Пустой лозунг. Почему конверсия военных технологий обречена на провал

Слово «конверсия», ныне подзабытое, было одним из самых популярных в конце 80-х — начале 90-х. Актуальность конверсии была тогда самоочевидной. Военно-промышленный комплекс занимал в промышленности Советского Союза центральное место, под грузом оборонных затрат экономика не выдерживала, ее перевод на мирные рельсы был безусловным приоритетом для любого правительства в то время. «Верхняя Вольта с ракетами» — стандартное определение СССР, конечно, страдало пропагандистским перехлестом, но отчасти было верным. Научившись строить космические ракеты и атомные подводные лодки, Советы так и не научились выращивать достаточно хлеба или шить джинсы.

Но даже самым ярым антисоветчикам было ясно, что проблема так просто не решается: в ВПК были заняты десятки миллионов людей. Вопрос о том, как их трудоустроить, вставал сам собой. Многие военно-промышленные предприятия были градообразующими и, по сути, единственными работодателями в некоторых районах страны. Предложенный тогда же властью и «прорабами перестройки» ответ — конверсия — привлекал общество своей простотой и убедительностью. О невозможности для оборонного завода, делающего ракеты, перейти на производство мясорубок как-то не задумывались.

Советская конверсия

На самом деле конверсия в оборонном комплексе СССР имела давнюю историю. В те времена существовали два правительства: правительство Алексея Косыгина, куда входило большинство министров экономического бока, и «правительство» Дмитрия Устинова, куратора ВПК, куда входили девять министров оборонных отраслей промышленности, знаменитая «девятка».

Заводы всех министерств «девятки» должны были в обязательном порядке выпускать гражданскую продукцию, процент которой составлял 45% от военного назначения. Поскольку технологическая дисциплина на предприятиях ВПК была выше, именно им поручали осваивать наиболее сложные с технической точки зрения товары широкого потребления. По некоторым данным, до 90% телевизоров и радиоприемников, например, выпускали именно такие заводы.

Например, Министерство оборонной промышленности на Кировском заводе в Ленинграде делало тракторы, в Ижевске — автомобили и мотоциклы, в Нижнем Тагиле — вагоны. Оно же выпускало практически все фотоаппараты страны на заводе ЛОМО в Ленинграде и в Красногорске. ЭВМ изначально создавались и производились в институтах и заводах Минрадиопрома, одного из самых закрытых ведомств страны, производителя систем ПВО и радаров. Даже атомный Минсредмаш выпускал и минеральные удобрения в Кирово-Чепецке, и добывал золото в Узбекистане. Я сам шестнадцатилетним пареньком во время обязательной летней практики на «закрытом» оборонном заводе в своем родном городе, делавшем платы для микросхем, изготовлял подставки под посуду — по сто пятьдесят штук за смену.

Более или менее, но предприятия ВПК закрывали наиболее неотложные потребности населения в качественных товарах. Конечно, с точки зрения устройства нормальной экономики это было неправильно, но никто и не утверждает, что народное хозяйство СССР строилось на здоровых основаниях. Страна развивалась так, как могла.

Реклама на Forbes

Но наступила перестройка, а за ней — «радикальные рыночные реформы». Претензии советских директоров сводились к тому, что партийные бюрократы и министерские чиновники душат их инициативу, а когда им предоставят полную свободу — они заживут, и заполнят прилавки страны товарами, не забывая производить и оружие.

Первые несколько лет у директоров ВПК было золотое время. Выскочив из-под контроля партии и министерств, они зажили в свое удовольствие, но очень быстро оказалось, что экономическая свобода имеет свою обратную сторону. Государство более их продукцию не покупало, либо покупало в существенно меньших размерах, да и деньги за нее поступали с опозданием. За четыре года производство на заводах ВПК упало почти в пять раз, причем гражданское производство на них сократилось в той же пропорции, что и военное.

Пустой лозунг

Оказалось, что конверсия — всего лишь лозунг, за которым ничего не стоит. Правительство не давало на нее денег, а сами предприятия не имели собственных средств для демонтажа старого оборудования и закупки нового, для гражданской продукции. При этом они должны были поддерживать мобилизационные мощности на случай войны.

