужны, потому что результат будет не скоро и будет ли – неизвестно. Инвестиции нужны бизнесу, но его все меньше остается в стране, бизнес умирает. Поэтому, если власть хочет, чтобы экономика росла, она должна решить, что для нее важнее: экономическая вертикаль или благосостояние населения. Надо выбирать, и пока выбор делается, к сожалению, в пользу вертикали управления экономикой и в ущерб благосостоянию населения.

/Вартан Айрапетян / Ведомости

Ксения Юдаева, первый заместитель председателя Центрального банка России

Чтобы длинные деньги появлялись, нужно выполнить три условия.

Первое – это завоевать доверие. Чтобы вкладывать надолго, нужно верить, что с большой долей вероятности эти деньги вернутся и принесут доход. Поэтому так важно обеспечить макроэкономическую стабильность и стабильность финансовых институтов, поэтому важно улучшать бизнес-климат, повышать надежность контрактов, защищенность инвесторов и т. д.

Когда говорят, что люди в России не вкладывают в длинные инструменты, я вспоминаю, как в моем детстве было распространено страхование жизни детей. Люди платили страховым компаниям в течение многих лет, чтобы потом ребенок получил эти деньги. За последнее время было много сделано для макроэкономической стабильности, и мы еще не ощутили все ее преимущества.

Второе условие – нужны инструменты. Мы пытаемся развивать инструментарий и повышать надежность институтов. Есть программа развития рынка облигаций, есть программа развития инструментов для финансирования малого бизнеса, есть эскроу-счета. Мы много внимания уделяем пенсионным институтам.

Третье условие – спрос со стороны платежеспособных заемщиков, которые должны хотеть инвестировать и привлекать под это заемные средства. Но качественные заемщики пока часто не видят достаточно хороших перспектив для развития, чтобы брать длинные кредиты.

Эксперты предупредили о стагнации рынка жилья в России

МОСКВА, 6 фев — ПРАЙМ. Рынок жилья в России в 2021 году ожидает стагнация, поскольку из-за льготной ипотеки цены и спрос растут не только на новостройки, но и вторичку, следует из прогноза оценочной группы компаний SRG, подготовленного для РИА Новости.

Названы города, где больше всего подорожало вторичное жилье

Для рынка недвижимости 2020 год выдался рекордным по количеству сделок и выданных ипотечных кредитов. По словам партнера SRG Бориса Терехова, к активизации спроса привели льготная ипотека и низкая ставка по депозитам. При этом выгоду успели получить заемщики, которые успели закрыть сделки до конца лета прошлого года.

«Дальнейший ажиотаж и рост цен нивелировали преимущества низкой ставки. Рост цен на новостройки повлиял и на рынок вторичной недвижимости. Стоимость «квадрата» в Москве и в других крупных городах все больше отрывается от платежеспособного спроса. С большой долей вероятности рынок в 2021 году ожидает стагнация и коррекция цен», – заявил Терехов.

По его словам, отчасти может повториться и сценарий 2014-2015 годов, когда произошла девальвация рубля, упали объемы строительства, и дефицит подогрел спрос. «Граждане боялись, что деньги обесценятся, вкладывали в недвижимость. Это очень похоже на поведение людей в период карантина», — пояснили в SRG.

С другой стороны, указывают аналитики, если бы государство не поддержало льготами первичный рынок, то часть застройщиков могла не пережить кризис и уйти с рынка. «При таком сценарии цены тоже будут расти из-за недостатка предложений на рынке новостроек», — отметили в SRG. Более того, как указали эксперты, некоторые девелоперы намеренно придерживают часть объектов, так как дефицит действительно стимулирует спрос.

Правительство в рамках антикризисных мер запустило весной прошлого года программу субсидирования процентных ставок по ипотеке до 6,5%. Изначально она действовала до 1 ноября 2020 года, но в конце октября власти продлили программу до 1 июля 2021 года. Министр финансов Антон Силуанов говорил, что решение о дальнейшей судьбе программы будет принято в конце первого полугодия 2021 года. При этом ЦБ неоднократно отмечал, что продление программы на длительные сроки может привести к дисбалансам на рынке.

Базовый сценарий российской экономики на этот год — стагнация

01.02.2021

Российское правительство без обсуждения с экспертным сообществом взяло за основу прежний курс стабилизационного развития. Но это тупиковый путь. Нужен диалог по ключевым структурным развилкам

На прошлой неделе МВФ предоставил обновленный прогноз мировой экономики. Этот финансовый институт считает, что в 2021 году ВВП в мире вырастет на 5,5%, в 2022-м — на 4,2%. Для экономики США цифры выглядят так: 5,1% и 2,5%, для Еврозоны — 4,2% и 3,6%, для Китая — 8,1% и 5,6% по годам соответственно. От России в 2021 году МВФ ждет динамики в 3%, в 2022 году — 3,9%. Между тем первый в этом году диспут «Что 21-й нам готовит?», организованный Ассоциацией независимых центров экономического анализа (АНЦЭА), показал, что российские экономисты настроены более пессимистично.

Архитектура стабильности

Главным шоком прошлого года, безусловно, стала пандемия. Но при анализе восстановительной траектории экономисты принимают во внимание и другие факторы. Заведующий лабораторией финансовых исследований Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара Алексей Ведев относит к ним прежде всего падение цен на нефть:

— Цены на нефть находятся на достаточно низком уровне, и, хотя сейчас они имеют склонность к восстановлению, в целом будут находиться в коридоре 45 — 55 долларов за баррель. Для России это важно: сколько бы мы себя ни утешали, что наша экономика потеряла зависимость от нефти, это не так.

Второй фактор, к которому Россия вынуждена возвращаться при построении моделей будущего, связан с низкими темпами экономического роста. Динамика ВВП в последние годы и так была невысокой, а в 2020 году для увеличения эффективности капитала и производительности труда было сделано мало:

— Если даже предположить, что мы все вакцинируемся, проблема низкого потенциального роста остается. За последнее десятилетие, не считая провала 2020 года, у нас средние темпы роста экономики были 0,7%, а выход на 3% и выше — это ускорение в четыре раза. Для этого нам должна быть рассказана какая-то внятная история со стороны министерства экономики, — говорит Алексей Ведев.

Но такой истории у Минэка нет.

На низких оборотах

Весь прошлый год российские ведомства доказывали эффективность консервативной политики.

По мнению главного экономиста, руководителя центра макроэкономического анализа «Альфа-Банка» Наталии Орловой, курс на стабилизацию действительно позволил пройти не один кризис:

— Российская макроэкономическая политика в значительной степени была нацелена на выстраивание архитектуры стабильности, и мы получили экономику, которая в условиях шоков способна выживать: в 2015, в 2016 годах у нас кумулятивное снижение было достаточно небольшим.

Вот и по итогам 2020 года Россия провалится меньше, чем другие страны. По октябрьским оценкам МВФ, падение могло составить 4,1%, сейчас же экономисты сходятся на диапазоне провала 3,4% — 3,6%.
 
Но обратная сторона этого небольшого снижения — умеренные темпы восстановительного роста, считает Наталия Орлова:

— За цифрой роста 3% по итогам этого года во многом будет статистический эффект, связанный с низкой базой второго квартала 2020 года. Совершенно очевидно, что эффект базы во втором квартале будет давать сильную поддержку статистике восстановительного роста. Если фактический спрос очистить от статистического эффекта второго квартала, нужно говорить о темпе роста на уровне 1,5 — 2% по итогам 2021 года.

По расчетам Алексея Ведева, сейчас нет ни одного компонента ВВП, который имел бы потенциал ускорения динамики:

— Ничего не произошло для того, чтобы мы вышли из стагнации, в которой находимся практически с 2013 года. Мы ожидаем достаточно низкие реально располагаемые доходы населения. В силу укрепления рубля рост импорта будет опережать рост экспорта, и поэтому чистый экспорт тоже привнесет отрицательный вклад в темп роста ВВП. Кредитная активность также замедлится. Центральный банк прогнозирует рост потребительских кредитов на 10 — 14%, по нашим оценкам, это будет 6 — 8%. То есть расширения внутреннего спроса за счет банковского кредитования не произойдет. Инвестиционная активность будет также низкая. Я думаю, прежде всего из-за осторожности бизнеса. Об этом говорят оценки со стороны Банка России, который дает прогноз динамики инвестиций всего на уровне 2,9%. На промышленность тоже ставка небольшая. Сохранение сделки ОПЕК в полном объеме означает, что добывающая промышленность не покажет высоких темпов роста.

Как известно, правительство приняло общенациональный план действий. В целом экономисты факт утверждения документа приветствуют. Однако он нуждается в ежемесячном обновлении. Алексей Ведев: «Сентябрьский вариант уже безнадежно устарел, и получается, что в целом у нас нет понимания того, каким образом мы выйдем на темпы роста выше 3%».