Но дело заключалось не только в технических проблемах. Россия стремительно входила на мировой рынок и открывала свой внутренний для импортеров, завозивших товар более качественный и/или дешевый, чем продукция отечественного ВПК. Его мясорубки или телевизоры потребители покупали только в условиях отсутствия конкуренции.

Затраты на маркетинг и брендинг теоретически были еще большими, чем на техническое перевооружение. Качество рабочей силы, требования к помещениям — все играло против ВПК. Прежний кирпичный цех не подходил для современного производства, ориентирующегося на легкие конструкции и сооружения. Да и конкурентов себе ни один зарубежный гигант выращивать не собирался. Так что авторы идеи «конверсии» на поверку оказались кем-то вроде активистов МММ того времени, обещавших хороший процент на «акции».

Выяснилась и другая, более интересная вещь. Предприятия ВПК выживали именно за счет производства профильной продукции. Никакие утюги, кастрюли и бетономешалки не могли заменить автоматы, радары и самолеты. Оружие стало важной статьей экспорта, и Россия заняла прочное второе место на мировом рынке в данном сегменте. Составляя от 3 до 5% всего экспорта, оружие является тем более важным, что цены на военную продукцию куда более устойчивы, чем на нефть. Более того, если брать в целом, то устойчивость оборонных предприятий оказалась выше, чем у таких, казалось бы, мирных и должных пользоваться устойчивым спросом предприятий, как фабрики пищевой и легкой промышленности. Им дешевый импорт из Китая нанес куда более сильный удар.

Таким образом, новые российские власти должны были бы всячески холить и лелеять ВПК, несущий пусть не золотые яйца, но дающий несомненную прибыль. И ни о какой конверсии не могло быть и речи. Следовало, разумеется, сократить ВПК — пропорционально сокращению территории страны, и соответственно, уменьшению запросов на пополнение техники в связи с окончанием холодной войны.

Все же надежды, связанные с технологическим обновлением страны, следовало возлагать не на ВПК, а на иные секторы экономики, поскольку его  производственная и интеллектуальная база мало подходили для такой задачи.

Возможна ли конверсия военных технологий в авиации

У СССР был мощный сектор гражданской авиации, полностью покрывавший потребность самой большой страны в мире, в которой многие районы были доступны только авиационным путем. Сегодня он фактически уничтожен, и перспектив на восстановление не просматривается. Истории с Ту-204 или Sukhoj Superjet 100 скорее печальны и оптимизма не внушают. Задним числом можно признать, что  в 90-е годы необходимо было сделать выбор в пользу какого-то сегмента ВПК, который можно конвертировать на производство гражданской продукции, бросив в него все силы и средства, и этим сектором должна была быть авиация.

Однако этого не произошло, и Россия по-прежнему продает в основном военные самолеты и вертолеты, поставки которых занимают почти половину военного экспорта.

Вопреки мнению о состязательности рынка, мировой авиапром сегодня жестко монополизирован. На нем есть два глобальных игрока —  Boeing и Airbus, есть два региональных — канадский Bombardier и бразильский Embraer. На него хотят попасть  (и, скорее всего, попадут) китайский Comac с ARJ21 и японцы с Mitsubishi Regional Jet. Место России во всем этом  — очень скромное, несмотря на ее авиационную историю в XX веке.

Нужно иметь в виду еще один, часто забываемый фактор. Развитие авиационной промышленности в стране прямо связано с ее географией. Почему именно Канада и Бразилия стали вдруг авиапроизводителями? У них самые большие территории в мире после России, примерно такие же, как у США и Китая. Такие страны не могут обходиться без мощного авиатранспорта, а это тянет за собой и строительство самолетов. Иными словами, Россия не только историей, но и географией обречена быть авиапроизводителем, однако дело упирается в неспособность правительства создать необходимые условия для этого.

Власть предпочитает паразитировать на достижениях советского оборонного авиапрома, которые пока еще можно продавать в страны третьего мира. Да, Sukhoj Superjet 100 — движение в правильном направлении, но все делается как-то неубедительно, да еще и зависит от флуктуаций во внешней политике, когда в любой момент можно ограничить поставку западных комплектующих.

Уступая Китаю

В ближайшие 15-20 лет Китай станет глобальным игроком на мировом авиационном рынке, как он стал на автомобильном. Хотя поначалу китайские автомобили и вызывали скептическую усмешку, а теперь он автопроизводитель №1 в мире, опережая США почти в три раза. В 2018 году Китай вышел на лидирующие позиции и в космосе, осуществив больше запусков, чем США, и два раза больше, чем Россия. Его экспедиция с луноходом ясно показала, кто становится державой №2 в космосе.

В этих условиях Россия маргинализируется и обречена на роль младшего партнера Китая как в авиации, так и в космических технологиях. Недаром 23 января Дмитрий Медведев призвал «Роскосмос»  «заканчивать с прожектерством в ракетно-космической отрасли». Стремительно развивается мировой рынок беспилотников, но Россия также лишний гость на этом пиру.

Проблема не только в поисках источников финансирования и поставщиков технологий. Нет ясной, осмысленной концепции развития отечественного авиапрома — в противном случае он бы не находился в таком состоянии. Магадан, Камчатка, Сахалин и весь Дальний Восток и Сибирь буквально «висят» на воздушном транспорте. Ибо даже туда, куда можно добраться поездом, никто не будет добираться семь суток. Значит, спрос на самолеты в России будет всегда. Даже в том же Китае из Пекина в Шанхай можно добираться скоростными поездами, там 90% населения сосредоточено на территории в два миллиона квадратных километров, где можно обходиться без авиации. У нас такое невозможно.

Да, перед разработкой и запуском в серию пассажирского самолета стоят непреодолимые проблемы. Но есть такая отрасль, как авиаремонт (MRO). Его мировой рынок составляет три четверти от рынка самолетов и в 2015 году, например, исчислялся в $135 млрд. Что мешает активнее действовать на этом направлении? Пусть в обозримом будущем Россия не будет поставщиком летательных аппаратов для гражданской авиации, но она может занять весомую нишу на рынке авиаремонта, предлагая более выгодные условия. База для этого имеется: большое количество как авиаремонтных заводов, так и производителей авиадвигателей и оборудования. В 2036 году по оценкам Boeing в мире будет потребность почти в 650 000 техниках авиаремонта. Почему бы России не позаботиться об этом заранее?

Но пока у страны на 2036 год иные планы.

Реклама на Forbes

КОНВЕРСИЯ ВОЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 14. Москва, 2009, стр. 732

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: Д. В. Гордиенко

КОНВЕ́РСИЯ ВОЕ́ННОГО ПРОИЗВО́Д­СТВА, час­тич­ная или пол­ная пе­ре­ори­ен­та­ция н.-и. ин­сти­ту­тов, кон­ст­рук­тор­ских бю­ро, пред­при­ятий, раз­ра­ба­ты­ваю­щих и вы­пус­каю­щих про­дук­цию во­ен. на­зна­че­ния, на про­из­вод­ст­во гражд. про­дук­ции или про­дук­ции двой­но­го на­зна­че­ния. В совр. ус­ло­ви­ях К. в. п. – важ­ней­шая со­став­ная часть про­цес­са ра­зо­ру­же­ния. Она по­зво­ля­ет из­бе­жать эко­но­мич. и со­ци­аль­ных из­дер­жек, свя­зан­ных с за­кры­ти­ем во­ен.-пром. пред­при­ятий, ис­поль­зо­вать вы­со­ко­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные кад­ры и пе­ре­до­вую тех­нич. ба­зу этих пред­приятий в ин­те­ре­сах эко­но­мич. раз­ви­тия го­су­дар­ст­ва. К. в. п. реа­ли­зу­ет­ся, как пра­ви­ло, в рам­ках гос. про­грамм и гос. фи­нан­си­ро­ва­ния и яв­ля­ет­ся од­ним из важ­ней­ших на­прав­ле­ний обес­пе­че­ния на­цио­наль­ной безо­пас­но­сти.