Очевидное решение связано с наращиванием государственных расходов. По наблюдению Наталии Орловой, настрой бизнеса и рынков сильно зависит от того, как правительство и Центральный Банк планируют поддерживать экономику. Но министерство финансов уже с лета всячески подчеркивает, что мы будем жить в концепции жесткой бюджетной политики.

— Такая бюджетная политика, исходя из долгосрочных рисков, выглядит безальтернативной. В контексте развития тенденций глобальных нефтяных рынков и усиления интереса к зеленой энергетике на горизонте 5 — 10 лет нужно готовиться к тому, что цены на нефть будут иметь тенденцию к снижению, — рассуждает Наталия Орлова. — Основная причина этого выбора — в 2020 году зависимость бюджета от цен на нефть очень выросла. Уровень цены на нефть, балансирующей бюджет, вышел в коридор 80 — 85 долларов за баррель. Это говорит о том, что правительство сильно увеличило поддержку экономики в 2020 году, а усилия 2021 — 2022 годов будут направлены на возврат уровня цены на нефть, балансирующей федеральный бюджет, на более приемлемый уровень, а это 49 долларов за баррель.

В свете этой концепции стоит рассматривать и вектор повышения налогов на бизнес.

Структурные развилки

По сути, эта стратегия уже утверждена, поэтому экономисты сейчас могут только моделировать возможные сценарии ускорения роста. Алексей Ведев считает, что ускорение инвестиций в рамках увеличения доли государства могло бы стимулировать инвестиционную активность, придать уверенность частному сектору в рамках совместных инфраструктурных проектов:

— Но поскольку в силу бюджетной консолидации ожидается снижение государственных инвестиций в рамках этого года, мы снова возвращаемся к низким темпам роста. Поэтому я смотрю на среднесрочную перспективу достаточно скептично. Лично мне темпы свыше 3% пока кажутся сказочными. Я не рассматриваю оптимистичный сценарий, пессимистичный — это уже совсем катастрофа. Пока вижу умеренный сценарий, означающий, что нас ждет вялая депрессия.

В этой связи пока остается непонятным трек монетарной политики.

Центральный банк в последнее время провел снижение ключевой ставки в общей сложности примерно на 200 базисных пунктов, в том числе на 2 процентных пункта в 2020 году. По оценке Наталии Орловой, это соответствует среднему снижению ставки, которое произошло в других развивающихся странах:

— Сейчас инфляция у нас растет, но в основном — продовольственная. Непродовольственная инфляция по-прежнему ниже 5%. Поэтому, с моей точки зрения, есть еще небольшой запас снижения ставки. Я бы его оценивала в 0,5 процентных пункта. Задействует его Центральный банк или нет, в значительной степени зависит от того, как жесткая бюджетная политика будет влиять на экономический рост. Я считаю, когда структурные перспективы роста у нас выглядят невысокими, а бюджет жесткий, есть большие шансы, что Центральный банк еще может пойти на смягчение. Тем более что мировая экономика остается в контексте мягкой монетарной политики, есть ожидание, что повышение ставок произойдет не раньше 2024 года.

При этом даже в рамках стагнационного сценария Россия не может уйти от поиска ответа на вызовы, которые стоят перед всем миром. Прежде всего нужно учитывать стремительное проникновение технологий. По мнению Наталии Орловой, это приведет к мощнейшим изменениям на рынке труда. Инвестиции сейчас идут в технологии, которые замещают ручной труд, а это будет способствовать временному росту безработицы. Для России это особенно актуально в свете специфичной структуры занятости распределения рабочей силы, считает эксперт:

— Есть данные исследования 2017 года, я не думаю, что они сильно изменились. По ним, у нас около 35% рабочей силы заняты неквалифицированным трудом. А это как раз те профессии, которые будут наиболее уязвимы к технологическим трансформациям.

Не удастся России избежать и вызовов зеленой энергетики. Пока эта повестка многим кажется неактуальной, но это ошибочное мнение, считает главный экономист компании «ПФ Капитал» Евгений Надоршин:

— Лично до меня эта тема уже докатилась. Мы сейчас рассчитываем различные варианты влияния на бизнес после введения углеродного налога в Европе, а также различные сценарии перехода разных стран на более чистую энергетику. И расчеты показывают, что факторов влияния будет масса. Например, переход на зеленую энергетику означает, что наша угольная отрасль должна переориентироваться почти исключительно на внутреннее потребление или другие рынки. Это означает, что почти 100 млн тонн угля, которые сейчас уходят в Европу, нужно перенаправить на восток, а там нет такой инфраструктуры, и никто ее не создает. Поэтому, если вам казалось, что в прошлом году падение угольной отрасли было сильным, это не так: легко может быть хуже. В этом конкретном случае мы увидим снижение грузооборота железной дороги, провал бюджетов нескольких регионов, периблемы с занятостью сотни тысяч человек, а если учесть потери в совокупности со смежными отраслями, проявятся заметные сложности в масштабах макроэкономики.

 — И это только один пример, — акцентирует Евгений Надоршин. — Пока в России нет понимания, как к этому тренду подстраиваться. Есть спонтанные запросы, панические реакции, но мы не видим никакой внятной попытки участия в диалогах, который активно ведут Китай и Европа между собой. И это большая сложность, потому что хорошо бы сейчас понять, что этот тренд будет предопределять развитие энергетики в обозримой перспективе.

Запрос на дискуссию есть и по более широкому кругу вопросов:

— Сейчас у нас абсолютную победу одержал мотив осторожности: мы видим тотальную победу министерства финансов, которая исходит из соображений «как бы чего не вышло», — говорит Алексей Ведев. — Но это нужно обсуждать, нужно искать новые модели роста. В мире уклады меняются, и мы обречены на стагнацию, если не будем предпринимать каких-то действий.

— Отсутствие такого диалога есть самый главный вопрос 2021 года — соглашается Наталия Орлова. — У нас масса структурных развилок в финансовом, технологическом, сырьевом секторах. И очень плохо, что нет большой активной экономической дискуссии на правительственном уровне.

Автор: Ирина Перечнева

Что такое стагнация: виды и основные признаки

Вероятно, все догадываются, что застой в экономике, как и любой застой – ситуация нежелательная. Специалисты называют ее латинским словом «стагнация».

Стагнация: что это простыми словами

Стагнация – это такое явление экономики, которое характеризуется длительным отсутствием перемен во всех ее сферах, в том числе производстве и торговле.

О стагнации говорят в том случае, если прогрессивная экономика начинает замедлять темпы развития, а потом и вовсе «замирает». На протяжении месяцев (а то и лет!) не происходит никаких перемен. В конечном итоге может наступить кризис экономической системы. Если вовремя не принять меры по борьбе с «застойными явлениями», то и производство, и торговля придут в упадок.

Основные признаки стагнации

Стагнацию можно определить по следующим признакам:

• Замедление экономического роста. Если производство не набирает обороты, не развивается, то оно оказывается неконкурентоспособным. Для прогрессивных экономических систем, напротив, характерен постоянный рост темпов производства.
• Сложности с трудоустройством и занятостью населения. Стагнация и инфляция тесно связаны. Из-за инфляции экономическая система слабеет, что сопровождается оттоком капитала, ухудшением обеспечения предприятий, безработицей.
• Снижение уровня жизни. В отличие от кризиса, стагнация проявляется не сразу. Уровень жизни в стране падает постепенно, но остановить это падение зачастую крайне сложно. Стагнация переходит в кризис, и люди, не успевшие отреагировать на отрицательные изменения, уже не могут поправить свое финансовое положение.

Какие бывают виды стагнации

Экономисты выделяют два вида стагнации: монополистическую и переходную.

1. 1. Монополистическая стагнация. Возникновение монополистической стагнации провоцируется засильем организаций-монополистов. Чем чревата монополия, известно всем: отсутствие конкуренции приводит к исчезновению стимулов к развитию. Производители перестают уделять внимание качеству продукции и сосредотачиваются на увеличении ее количества, ведь потенциальные потребители не имеют возможности приобрести аналогичные товары у конкурента.

   Именно монополистическая стагнация ввергла Америку в Великую Депрессию. В 30-е годы прошлого столетия кризис перепроизводства стал причиной глобального упадка экономической системы США. Всеобщее благоденствие обратилось всеобщей нищетой.

   Власть захватили монополисты, пользовавшиеся поддержкой правительства. В результате мелкие компании были практически уничтожены.

   Если верить «западной теории стагнации», предложенной Суизи, Стендлом и Бараном, преодоление монополистической стагнации не обязательно сопряжено с упадком. Если государство не имеет возможности в короткие сроки возродить конкуренцию, то оно должно извлечь максимальную пользу из деятельности монополистов.
   К чему приводит перепроизводство? В первую очередь, к невозможности использования капитала, образовавшегося в результате деятельности компаний. Однако свободные средства можно вывезти за рубеж, что поспособствует улучшению финансового положения страны, а можно вложить в развитие науки или реализацию общественно значимых программ.