В ши­ро­ких мас­шта­бах К. в. п. про­во­ди­лась по­сле за­вер­ше­ния ми­ро­вых войн прак­ти­че­ски во всех го­су­дар­ст­вах, при­ни­мав­ших в них ак­тив­ное уча­стие. Она, как пра­ви­ло, со­про­во­ж­да­ла так­же окон­ча­ние ло­каль­ных войн и во­ен. кон­флик­тов. К. в. п. мо­жет но­сить при­ну­ди­тель­но-обя­за­тель­ный ха­рак­тер, обу­слов­лен­ный тем, что стра­на (коа­ли­ция), побе­див­шая в вой­не, на ме­ж­ду­на­род­но-пра­во­вой ос­но­ве предъ­яв­ля­ет по­бе­ж­дён­ной сто­ро­не ряд тре­бо­ва­ний по со­кра­ще­нию чис­лен­но­сти воо­руж. сил, про­из­водств. мощ­но­стей во­ен. пром-сти, но­менк­ла­ту­ры и объ­ё­мов из­го­тав­ли­вае­мой во­ен. тех­ни­ки и ору­жия. По­доб­ные тре­бо­ва­ния, напр., предъ­яв­ля­лись: Гер­ма­нии по­сле 1-й ми­ро­вой вой­ны; Гер­ма­нии, Ита­лии и Япо­нии – по­сле 2-й ми­ро­вой вой­ны; Ира­ку – по­сле Ку­вей­т­ско­го кри­зи­са 1990–1991. В 1990-х гг. в свя­зи с раз­ряд­кой ме­ж­ду­нар. на­пря­жён­но­сти при­нят ряд мно­го­сто­рон­них и дву­сто­рон­них меж­го­су­дар­ст­вен­ных со­гла­ше­ний, на­прав­лен­ных на ли­к­ви­да­цию и со­кра­ще­ние мн. го­су­дар­ст­ва­ми отд. сис­тем, ви­дов бое­вой тех­ни­ки и ору­жия.

По мас­шта­бам К. в. п. мо­жет быть час­тич­ной, про­во­ди­мой ли­бо в отд. от­рас­лях во­ен. про­из-ва по не­ко­то­рым сис­те­мам (ви­дам ору­жия), ли­бо в час­ти объ­ё­ма за­ка­зов на про­дук­цию во­ен. на­зна­че­ния, или об­щей, ко­то­рая осу­ще­ст­в­ля­ет­ся по все­му ком­плек­су от­рас­лей во­ен. про­из-ва, по всей но­менк­ла­ту­ре про­дук­ции во­ен. на­зна­че­ния ли­бо вы­ра­жа­ет­ся в пре­кра­ще­нии за­ка­зов на всю про­дук­цию во­ен. на­зна­че­ния.

Осн. фор­мы К. в. п. – ре­ст­рук­ту­ри­за­ция во­ен.-пром. ком­плек­са, за­клю­чаю­щая­ся в сни­же­нии объ­ё­ма про­из-ва пред­при­ятий во­ен. эко­но­ми­ки; ди­вер­си­фи­ка­ция во­ен. про­из-ва, со­дер­жа­ни­ем ко­то­рой яв­ля­ет­ся пе­ре­про­фи­ли­ро­ва­ние про­из­водств. мощ­но­стей во­ен.-пром. ком­плек­са на вы­пуск про­дук­ции гражд. на­зна­че­ния; ас­си­ми­ля­ция во­ен. про­из-ва, за­клю­чаю­щая­ся в ос­вое­нии пред­при­ятия­ми во­ен.-пром. ком­плек­са вы­пус­ка про­дук­ции, ко­то­рая име­ет гражд. при­ме­не­ние.