   В этом случае производители больше не смогут закрывать глаза на качество продукции. Опять же, покупательская способность населения возрастет, и кризис перепроизводства больше не случится.

2. 2. Переходная стагнация. Промахи, которые допускает руководство страны на протяжении многих лет, со временем «суммируются» и приводят к переходной стагнации. Ее связывают со стремительным снижением темпов производства и оттоком капитала.

   «Во всей красе» переходная стагнация проявилась после распада СССР в бывших союзных республиках.

   Длительный застой сказался на производственных мощностях. Пострадала наука. Лучшие специалисты поспешили эмигрировать в более благополучные страны.

   Вследствие всех этих неприятностей над бывшими республиками нависла угроза кризиса неплатежей. Были нарушены тесные связи между хозяйственными отраслями. Продукция, которую выпускали местные заводы и фабрики, оказалась неконкурентоспособной и не смогла выйти на мировой рынок.

   Методика преодоления переходной стагнации так и не разработана. Впрочем, единого рецепта тут быть не может: поиск решения необходимо производить исходя из особенностей конкретной экономической системы.

Переход от одной экономической модели к другой всегда сопровождается разного рода кризисными явлениями. И общепризнанные законы экономики при таких условиях зачастую не действуют.

Так или иначе, переходная стагнация представляется более опасной, чем монополистическая. В большинстве случаев она приводит к тотальному упадку экономики, воспрепятствовать которому нереально.

Стагнация, или экономическая депрессия – это явление, характеризующееся отсутствием роста производства и развития торговли, ухудшением уровня жизни, невосприимчивостью экономики к прогрессивным влияниям. Стагнация может привести к кризису и, в конечном итоге, смене экономической системы.

⇧

Беларуси прочат стагнацию. Чем это чревато

Международные финансовые организации, словно сговорившись, ухудшили экономический прогноз по Беларуси. Если раньше нам прочили 2-3% прироста, то теперь на 2020 год ожидается рост белорусской экономики равнозначный стагнации.

Экономисты сигнализируют: рост стал затухать

Рост белорусской экономики в январе-сентябре замедлился до 1%, что вызывает раздражение в правительстве. Ведь рассчитывали на 4% по итогам года.

Нерадужная статистика стала сигналом для международных финансовых организаций, которые в течение последней недели объявили об ухудшении экономического прогноза по Беларуси.

Международный валютный фонд, Всемирный банк и Евразийский банк развития, то есть западные и восточные кредиторы, теперь ожидают, что в 2019 году рост белорусской экономики составит 1,2-1,5%, хотя раньше готовы были поверить, что темпы роста ВВП Беларуси будут вдвое выше.

В 2020-м Международный валютный фонд, с представителями которого белорусская делегация на днях будет обсуждать новую кредитную программу, и вовсе ожидает рост ВВП Беларуси на уровне 0,3%, что равнозначно стагнации.

Перспективы экономического роста 16 октября обсуждались на семинаре, организованном Белорусским экономическим исследовательско-образовательным центром (BEROC).

«От высокого роста около 7-8% в первой декаде 2000-х Беларусь погрузилась в среду слабого роста 0-2%. Снижение роста стало масштабным и быстрым. Рост в Беларуси сегодня ниже, чем в странах Центральной и Восточной Европы», — заявил старший научный сотрудник BEROC Дмитрий Крук.

По мнению эксперта, существенное замедление белорусской экономики произошло вследствие низкой эффективности использования ресурсов (трудовых, материальных, финансовых).

«Рост стал затухать вследствие чрезмерной ставки на накопление капитала. По мере увеличения капитальных расходов отдача от них снижалась, уменьшалось позитивное влияние капитала на долгосрочный рост», — констатировал Крук.

Чтобы реанимировать экономический рост, необходимо перефокусировать внимание на повышение эффективности экономики, считает эксперт. Только в этом случае, согласно прогнозу BEROC, Беларусь в будущем может выйти на темпы экономического роста на уровне 6-7%, которые необходимы для сокращения отставания Беларуси от стран Центральной и Восточной Европы.

«Моделирование показывает, что если Беларусь будет расти на 2% в год, то Чехию, Словакию, Латвию и Литву по уровню экономического развития мы никогда не сможем достичь», — подчеркнул Крук.

Помимо отставания от соседних стран, еще один негативный эффект стагнации — миграция.

Отсутствие экономического роста может привести к тому, что количество людей, которые захотят жить здесь, станет уменьшаться, предполагает старший научный сотрудник BEROC Лев Львовский.

Он обратил внимание, что если в 2009-м (согласно официальным статданным) 7600 человек эмигрировали из страны, то в 2018-м — 15 200. Причем эти данные, уверен эксперт, не в полной мере отражают масштабы проблемы, поскольку официальная статистика фиксирует только зарегистрированную миграцию.

«Эмигранты из Беларуси более молодые и образованные, чем население в среднем. Причины, по которым люди уезжают, — возможность заработать больше, стремление построить карьеру», — отметил Львовский.

 

Стагнация — угроза для пенсионеров

Вялый экономический рост, равнозначный стагнации, — это не только плохая новость для трудоспособного населения, но и для пенсионеров — нынешних и будущих.

По заказу Исследовательского центра ИПМ социологи опросили 1536 респондентов и получили показательные данные. Только один респондент назвал пенсию, которая сложилась в стране, высокой, а 72% опрошенных считают ее низкой.

При этом 21% респондентов заявили, что через 10-15 лет уровень жизни пенсионеров не изменится, 33% опрошенных надеются, что пожилые люди будут жить лучше, а 39% предполагают снижение уровня жизни пенсионеров.

Интересен также и другой показательный факт — 80% опрошенных заявили, что они не собирают деньги к пенсии. Результаты опроса показали, что граждане готовы делать пенсионные сбережения только при наличии стабильного и высокого заработка.

«Результаты опроса подтверждают, что без решения проблем с экономическим ростом, без повышения благосостояния граждан мы вряд ли сможем создать накопительную пенсионную систему, которая позволила бы рассчитывать на увеличение доходов будущих пенсионеров», — считает директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик.

В общем, негативные последствия в случае, если страна увязнет в затяжной стагнации, будут разноплановыми.

«Власти начинают это осознавать, к государству приходит понимание, что общество не удовлетворено экономической динамикой. В связи с этим, наверное, и появилось поручение подготовить более напряженные планы по экономическому росту на будущий год», — считает академический директор BEROC Катерина Борнукова.

Проблема заключается в том, что на государственном уровне до сих пор не разработана конкретная программа действий по повышению эффективности экономики.

«Финансовая стабильность в стране создана, а обеспечение устойчивых темпов экономического роста — задача, решение которой на официальном уровне пока не найдено», — резюмировала Борнукова.

Как преодолеть долгосрочную стагнацию — Российская газета

Переход к стагнации российской экономики породил неожиданный эффект: она «угнездилась в головах». Официальные прогнозы экономического роста последовательно снижаются; идет переход к логике «консервативного» (около 2% в год) прогноза.

Тактически, проблема состоит в том, что при таких темпах ресурсов станет недостаточно для решения важнейших задач в сфере борьбы с бедностью и неравенством, развития инфраструктуры и т.д. Стратегически, низкие темпы роста означают, что ресурсов развития не хватает и на модернизацию производственного аппарата. А это будет означать постепенную утрату конкурентоспособности российской продукции.

Устойчивость кризиса определяется, по сути, развитием двух крупных противоречивых процессов. Базовым противоречием, которое станет структурировать развитие российской экономики в среднесрочной перспективе, является противоречие между необходимостью повышения реальной оплаты труда — и невозможностью сделать это в рамках сложившейся экономической модели.

Возможностей ускоренно повышать заработную плату нет ни со стороны компаний, ни со стороны государства

С одной стороны, российская экономика нуждается в расширении потребительского спроса, только оно способно создать достаточные стимулы и для устойчивого роста инвестиционной активности.

Однако возможностей ускоренно повышать заработную плату нет ни со стороны компаний, ни со стороны государства. При сложившемся технологическом уровне и качестве институтов ключевым становится фактор ценовой конкурентоспособности российской продукции. На рубеже средней оплаты труда в 900-1200 долл. начинают действовать факторы, сдерживающие экономический рост и предполагающие девальвацию. Для государства ускоренное повышение заработной платы означает возникновение не подлежащих сокращению в условиях сжатия доходной базы бюджета обязательств по расходам бюджета.

Высокое давление на доходы компаний со стороны трудовых издержек могло бы быть компенсировано за счет повышения эффективности компаний обрабатывающих производств. Но здесь против конкурентоспособности работает проблемный узел «дефицит доходов — дефицит инвестиций — низкая эффективность компаний — дефицит порождаемых доходов».