Важ­ная и слож­ная про­бле­ма К. в. п. – тем­пы её осу­ще­ст­в­ле­ния. Ми­ро­вой опыт по­ка­зы­ва­ет, что оп­ти­маль­ный уро­вень К. в. п. со­став­ля­ет 5–7% сни­же­ния объ­ё­мов во­ен. за­ка­зов в год. При бо­лее вы­со­ких тем­пах в эко­но­ми­ке го­су­дар­ст­ва мо­гут про­ис­хо­дить не­га­тив­ные про­цес­сы, свя­зан­ные с рос­том без­ра­бо­ти­цы, сни­же­ни­ем тех­но­ло­гич. уров­ня про­из-ва. Сплош­ная, об­валь­ная К. в. п. зна­чи­тель­но ос­лаб­ля­ет во­ен.-пром. ба­зу и на­уч­но-тех­нич. по­тен­ци­ал го­су­дар­ст­ва, мо­би­ли­за­ци­он­ные воз­мож­но­сти го­су­дар­ст­ва, а так­же уро­вень на­цио­наль­ной безо­пас­но­сти.

В ка­ж­дом го­су­дар­ст­ве К. в. п. име­ет свои осо­бен­но­сти, обу­слов­лен­ные ха­рак­те­ром нац. эко­но­ми­ки, со­дер­жа­ни­ем и на­прав­лен­но­стью во­ен. док­три­ны, от­рас­ле­вой, тер­ри­то­ри­аль­ной и ор­га­ни­зац.-управ­ленч. струк­ту­рой во­ен. про­из-ва, тех­но­ло­гич. уров­нем, мас­шта­бом и ас­сор­ти­мен­том про­из­во­ди­мой про­дук­ции во­ен. на­зна­че­ния, объ­ё­ма­ми и по­то­ка­ми экс­порт­но-им­порт­ных по­ста­вок ору­жия и бое­вой тех­ни­ки. В Рос­сии пра­во­вые ос­но­вы, це­ли и осн. прин­ци­пы про­ве­де­ния К. в. п. ус­та­нов­ле­ны Фе­де­раль­ным за­ко­ном «О кон­вер­сии обо­рон­ной про­мыш­лен­но­сти в Рос­сий­ской Фе­де­ра­ции» (1998).

Книга ученого из Башкирии стала лауреатом всероссийской премии «Экономическая книга года»

Книга ученого из Башкирии стала лауреатом всероссийской общественной премии «Экономическая книга года — 2020» за вклад в экономическую теорию. Это монография «Конверсия институтов. Начала теории» Александра Дегтярева.

Результаты конкурса озвучены 11 ноября 2020 года на V Всероссийском экономическом Собрании, посвященном 255-летию Вольного экономического общества России и профессиональному празднику — Дню экономиста.

Сопредседатель конкурсной комиссии, редактор экономического блока «Российской газеты» Алексей Савин отметил, что из 93 книг, принятых к конкурсу, 11 вошли в шорт-лист премии, и из них экономическая общественность выбирала лауреатов.

«Задача экономического просвещения и поиска новых путей развития с момента основания Общества является ключевой. Особенно это актуально сейчас, в век трансформации. И мы видим, что в шорт-лист премии вошли книги, которые рассматривают действия рынков и экономических законов в условиях цифровой экономики, новых средств формирования потребительской ценности и конверсии институтов», — подчеркнул Алексей Савин.

Периодические издания Вольного экономического общества, такие как журнал «Вольная экономика», стимулируют научное общение и поиск теоретического основания для точного прогнозирования преобразований. Этой цели служит монография «Конверсия институтов. Начала теории» директора Института стратегических исследований РБ А.Н. Дегтярева — она была отмечена специальной премией Вольного экономического общества.

«Эта книга о турбулентности в экономике и социальной сфере, которая сегодня имеет место быть в стране и мире. Важно определить теоретические основы формирования этих проблем и наметить пути их преодоления. Формированию этой научной концепции способствовала научная площадка Вольного экономического общества, — подчеркнул Александр Николаевич и, апеллируя к девизу Общества ««пчелы, в улей мед приносящей, с надписью: полезное» добавил, что этот труд будет вкладом чистейшего башкирского мёда в общий улей».

Также специальной премии ВЭО России «За активные антикризисные коммуникации в период пандемии» удостоено Башкирское региональное отделение Вольного экономического общества. С начала своей деятельности в 2006 году отделение во главу угла ставило вопросы прикладной экономики, а в 2020 году членами общества в стенах Института стратегических исследований РБ были подготовлены четыре пакета антикризисных рекомендаций.

В чем заключается конверсия военной промышленности? Какие возможности она открывает для экономики страны?

Хорошо помню время в конце 80-х — начале 90-х годов, когда тема конверсии была популярна. Тогда оказалось, что государство не может содержать весь ВПК, и оборонным предприятиям пришлось вместо военной пытаться выпускать товары народного потребления.

В чем заключается конверсия

В постсоветское время шутили, что тот завод выпускал ракеты — теперь кастрюли, этот выпускал танки — теперь детские коляски. Причем из того же самого металла.

Эти шутки где-то посередине между правдой и вымыслом. Дело в том, что военные заводы в большинстве узкоспециализированные. Их продукция предназначена для других таких же заводов и на гражданке никому не нужна.

Пример конверсии — завод Южмаш, который выпускал баллистические ракеты, а сейчас ракеты-носители для запуска спутников. На 80% завод переключился на гражданскую продукцию, но все равно еле выживает.

Зачем нужна конверсия

Возьмем завод, выпускающий гражданскую продукция, те же самые кастрюли. Предприятие покупает у поставщика металл за свои деньги, делает кастрюли, продает их. В результате:

• поставщик получает прибыль, платит с нее налог государству;
• завод продает продукцию, тоже платит налог;
• продукция расходится по магазинам, которые с продажи опять же платят налог;
• завод платит зарплату рабочим, с которой тоже выплачивается налог в пользу государства;
• и материалы, и готовую продукцию надо перевозить, а значит перевозчик получает прибыль, которой делится с государством.

Выпуск товаров народного потребления выгоден для страны. Без особых усилий в бюджет идет прибыль в виде налогов, не нужно заботиться о том, чтобы кормить рабочих. Куда не кинь — одни прибыли и экономия. Все при деле, все получают доход, и в первую очередь — государство.

Теперь возьмем военный завод. Перевозка материалов и готовой продукции, зарплата работникам, все расходы по содержанию предприятия — забирают деньги из бюджета страны. Военная промышленность по сути дармоеды, ярмо на шее государства.

Перефразирую Роберта Киосаки: «Гражданская промышленность кладет деньги в карман государству, военная — забирает их из кармана».

Конверсия

Предисловие

Мы начали разрабатывать концепцию реновации территории бывшего барнаульского сереброплавильного завода в 2016 году. Основой для этого послужил первый фестиваля ФАБРИКАЗАВОД, который мы организовали на его территории. Этому предшествовал год работы волонтерского движения «Субботники на Спичке» по сохранению этого уникального памятника русской промышленной архитектуры XVIII–XIX веков. Субботники продолжаются по сей день. Проект реновации получил премии на сибирских архитектурных фестивалях – «Золотая Капитель» (диплом экспертов) и «Зодчество Восточной Сибири» в Красноярске (Серебряный диплом).

Они дали импульс второму фестивалю ФАБРИКАЗАВОД в 2017 году. В июне 2016 года проект был представлен на культурном форуме в г. Байройт (Германия) и вызвал там неподдельный интерес, так как история этого завода тесно связана с работой там многих немецкий специалистов из Саксонии.

Барнаульский сереброплавильный завод. От XVIII века до наших дней

Нам в наследство досталось самое ценное, что есть в Барнауле – территория, откуда начинался город. Когда мы начали заниматься этим местом, изучать его историю, перед нами стала проплывать бесконечная череда людей, пришедших сюда из Тобольска, Германии, окрестных деревень, с Урала. Это рудознатцы, горные инженеры, крепостные рабочие, архитекторы и строители.

Город-завод, город-фабрика

Все началось с плотины. Она была грандиозной – 500 м в длину и 26 м по верхнему уступу. Часть плотины сохранилась до наших дней. Застройка всего комплекса заводских сооружений велась в соответствии с разработанными генеральным планом технологическими требованиями.

Комплекс фабрики-завода является частью большого пространственного ансамбля, объединяющего Демидовскую площадь, сам завод и… кладбище (ныне – парк). Визуально все они были связаны с вертикальными акцентами колоколен главных церквей города. Уникальность территории в том, что на ней сохранились основные объекты ансамбля.