Умеренная рентабельность бизнеса порождает дефицит инвестиций в основной капитал (и вследствие дефицита ресурсов, и вследствие высоких рисков). Он, в свою очередь, ведет к замедлению инновационного процесса и обновления производственного аппарата, что сказывается на эффективности бизнеса. Последний фактор обуславливает усиление дефицита доходов компаний в условиях необходимости быстрого повышения реальной заработной платы.

Не претендуя на создание всеобъемлющего плана, можно выделить несколько направлений действий, в совокупности позволяющих создать достаточный потенциал для ускорения экономического роста на 1-1,5 процента в среднем за год (до 3,5-4% в год).

1. Взаимосвязанное повышение производительности труда, реальной заработной платы и потребления населения. Интенсивное обновление производственного аппарата способно привести к выходу к 2030 г. производительности труда в России примерно на уровень экономически развитых стран. Это, в свою очередь, позволит быстро повышать зарплату и потребление населения.

Возникает существенный социальный риск: высвобождение примерно 4-5 миллионов занятых, из которых около 1,5 миллиона возьмет на себя демография, но 3-3,5 миллиона надо «где-то» занять. Подобный маневр означает:

— необходимость переобучать примерно миллион занятых в рамках маневра между «тормозящими» и интенсивно развивающимися секторами экономики;

— необходимость трудоустроить в малом бизнесе три миллиона занятых, высвобождающихся из крупных и средних предприятий;

— проблематизируется целесообразность повышения пенсионного возраста.

Переход к стагнации российской экономики породил неожиданный эффект: она «угнездилась в головах»

2. Обеспечение импортозамещения на приростах инвестиционного и потребительского рынков.

В настоящее время при расширении потребительского рынка на 1 процент потребительский импорт в среднем расширяется на 0,2%, инвестиционный — на 0,3% на 1% роста рынка. В принципе есть возможность снизить соответствующее соотношение до 0,1-0,15% расширения импорта на процент прироста рынка для потребительского рынка и до 0,2% для инвестиционного — что способно создать для российской экономики дополнительное пространство роста. Для этого необходимо развертывание комплексных программ освоения рынков, включающих в себя импортозамещение как первый этап экспансии на внешние рынки.

3. Формирование полноценной системы поддержки неэнергетического экспорта.

С одной стороны, в нашей стране — одна из самых слабых среди развитых стран система финансовой поддержки экспорта, что ведет к колоссальному недоиспользованию экспортного потенциала. У нас одно из наименее экспортно ориентированных машиностроений среди развитых стран: экспортируется всего 11% производимых машин и оборудования (в США — 31%, Германии — 49%, Республике Корее — 37%). Выстраивание такой системы может дать дополнительно 1-1,5 проц. пункта динамики экспорта.

4. Развитие новых технологических рынков.

Особенность следующих 10-20 лет — технологический рывок. Это означает возникновение «технологического зазора»: группы новых, пока еще не занятых крупными транснациональными корпорациями, технологических рынков (беспилотные транспортные средства, новое здравоохранение, «умная еда», новая энергетика и т.д.). Сформулирована и начала реализовываться Национальная технологическая инициатива, направленная на то, чтобы захватить на них хотя бы 3-5%. Это в принципе даст нам возможность экспортировать на новые рынки до 16-18 млрд долл. к 2025 г.

Сочетание всех этих действий способно, по крайней мере, вывести нашу экономику из стагнационной ловушки, обеспечив прибавку в темпах роста в 1-1,5 проц. пункта. Это, в свою очередь, способно стать основой для решения проблем следующих 10-20 лет. Но все это уже — совсем другая история будущего. А пока надо решить насущные задачи — а то до перспективных может и дело не дойти.

Инфографика: РГ/Леонид Кулешов/Виктор Авдеев

Столица в XIV веке — Новое исследование показывает, что вековой застой многовековой давности | Финансы и экономика

9 января 2020 года

H OW LOW Могут ли снизиться процентные ставки? Это вопрос, который беспокоит центральных банков повсюду. После мирового финансового кризиса 2007-08 гг. Ставки были снижены до беспрецедентного уровня, чтобы поддержать рост. Поскольку процентные ставки центральных банков близки или ниже нуля в большинстве стран мира, возможности для дальнейшего снижения в целях борьбы со следующим спадом ограничены.Если Федеральной резервной системе США удастся поддерживать номинальные ставки на уровне 2% или выше в долгосрочной перспективе, она сможет справиться с помощью такой политики, как количественное смягчение, размышлял Бен Бернанке, бывший председатель ФРС, на конференции Американская экономическая ассоциация ( AEA ) 4 января. Увы, рабочий документ *, опубликованный Банком Англии накануне, предполагает, что ставки могут еще больше снизиться.

Послушайте эту историю

Ваш браузер не поддерживает элемент

Больше аудио и подкастов на iOS или Android.

Большинство исследований долгосрочных тенденций процентных ставок основывается на данных за прошедшее столетие. Но Пол Шмельцинг из Йельской школы менеджмента собрал информацию о реальных процентных ставках (то есть с поправкой на инфляцию), покрывающих 78% ВВП стран с развитой экономикой, начиная с начала 14 века, когда начали зарождаться капитализм и свободные рынки. . Он обнаружил, что с позднего средневековья реальные ставки снижались на 0,006-0,016 процентных пункта в год (см. Диаграмму).Это может показаться незначительным, но это означает, что реальные процентные ставки упали в среднем с 10% в 15 веке до всего 0,4% в 2018 году.

Этот вывод опровергает утверждение о том, что «светская стагнация» является недавним экономическим недугом. Эта концепция получила известность после того, как Ларри Саммерс из Гарвардского университета использовал ее в 2013 году для описания падающей нормы прибыли на инвестиции и экономического роста в американской экономике с 1970-х годов. Данные г-на Шмельцинга вместо этого предполагают, что вековая стагнация, поскольку она означает падение процентных ставок, была характерной чертой капитализма с момента его зарождения.Падение ставок с начала 1980-х годов может быть не столько результатом острых проблем, как старение населения, сколько просто возвращением рынков к вековой тенденции.

Эти данные также ставят под сомнение некоторые аргументы Томаса Пикетти «Капитал в двадцать первом веке», одной из самых продаваемых книг по экономике всех времен. Они основаны на утверждении, что рентабельность капитала остается постоянной и постоянно превышает экономический рост. В таких условиях капитализм порождает еще большее неравенство доходов, утверждает Пикетти, поскольку нет сил, действующих против устойчивой концентрации богатства.Однако, если реальные процентные ставки — а значит, и доходность капитала — падали веками, такая сила вполне может существовать.

Выводы г-на Шмельцинга представляют собой еще более серьезную проблему для руководителей центральных банков. Если историческая тенденция сохранится, к концу 2020-х годов глобальные краткосрочные реальные ставки достигнут постоянно отрицательной территории. К концу 21 века к ним присоединятся долгосрочные ставки. Тогда даже нетрадиционная денежно-кредитная политика, основанная на снижении долгосрочных ставок, потеряет свою актуальность.Любые надежды на номинальную ставку 2% и более в долгосрочной перспективе могут оказаться несбыточной мечтой. ■

^{* стр. Шмельцинг, «Восемь веков глобальных реальных процентных ставок, RG и« надсекулярное »снижение, 1311-2018 гг.», Рабочий доклад персонала Банка Англии № 845, январь 2020 г.}

Эта статья появилась в разделе «Финансы и экономика» печатного издания под заголовком «Капитал в 14 веке»

Застой — враг удержания сотрудников

Марти Констан

Застой — враг удержания сотрудников на современном рабочем месте.

Отсюда возникает важный вопрос: почему кто-то уходит с работы через год или два?

Большая проблема — это когда люди уходят с ролей слишком быстро. Организации тратят значительные ресурсы на набор новых сотрудников только для того, чтобы обнаружить неожиданное пустое кресло в отделе.

Это происходит до того, как у компании появляется шанс развить личность или получить отдачу от своих инвестиций.

Поведение миллениалов и продолжительность работы

Я опросил многих миллениалов на эту тему.На самом деле, ко мне часто обращаются молодые люди, которые считают мою тему гибкости карьеры логической причиной своего решения о смене работы.

Они делают быстрые стратегические шаги в поисках более интересной или прибыльной возможности. Честно говоря, важно отметить, что они просто оптимизируют свое место на рынке.

В отчете Gallup было подсчитано, что оборот миллениалов обходится экономике США в 30,5 млрд долларов в год. Gallup также заявил, что 41% миллениалов рассчитывают проработать на своей нынешней работе два года или меньше.

Почему сотрудники уходят

Как работодатель вы проверили нового сотрудника, приняли достаточно быстрое решение о приеме на работу и запустили надлежащую программу адаптации. Вы даже начали процесс их обучения под конкретную работу.