После закрытия в 1993 году спичечной фабрики территория находится в запущенном состоянии. Памятник культурного наследия приходит в упадок. Целью нашей работы является создание проекта-концепции развития всей территории, включение ее в активную жизнь города.

Основные идеи концепции

1.       Создание на территории фабрики-завода креативного пространства, объединяющего цели сохранения культурного наследия (реставрацию и воссоздание ансамбля) и формирование на его основе привлекательного культурно-развлекательного комплекса.

По замыслу авторов, появление такого пространства будет являться настоящей точкой роста всего исторического центра, способствовать развитию этого запущенного в последнее время района города.

2.       Наш проект не противоречит разработанному ранее проекту туристско-рекреационного кластера «Барнаул – горнозаводской город», а является его развитием и уточнением в отношении более успешной экономической составляющей.

Земля

Вся территория фабрики-завода находится выше исторической отметки конца XIX в. на 1,2–1,5 м. Это привело к тому, что здания засыпаны землей, искажены их пропорции, происходит разрушение цокольной части наружных стен. Мы предлагаем понизить уровень земли до исторической отметки.

Здания

На территории находятся как памятники культурного наследия, так и новоделы. В проекте предполагается снос всех новоделов, приведших к искажению «правильного восприятия» ансамбля. Часть памятников культуры необходимо воссоздать.

Охранная зона

Необходимо выполнить проект зон охраны всего комплекса. Это создаст регламент застройки (в том числе новой), покажет наиболее выгодные точки восприятия.

Новая застройка и приспособление памятника культурного наследия

Новая застройка необходима для успешной эксплуатации комплекса. Ее архитектура не должна копировать подлинные памятники культурного наследия, а деликатно вступать с ними в диалог. Новая застройка должна по масштабу соответствовать предложенному в регламенте охранных зон и иметь удобный, дискретный характер.

Предлагается вынести новую коммерческую застройку за пределы зоны охраны и сформировать ее в виде улицы, напоминающей когда-то существовавшую на ее месте застройку.

Плотина и деревянная крепость

Сохранившуяся часть плотины и ее укрепление 1793 года необходимо музеефицировать и укрепить. Мы предлагаем защитить ее навесом.

Хотелось бы сохранить память о первых деревянных сооружениях завода. Для этого мы предлагаем воссоздать две крепостные башни по аналогии с утраченными. Это своеобразные арт-объекты, удобные для туристических целей, своеобразные маркеры в системе навигации.

Информационные центры и экспозиции алтайских минералов из коллекции музея «Мир камня»

Проект предлагает строительство двух информационных центров. Первый – «инфобокс», расположенный при входе на территорию, недалеко от Первой плавильной фабрики и находящийся по основной оси комплекса.

Это лаконичное сооружение технологически выполняет задачу получения информации об истории, реализации проекта, покупку сувенирной и печатной продукции.

Основной информационный центр планируется разместить в отреставрированном сооружении Важни. Вдоль главной аллеи предполагается расположить уникальные образцы алтайских минералов и руд, в одном из зданий разместить экспозицию музея «Мир камня».

Этапы реализации проекта (Дорожная карта)

Следует конкретизировать поэтапную реализацию проекта-концепции, экономическую модель развития.

1. Разработать и утвердить Проект зоны охраны территории.

2. Разработать и утвердить Проект-концепцию реновации территории БСПЗ.

3. Разработать и утвердить рабочий проект реставрации основных объектов культурного наследия.

4. Разработать проект приспособления ОКН для новых целей в соответствии с проектом-концепцией.

Важня

В здании Важни предлагается разместить главный информационный центр по туризму Алтайского края.

Кузница

Гостиница на 10 номеров в стиле XVIII–XIX веков с действующей голландской печкой.

Вторая плавильная фабрика

Продолжение музейной части: галерея горных офицеров, история спичечной фабрики. Экспозиция мундиров горных офицеров. Сувенирная зона – досуг горных офицеров. Картинная галерея Барнаула и экспозиция чертежей. Инсталляция сереброплавильной фабрики, букинистический магазин с кофейней, литературное кафе. На правобережной территории должны расположиться действующий макет мельницы, действующая экспозиция отмывки золота.