Как кандидат, а затем сотрудник, ваш скоро станет ценным ресурсом исследовал компанию и потратил время на изучение вашей рабочей среды.

Тем не менее, ценный работник может уйти из вашей компании на другую должность без предварительного уведомления.Или даже возможность поговорить, прежде чем она примет решение.

Что случилось?

Вот четыре причины, по которым люди уходят:

1. Люди застревают

Отсутствует возможность учиться и расти. Нет четкого пути к достижению карьерных целей. Креативности, роста и счастья катастрофически не хватает.

Никто не хочет останавливаться на достигнутом.

Когда возникают ограничения и разочарование, сотрудники с большей вероятностью будут увлечены конкурентами.Или они могут открыть уникальную возможность даже не на их радаре.

Это главная цель браконьерства!

Когда люди застревают, они переходят к роли, которая соответствует их интересам и ожиданиям.

Культура обучения и развития оживит отношения и привлечет внимание к развитию талантов.

2. Скука

Когда людям скучно, удержание сотрудников ухудшается. Они смотрят на часы, ожидая конца дня. Это происходит, когда роли не хватает разнообразия, человек не подходит или повседневные задачи становятся повторяющимися.

Подобно медленным часам в заводском цехе, зуммер, означающий окончание заводской смены, больше похож на побег, чем на хорошо выполненную работу.

Застой ведет к скуке. Как река или пруд, здесь нет движения.

Никто не хочет измерять время в течение рабочего дня. Скорее, сотрудники предпочитают увлекательные и сложные задания, в которых усилия приносят значительный вклад. Когда это происходит, время летит незаметно!

Люди ждут будущего с чувством предвкушения, а не со страхом.

3. Отсутствие связи

Если сотрудники не понимают или не слышат о вашей бизнес-стратегии или о том, как их усилия вписываются в общую картину, уход неизбежен. Это подорвет их приверженность ценностям и целям компании.

Удержание сотрудников резко падает.

Общение со стороны руководства стимулирует взаимодействие, особенно когда сотрудники связывают свой вклад с целями компании.

Постоянное общение относительно ожидаемых ролей и согласования должностных инструкций устранит путаницу и неопределенность.

Когда есть важные объявления компании, люди ценят прозрачность и прямое общение.Им не нравится слышать в Интернете новости компании, которые влияют на их отделы или работу. Такие события, как слияния и поглощения, вызывают беспокойство, когда сотрудники узнают об этом последними.

4. Поиск смысла

После приема на работу недавней выпускницы колледжа я задал ей вопрос: чего вы хотите добиться в своей карьере? Она ответила: «Я хочу изменить мир». Хотя это кажется высокой целью, это не единственный ответ. Я задавал этот вопрос много раз и часто получаю вариант ответа.

И не только миллениалы ищут смысла. Середина карьеры на этапе переосмысления своей карьеры может также нуждаться в другом.

Примером может служить корпоративный сотрудник во второй половине карьеры, который желает повлиять на мир своими идеями и опытом. Он может захотеть работать в некоммерческой организации, внести свой вклад в качестве наставника или найти подходящее место.

Гибкое мышление увеличивает удержание сотрудников

В целом, есть много других причин, по которым работники предпочитают оставить свое текущее положение, а не пытаться исправить то, что не так на своих рабочих местах.

Опять же, стагнация напоминаний — враг удержания сотрудников.

Но верно одно: мы все могли бы извлечь выгоду из более гибкого подхода к умению слушать и общаться, стратегии, которая побудит сотрудников остаться.

Чип Конли в своей книге «Мудрость в работе» утверждает, что умение слушать позволит оптимизировать ценность совместной работы нескольких поколений на рабочем месте. Как советник, руководитель глобальной стратегии и сторонник обучения и развития в Airbnb, он повлиял на культуру компании и способы взаимодействия людей друг с другом.

Он оттачивал эти навыки, чтобы помочь руководителям компании и их сотрудникам управлять своим стремительным ростом.

Независимо от индивидуальных причин для принятия мер, предприятия могут остановить волну уходов. Можно начать с выяснения причин, по которым люди уходят, таким образом, сократив поразительные затраты Gallup на текучесть кадров для экономики США и обеспечив измерение стабильности как для работодателя, так и для служащего.

Похожие сообщения:

Что такое гибкая карьера?

Если вас интересует будущее работы, карьерный рост, рабочее место, личный бренд, тенденции / идеи рабочей силы, гибкость или то, как вырастить счастливых прибыльных сотрудников, подпишитесь на 52 идеи Марти.Подробнее о гибкости карьеры читайте здесь.

Вы также можете ознакомиться с бестселлером на Amazon « Активизируйте свою гибкую карьеру: как реагирование на изменения вдохновит на работу вашей жизни».

Марти Констан

https://www.martikonstant.com

Марти Констан — футурист на рабочем месте с подвижным мышлением. Она аналитик по карьерному росту, автор, спикер, архитектор личного бренда и основатель Agile Careerist Project ™. То, что началось как поиски тонкой настройки ее развивающейся карьеры, привело к исследовательскому проекту, книге и семинарам, центральными темами которых являются будущее работы и гибкость карьеры.

5 шагов, чтобы выйти из застоя в жизни

На пути роста бывают моменты, когда мы растем и преуспеваем. Мы бесконечно движимы и взволнованы, мотивированы на достижение наших целей.

Бывают времена, когда мы застаёмся. Мы чувствуем себя скучными и немотивированными. Мы продолжаем откладывать наши планы. Чаще всего мы выходим из одной колеи только для того, чтобы вернуться в другую.

Как узнать, что у вас застой? Вот некоторые контрольные признаки:

• Если вы постоянно откладываете свои цели на потом
• Если тебе не хочется ничего делать
• Если вы продолжаете спать, есть, игры, бездумные занятия и развлечения для комфорта
• Если вы знаете, что должны что-то делать, но все же избегаете этого
• Если вы не достигли чего-либо нового или значительного в настоящее время по сравнению с 1 месяцем, 2 месяцами или 3 месяцами назад
• Если у вас есть глубокое чувство, что вы живете в соответствии со своим потенциалом

Когда мы сталкиваемся с застоем в жизни, это признак более глубоких проблем.Застой в жизни, как и промедление, — это симптом проблемы. С этим легко справиться, но такой подход не поможет.

Здесь я поделюсь 5 шагами, которые помогут вам выйти из этого застоя. Они не могут волшебным образом изменить вашу жизнь за 1 ночь (такие изменения никогда не бывают постоянными, потому что не заложены основы), но они помогут вам получить импульс и вернуться на правильный путь.

1. Осознайте, что вы не одиноки.

Каждый в какой-то момент застаивается.Вы не одиноки в этом и, что более важно, это нормально. На самом деле просто удивительно, как много моих клиентов на самом деле сталкиваются с одним и тем же затруднительным положением, хотя все они принадлежат к разным слоям общества, имеют разный возраст и никогда не пересекались.

Осознание того, что вы не одиноки в этом, значительно облегчит преодоление этого периода. Пытаясь «бороться с этим», вы боретесь только с самим собой. Примите эту ситуацию, примите ее и скажите себе, что все в порядке. Таким образом, вы сможете сосредоточиться на конструктивных шагах, которые действительно вам помогут.

2. Найдите то, что вас вдохновляет

Застой наступает из-за того, что нет ничего, что вас достаточно вдохновляет, чтобы действовать. Если у вас нет привычки ставить цели и вместо этого вы просто позволяете себе заниматься повседневными делами, неудивительно, что вы переживаете застой.

Что вы хотите делать, если нет ограничений? Если вы можете иметь все, что хотите, что это будет? Ответы на эти вопросы послужат топливом, которое будет двигать вас вперед.

С другой стороны, даже если вы опытный установщик целей, бывают случаи, когда цели, которые вы ставили в прошлом, теперь теряют свою привлекательность.Это нормально, и со мной такое бывает. Иногда мы теряем связь с нашими целями, поскольку находимся в другом эмоциональном состоянии по сравнению с тем, когда мы их впервые ставили. Иногда наши приоритеты меняются, и мы больше не хотим работать над этими целями. Однако мы не осознаем этого сознательно, и происходит то, что мы откладываем наши цели до тех пор, пока это не перерастет в серьезную проблему.

Если это так, пора пересмотреть свои цели. Нет смысла преследовать цели, которые больше не вдохновляют.Отбросьте свои старые цели (или просто отложите их в сторону) и спросите себя, чего вы действительно хотите сейчас. Тогда иди за ними.

3. Дайте себе перерыв

Когда вы в последний раз отдыхали для себя? 3 месяца? 6 месяцев? 1 год? Никогда? Возможно, пора взять тайм-аут. Продолжительная работа может привести к разочарованию человека, поскольку он теряет из виду, кто он и чего хочет.

Сходи и возьми отпуск на длительный срок. Несколько дней как минимум; несколько недель или месяцев будут отличными.Некоторые из моих бывших коллег бросили работу и потратили несколько месяцев на самоанализ. Конечно, у некоторых из нас может не быть такой роскоши, поэтому мы можем придерживаться нескольких недель отпуска.

Отправьтесь в путешествие и уйдите от работы и жизни. Используйте этот шанс, чтобы по-новому взглянуть на жизнь. Подумайте о своей жизненной цели, о том, чего вы хотите и что вы хотите создать для своей жизни в будущем.

Это большие вопросы, над которыми нужно хорошо подумать. Речь идет не о поиске ответов за раз, а о том, чтобы сделать первый шаг к поиску ответов.

4. Встряхните свои рутины

Находясь в одной среде, делая одно и то же снова и снова и встречаясь с одними и теми же людьми, мы можем застопориться. Это особенно важно, если люди, с которыми вы проводите больше всего времени, сами застаиваются.

Измените ситуацию. Начните с простых вещей, например, выберите другой маршрут на работу и съешьте что-нибудь на завтрак. Обедайте с разными коллегами, коллегами, с которыми вы никогда особо не разговаривали. Работайте в другом кабинете, если у вас есть свободные и удобные сиденья.Делайте что-нибудь необычное, чем обычно, по вечерам в будни и на выходных. Развивайте разные привычки, например, заниматься спортом каждый день, каждое утро слушать новую серию подкастов на работу, читать книгу и т. Д. (Вот 6 проверенных способов закрепить новые привычки). Разные контексты дадут вам разные стимулы, которые вызовут в вас разные мысли и действия.

Когда я нахожусь в состоянии застоя, я понимаю, что заставляет меня стагнировать. Иногда это среда, в которой я нахожусь, иногда люди, с которыми я общаюсь, иногда это мой образ жизни.В большинстве случаев это комбинация всего вышеперечисленного. Их смена помогает выйти из застойного режима.

5. Начни с малого

Застой также возникает из-за застывания в страхе. Может быть, вы действительно хотите достичь этой определенной цели, но не предпринимаете никаких действий. Вы ошеломлены объемом необходимой работы? Вы боитесь ошибиться? Перфекционист в вас берет верх и парализует вас?

Избавьтесь от веры в то, что оно должно быть совершенным. Такая вера — проклятие, а не благо.Вы двигаетесь вперед именно из-за того, что открыты ошибкам и ошибкам.

Разбейте то, что перед вами, на очень-очень маленькие шаги, а затем делайте эти маленькие шаги, шаг за шагом. У меня был клиент, который долгое время пребывал в застое, потому что боялся потерпеть неудачу. Он не хотел делать еще один шаг, в котором допустил бы ошибку. Однако нежелание ошибиться привело к тому, что в течение 2-3 лет он абсолютно ничего не делал.

С другой стороны, делая что-то, вы уже добьетесь прогресса, независимо от того, ошибка это или нет.Даже если вы совершите предполагаемую «ошибку», вы получите обратную связь, чтобы сделать что-то по-другому на следующем шаге. Это то, чего вы никогда бы не узнали, если бы не пошевелились.

Больше, чтобы помочь вам выбраться из игры

Кредит на избранную фотографию: Анубхав Саксена через unsplash.com

Застой в Орландо Мэджик — часть процесса роста, обучения

Почти каждый был разочарован сезоном 2020 года в Орландо Мэджик. Все еще ожидая выхода в плей-офф, есть уроки, которые нужно извлечь.

Когда нет игр, а сезон приостановлен и поставлен в подвешенное состояние, легко позволить себе отвлечься на более серьезные проблемы. Легче смотреть на недостатки в «Орландо Мэджик» и беспокоиться о том, как их улучшить. Очень легко забыть то, что у вас есть в настоящем.

Это чувство возникло не потому, что сезон был внезапно приостановлен из-за пандемии коронавируса, которая остановила большую часть мира. Сезон Мэджик уже был в некотором роде.

Команда отдалилась от команд за пределами плей-офф на достаточном расстоянии, чтобы случился эпический коллапс — FiveThirtyEight дает им более чем 99-процентный шанс на выход в плей-офф — чтобы Magic пропустили плей-офф. Эти шансы становятся еще хуже, учитывая, что лига вряд ли завершит полный сезон.

Тем не менее, у Орландо нет тонны восходящей мобильности.

Орландо Мэджик все еще может догнать Бруклин Нетс на седьмом месте. Но у них так же мало шансов догнать Indiana Pacers или Philadelphia 76ers на шестом месте, как и на вылет из плей-офф (девять игр после шестого, 5.Впереди 5 игр на восьмое место).

Так было какое-то время — Орландо застрял в подвешенном состоянии. Очевидно, что достаточно хорошо, чтобы выйти в плей-офф, но недостаточно, чтобы продвинуться дальше.

Травмы — особенно травма Джонатана Айзека в разгар сезона карьеры — частично объясняют это. Magic весь год изо всех сил пытались найти свою опору.

Свидетельством их прогресса является то, что они сохранили место в плей-офф, которое они заработали в прошлом году, без сумасшедших попыток завершить сезон.

Это в некотором роде прогресс. Но в других это застой.

Рекорд Magic, вероятно, будет хуже, чем был в прошлом году, и, конечно же, команде не удалось выйти на следующий уровень. Никто не считает эту команду угрозой выхода из первого раунда. Вероятно, это следующий шаг в развитии франшизы.

Справиться с этим разочарованием и найти путь вперед для команды — сложная задача для руководства, тренера и каждого отдельного игрока.

Для успеха уже недостаточно просто выйти в плей-офф.Фанаты, игроки и команда хотят гораздо большего.

Остаток сезона — всякий раз, когда он возобновляется — предназначен для получения максимальной отдачи от текущей группы. Цель на то время, которое они оставили вместе, — обеспечить себе место в плей-офф, заработать семерку и попытаться выиграть одну или две игры в серии плей-офф (если не набрать очки и перейти во второй раунд — это, по общему признанию, далеко. -получено).

Помимо этого, Magic необходимо извлечь уроки из этого сезона. Уроки, которые можно получить только с опытом и пониманием мимолетности и трудностей успеха.В НБА ничего не гарантируется.

Они должны убедиться, что они не повторяют одни и те же ошибки, и управлять ожиданиями и прогрессом. Этот сезон никого не устраивает, но команда все еще пытается сделать больше.

В то время как большинство из нас в СМИ обсуждали преемственность команды и тот факт, что почти все игроки прошлогодней команды возвращались, тренер Стив Клиффорд говорил всем, что каждая команда уникальна. У него есть свои проблемы. перехода на следующий сезон нет.Каждой группе приходится начинать заново.

Если эта молодая команда Magic извлечет урок из разочарования в этом сезоне, так оно и будет. Ничего не гарантируется даже с одним и тем же персоналом.

Выход в плей-офф и борьба за дальнейшее продвижение — это постоянная борьба, которая требует такой же срочности и внимания, как и попадание в нее.

Да, сезон — марафон. Никто не мог ожидать, что Magic сыграют с той же остротой, что и год назад при выходе в плей-офф. Но команда всегда играла так, будто знала, что у них есть запас.В плей-офф им никогда не угрожали по-настоящему, и они играли именно так. У команды просто не было такой срочности.

Восточная конференция в этом году была чуть хуже, чем в прошлом году. Орландо пробился в плей-офф, но не обязательно тем, что стал лучшей или более последовательной командой.

Клиффорд сказал, что разговаривал со своей командой о завершении сезона так же, как в прошлом году после перерыва на Матч звезд. И, похоже, это действительно помогло команде.Орландо начал находить свои позиции после перерыва на Матч всех звезд.

Весь сезон дает франшизе больше информации — ее руководству, тренерам и игроку — о том, как стать лучше.

Это та часть, которая будет иметь наибольшее значение по мере продвижения команды.

Чему они научатся в этом сезоне? Как они — как команда и индивидуально — будут стремиться к совершенствованию?

Сезон команды не будет проигран, если они извлекут уроки, необходимые из этого сезона. Они должны изучить сложность и интенсивность, необходимые для победы на высшем уровне.Они должны понять, что они должны быть лучше, постоянно играя интенсивно.

И да, Magic должны знать, что такая комбинация игроков может работать не идеально. Возможно, они зашли так далеко, как могли, и необходимы некоторые изменения.

Без сомнения, сезон для Magic выдался разочаровывающим. Но вряд ли он был потерянным.

Орландо извлек ценные уроки о своей команде и о том, как играть с ожиданием и способностью выходить в плей-офф.

В конце концов, самое большое испытание для Magic будет в плей-офф.Даже когда посев был ниже, весь сезон готовился к тому удару плей-офф и моменту плей-офф. В конечном итоге Magic хотят там испытать себя. И в конечном итоге они могут судить о своем прогрессе по тому, как они играют в этой серии.

Они захотят увидеть, сможет ли Никола Вучевич оправиться от разочаровывающего постсезонного матча с Марком Газолем и «Торонто Рэпторс». Они захотят увидеть, поднимется ли Аарон Гордон на сцену снова, как в прошлом году, и попытаются показать, что ему нужна такая же интенсивность на протяжении всего регулярного сезона.Они также хотят увидеть, как Маркелл Фульц и Мохамед Бамба отреагируют на свой первый постсезон.

И многое другое.

Прогресс и рост редко бывают линейными. Итак, рост зависит от того, как команда реагирует на разочарование и неудачи. Этот сезон ни в коем случае не является провалом, но это точка роста для молодой команды, которая в конечном итоге хочет стать больше.

После того, что кажется вторым годом подряд, находящимся в нижней части лестницы плей-офф, Magic совершенно точно следует ожидать роста в следующем году.Им следует ожидать, что они воспользуются этим опытом плей-офф и сезонных неудач, чтобы расти.

Если они этого не сделают, тогда они окажутся в беде и действительно зайдут в тупик в своем восстановлении.

Возможно, вы переживаете светский застой: Planet Money: NPR

Бывший министр финансов Ларри Саммерс, показанный в 2014 году, говорит, что мы являемся свидетелями периода «светской стагнации». Мандель Нган / AFP / Getty Images скрыть подпись

переключить подпись Мандель Нган / AFP / Getty Images

Бывший министр финансов Ларри Саммерс, показанный в 2014 году, говорит, что мы являемся свидетелями периода «светской стагнации».«

Мандель Нган / AFP / Getty Images

Примечание редактора: Это отрывок из информационного бюллетеня Planet Money . Вы можете зарегистрироваться здесь.

Чувствуете себя вялым? Возникли проблемы с достижением и поддержанием роста производительности? Неужели кажется, что инвестиции никогда не вырастут? Возможно, вы переживаете светский застой.

Симптомы включают постоянно низкие процентные ставки и слабую инфляцию.Также посредственный экономический рост, несмотря на диету с огромным дефицитом и дешевыми кредитами.

Возможно, пришло время проконсультироваться с бывшим министром финансов США.

В 2013 году Ларри Саммерс выступил в Международном валютном фонде с речью, предлагая объяснение того, что кажется бесконечной вялостью в экономике. Саммерс, который в настоящее время является профессором Гарвардской школы Кеннеди, был секретарем казначейства США, президентом Гарварда, главой Национального экономического совета — и мы могли бы продолжить работу.С тех пор, как он выступил в МВФ, он использовал свой микрофон, чтобы сказать, что мы являемся свидетелями периода «светской стагнации». Этот термин был придуман экономистом Элвином Хансеном в 1930-х годах. Мы говорили об этом с Саммерсом. Эти вопросы и ответы были отредактированы для ясности.

В 2013 году вы воскресили этот довольно нечеткий и неясный термин «светский застой» из 1930-х годов. Во-первых, что такое вековая стагнация, проще говоря?

Вековая стагнация — это ситуация, когда частный сектор экономики имеет тенденцию к значительным сбережениям и ограниченную склонность к инвестированию, так что есть все эти наличные, которые необходимо поглотить, и возникают проблемы с их поглощением.Процентные ставки падают до низкого уровня. Рост имеет тенденцию быть вялым, а инфляция — к снижению. И это не временная циклическая ситуация. Это светская или более долгосрочная ситуация, если только политика не вмешивается очень сильно.

Итак, по важным показателям — я имею в виду, что мы слышим это все время — экономика выглядит хорошо. Какие конкретные аспекты или показатели экономики вас беспокоят?

Да, автомобиль движется достаточно хорошо, но для того, чтобы заставить его двигаться достаточно хорошо, у нас должен быть акселератор на полу, с невероятно низкими процентными ставками, с чрезвычайно высоким уровнем заимствований и надутым цены на активы и с очень, очень большим — для мирного времени беспрецедентным — уровнем бюджетного дефицита, который, по прогнозам, только увеличится.И поэтому дело не в том, что экономика находится в состоянии стагнации, а в том, что для того, чтобы она продолжала развиваться, нам нужно делать экстраординарные шаги, и эти экстраординарные шаги вызывают вопросы о том, что мы будем делать, когда наступит следующая рецессия. У нас практически не будет места для снижения процентных ставок.

Что, на ваш взгляд, является причиной или причинами векового застоя?

Усиление неравенства, более длительные пенсионные периоды, большая неопределенность — все это заставляет сектор домашних хозяйств больше сберегать. Инвестиции сокращаются из-за более медленного роста рабочей силы, из-за гораздо более дешевых капитальных товаров, из-за изменения технологий и вкусов.Люди, например, хотят жить в квартирах в городах, а не в больших домах в пригородах. Юридическим фирмам требовалось 1300 квадратных футов площади на одного юриста. Теперь им требуется 600 квадратных футов пространства на юриста, потому что им больше не нужны картотеки. Благодаря электронной коммерции больше нет необходимости в торговых центрах. Все это ослабляет инвестиции, даже когда сбережения растут — и в результате оказывается сильнейшее понижательное давление на процентные ставки.

Недавно мы, , опубликовали информационный бюллетень о вековой стагнации, и он получил довольно много откликов.Один из комментаторов назвал эту тенденцию «концом роста». Он написал: «Может быть, просто может быть, выслушайте меня здесь, экономика, которая полагается на извлечение физических материалов из физической системы, физически ограничена и не может расти бесконечно». Разве неправильно полагать, что рост может продолжаться вечно?

Я думаю, что есть доказательства того, что это возможно, и, возможно, самым убедительным доказательством этого является то, что цены на сырьевые товары в среднем имели тенденцию к понижению. И если бы все они были истощены и потреблены, можно было бы ожидать, что их станет меньше и они будут иметь тенденцию к росту.Но в результате лучшая разведка, лучшие технологии добычи, лучшие способы эффективного использования сырьевых товаров сделали больше для сохранения предложения, чем истощение сделало для его исчерпания. И лучший прогноз на будущее, я думаю, предполагает, что эти тенденции, вероятно, сохранятся.

Еще в 2013 году, когда вы впервые подняли вопрос о светской стагнации, я вспоминаю, как люди говорили: «О, это всего лишь Ларри Саммерс, извиняющийся за послужной список администрации Обамы.«Мы, , , взяли интервью у бывшего экономического советника Трампа Кевина Хассетта , и он в основном сказал, что настоящая проблема заключается в бюрократии корпораций. И это был его аргумент в пользу Закона о сокращении налогов и рабочих местах. ставки на корпорации, что будет стимулировать инвестиции. Но если вы посмотрите на данные, инвестиции не вернулись. Где вы видите сейчас дебаты в макроэкономике?

По сравнению с тем, что консенсус думал в 2013 году, мы имеем гораздо более низкие процентные ставки.Это должно было ускорить экономику больше, чем люди ожидали. У нас бюджетный дефицит намного выше. Это должно было ускорить экономику по сравнению с тем, чего люди тогда ожидали. У нас было гораздо больше так называемых сокращений налогов со стороны предложения, чем люди ожидали тогда. Это должно было ускорить экономику. И у нас было три года дерегулирования Дональда Трампа. Это должно было ускорить экономику, исходя из расхожего мнения. И все же, смотрите ли вы на инфляцию или на рост ВВП, он был намного медленнее, чем люди ожидали.Поэтому, когда вы нажимаете на все педали и нажимаете все рычаги сильнее, чем кто-либо ожидал, а машина едет медленнее, чем кто-либо ожидал, вы понимаете, что что-то не так. Так что я думаю, что доказательства вековой стагнации сегодня гораздо яснее, чем в 2013 году.

Что вызывает стагнацию заработной платы в Америке?

С 1970-х годов рост «реальной заработной платы» (то есть стоимости долларов, выплачиваемых работникам с поправкой на инфляцию) замедлился по сравнению с общей экономической производительностью.

Предыдущее экономическое исследование указывало на два объяснения этой стагнации, особенно среди низкооплачиваемых рабочих мест в производственном секторе: глобализация наводнила рынок дешевыми товарами из Китая и в результате снизила заработную плату отечественных производителей; и технологии неуклонно приводят к большей автоматизации, убивающей работу.

Однако обе тенденции предлагают неполные объяснения, — объясняет Эфраим Бенмелех, профессор финансов в школе Келлогг.

«Ни одно из этих объяснений не имеет достаточно давней давности», — говорит он.Рост заработной платы замедляется с начала 1970-х годов, но «конкуренция с Китаем начинается где-то в 1990-х, а процесс автоматизации является продуктом последних десяти или пятнадцати лет».

Что еще может быть виновато в стагнации заработной платы?

Новое исследование Benmelech, Nittai Bergman и Hyunseob Kim из Национального бюро экономических исследований показывает, что скрытым виновником является то, что экономисты называют концентрацией рынка труда — слишком мало работодателей, конкурирующих за одних и тех же работников на местном уровне.

Другими словами, предположим, что работник завода недоволен своей зарплатой и слышит, что конкурент на другом конце города предлагает более высокую заработную плату. Он может сменить работодателя. Однако, если нет конкурента, на которого можно было бы переключиться, т. Е. Если местный рынок труда сильно сконцентрирован, тогда он должен согласиться с заработной платой на своей нынешней работе.

«В последние годы идет дискуссия о том, что случилось с американцами среднего класса», — говорит Бенмелех. «Мы не говорим, что у нас есть единственное объяснение, но у нас есть объяснение, которое является последовательным и может объяснить долгосрочное явление стагнации заработной платы.

Роль «власти монопсонии»

Способность компании снижать заработную плату из-за отсутствия конкуренции среди рабочих известна как «власть монопсонии». Бенмелех задался вопросом, может ли монопсоническая власть, вызванная концентрацией местного рынка труда, быть связана с более серьезными тенденциями стагнации заработной платы среди американских рабочих за последние четыре десятилетия.

Для расследования Бенмелех и его соавторы получили данные от Бюро переписи населения США, чтобы собрать данные о заработной плате и производительности на уровне округов на 300 000 производственных предприятий по всей стране за 1977 и 2009 годы.

Это позволило исследователям увидеть, насколько продуктивными были отдельные предприятия с точки зрения операционных расходов и стоимости поставок, а также выплачиваемой ими заработной платы и как эти цифры менялись в течение трех десятилетий. Они сосредоточились на производстве, потому что там легче измерить производительность, чем в сфере услуг, объясняет Бенмелех.

Глубина и широта данных позволили исследователям провести подробные сравнения между заводами по географическому признаку и времени, чтобы найти доказательства местной монопсонии и их соответствующего влияния на заработную плату.

Например, представьте, что компания владеет двумя заводами одинакового размера и производительности в двух округах, но сталкивается с конкуренцией за рабочих только в одном из этих округов. Если бы данные показали, что компания платила своим рабочим меньше в округе, где это был единственный завод в городе, это свидетельствовало бы о том, что компания использовала свою местную монопсоническую власть для снижения заработной платы. И если бы эта заработная плата не росла с годами, чтобы идти в ногу с общей экономической производительностью завода, исследователи могли бы это увидеть.

«Мы пользуемся тем фактом, что многие производственные фирмы в США очень большие и имеют несколько заводов», — говорит Бенмелех. «Это позволяет нам сравнивать, что одна и та же фирма делает в одной отрасли на разных заводах».

Исследователи также смогли использовать эти данные для эмпирического измерения концентрации местного рынка труда, используя стандартную формулу, называемую индексом Херфиндаля-Хиршмана (HHI). HHI часто используется антимонопольными регуляторами для определения конкурентоспособности рынка товаров или услуг.

Согласно формулировке исследователей, округ, в котором есть только одна компания, нанимающая работников в одной отрасли, будет иметь HHI равный 1; чем больше работодателей конкурируют за работников, тем ближе цифра к нулю.

A Grim Picture

Получив такие надежные данные, исследователи смогли четко продемонстрировать связь между концентрацией на рынке труда, властью монопсонии и снижением заработной платы.

Они впервые установили, что в округах с более высоким HHI работникам платят меньше, чем в округах с менее концентрированными рынками труда.Более того, эффект удвоился по силе в течение периода выборки исследователей.

«Становится хуже, — говорит Бенмелех.

Анализируя данные о производительности и заработной плате предприятий, исследователи также подтвердили, что власть монопсонии позволяет компаниям снижать заработную плату даже тогда, когда предприятие является прибыльным и продуктивным.

Картина для сотрудников становится еще мрачнее, если учесть одно из предыдущих объяснений стагнации заработной платы.

Исследование показывает, что глобализация в обрабатывающей промышленности наносит двойной удар рабочим: она приводит к закрытию некоторых заводов, что затем позволяет оставшимся заводам в этом районе снижать заработную плату для тех рабочих, которые не потеряли работу.

«В некоторых округах, поскольку некоторые рабочие места были переведены в Китай и вызвали закрытие заводов, оставшиеся работодатели в этих округах теперь имеют гораздо больше полномочий», — говорит Бенмелех. «В результате они могут платить более низкую заработную плату».

Однако есть одна хорошая новость: анализ подтверждает, что профсоюзы служащих могут действовать как сдерживающий фактор для местных монопсоний.

Исследователи использовали данные из базы данных о членстве и охвате профсоюзов и обнаружили, что даже в округах, где конкуренция между фирмами за работников низкая, заработная плата была относительно выше при наличии профсоюзов.

«Когда сотрудники сильнее и имеют больше позиций на переговорах, тогда даже концентрированный работодатель не может платить им ту низкую заработную плату, которую он в противном случае выплачивал бы», — объясняет Бенмелех.

Множественные объяснения стагнации заработной платы

Несмотря на убедительность выводов, Бенмелех предупреждает, что «всякий раз, когда у вас возникает важный экономический вопрос, маловероятно, что будет только одно объяснение». Глобализация, высокотехнологичная автоматизация и концентрация рынка труда, вероятно, влияют на стагнацию заработной платы и неравенство доходов.

Бенмелех добавляет, что главный вывод исследования применим и к другим отраслям. «Представление о [монопсонии] рыночной власти — когда работодатели имеют больше власти по сравнению с работниками, они будут платить им более низкую заработную плату — это не что иное, как уникальное для производства, — говорит он.

Что касается того, что можно сделать для смягчения этих удручающих тенденций — помимо объединения в профсоюзы — Benmelech в настоящее время изучает, как повышение местной минимальной заработной платы может повлиять на взаимодействие между монопсонией работодателей и застоем в оплате труда.

«За последние 40 лет произошло так много всего — у вас другая политика, и мир меняется. Но концентрация работодателя кажется важным фактором », — говорит он. «Это, вероятно, объясняет как минимум 30 процентов того факта, что зарплаты не повышаются. А для экономистов это большая объяснительная сила ».

Общенациональные тенденции застоя воздуха с 1973 г.

Летняя жара держится дольше, поэтому беспокоиться не только о температуре.Постоянно жаркие погодные условия также могут улавливать загрязнители воздуха в нижних слоях атмосферы — явление, известное как застой. Эти почти неподвижные купола горячего воздуха могут удерживать твердые частицы и приземный озон, вызывая проблемы со здоровьем от респираторной недостаточности до раздражения глаз. Следующие две недели будут посвящены качеству воздуха, начиная с концепции застоя.

Жара и застой тесно связаны. Climate Central проанализировал эту связь с помощью индекса застоя воздуха NOAA / NCEI, который включает в себя атмосферные ветры, приземные ветры и осадки для расчета суточного уровня застоя, а также высокие летние температуры.С 1973 г. в 98% проанализированных городов наблюдается положительная корреляция между высокими летними температурами и количеством летних застойных дней. Только пять городов на побережье Калифорнии не имеют такой корреляции; их местная жара исходит от нисходящих морских ветров, таких как ветры Санта-Ана, которые перемешивают воздух и ограничивают застой. Однако это не мешает в этих городах иметь больше застоя или нездоровый воздух.

Застой также становится все более распространенным явлением в большей части страны.С момента создания индекса NOAA в 1973 году количество дней застоя в год увеличилось в 83% проанализированных прилегающих городов США. Макаллен, штат Техас, возглавляет список, в среднем на 36 дней в году больше, за ним следуют Лос-Анджелес и Сан-Франциско (где застой в меньшей степени связан с жарой). Наибольший рост произошел вдоль побережья Персидского залива и Тихого океана, а также на востоке, в то время как наибольшее снижение произошло на горном западе.

Повышение летних температур, вероятно, будет сопровождаться увеличением количества дней застоя — ухудшение здоровья из-за захваченных загрязнителей воздуха.Хотя качество воздуха значительно улучшилось со времени принятия Закона о чистом воздухе 1970 года, в некоторых крупных городах в последнее время наблюдается рост количества дней, не связанных с здоровьем, для твердых частиц и приземного озона. Прогнозируется, что по мере потепления климата количество застойных дней будет увеличиваться и к концу века увеличится до 40 дней в году. Но если мы все сократим выбросы, вызывающие потепление климата, мы сможем защитить воздух, которым дышим.

МЕТОДОЛОГИЯ: Climate Central проанализировал данные о застое с привязкой к сетке из индекса застоя воздуха NOAA / NCEI, рассчитав годовые тенденции с момента начала сбора данных в 1973 году.