Обжигательная фабрика

Ремесленные мастерские: кузнечное дело, гончарное, литейное, столярки краснодеревщиков, ателье по пошиву старинных костюмов, реконструкторы, мастерские декоративно-прикладных искусств, мастерские художников, каллиграфия, мастерские по резьбе, ювелирные мастерские, ткачи, кожеделы, камнерезы, мастерская гербовых штампов и книжных переплетов. В центральной части – галерея для проведения мастер-классов и действующая ярмарка.

Контора (Заводоуправление)

В здании конторы предлагается разместить ресторан с интерьерами в стиле XVIII–XIX веков с немецкой кухней и пивоварней. Кухня ресторана должна обслуживать летние кафе на набережной.

Здание первой плавильной фабрики

В холле центральной части, в атриуме, будут книжные, сувенирные зоны, открытая площадка музейной части с действующим макетом паровой машины, галерея известных людей, побывавших на заводе. Вправо от центрального входа – музей и конференц-зал. Влево – фуд-корт и камерный зал для торжественных, событийных мероприятий (свадьбы, выездной ЗАГС, Демидовский бал). Рядом будут предусмотрены помещения для мастерской по старинному платью, фотоателье, интерьерной студии «18» и танцевальные залы балетной школы. В холле предполагается проводить ивенты, фестивали, концерты, ярмарки, гаражные распродажи, блошиные рынки, арт-выставки. За зданием будут расположены площадки для летнего кинотеатра.

Деревянная крепость

В начале XVIII века территория завода была огорожена деревянными крепостными стенами со сторожевыми башнями. Мы предлагаем частично воссоздать стены с башнями и конюшню с амбаром. В них может располагаться музей быта XVIII–XIX веков. Это будут своеобразные арт-объекты, удобные для туристических целей, своеобразные маркеры в системе навигации.

Плотина

Сохранившуюся часть плотины и ее укрепление 1793 года необходимо музеефицировать и укрепить. Предлагается защитить ее навесом. Силуэт навеса напоминает очертания плавильных печей. Площадки в верхней и нижней частях Плотины благоустраиваются и снабжаются необходимой информацией о ее конструкции. Предусматривается ночное освещение.

ТРК «Серебряный город»

Во вновь возводимом торгово-развлекательном комплексе предполагается разместить специализированную торговлю фирменной продукцией алтайских производителей, гостиницу/хостел, кафе с мини-пекарнями, кондитерские, продажу детских сладостей, магазины с алтайскими продуктами и «Серебряной водой», ювелирный магазин «Клуб любителей серебра», аптеку органических фармпрепаратов и косметики (из истории «Горной аптеки»).

Территория сереброплавильного завода хранит память о первых поселенцах, рудознатцах и плотинных дел мастерах с Урала, крепостных крестьянах, горных офицерах и, конечно, об Иване Ползунове и его паровой машине. На его территории произрастает более 50 видов растений, большая часть из которых нигде в городе не встречается.

Наша задача – сохранить эти растения и использовать их для ландшафтного дизайна. Для создания своеобразной атмосферы предлагается использовать элементы театрализации с костюмированными персонажами. Новые строения должны следовать своеобразному дизайн-коду с отработанными на основе местных образцов паттернами и цветом.

Сущность и содержание конверсии военного производства

Более чем сорокапятилетняя гонка вооружений между СССР и США сделали решение проблемы демилитаризации производства более трудным, но отнюдь не бесперспективным делом. В этой связи становится актуальной задача определения сущности и содержания конверсии военного производства, выбора правильного пути и разработки подходов к осуществлению «мирного» перепрофилирования военного производства в интересах национального хозяйства каждого государства.

Конверсия (от латинского слова convercio — изменение, превращение) военного производства^[1] — это процесс преобразования, изменения структуры военного производства организационного, технико-технологического, профессионального и экономического характера. Сущность конверсии военного производства заключается в переориентации военной промышленности, научно-исследовательских лабораторий, учебных заведений, военных баз и других объектов с военного на «гражданское» использование, осуществляемой в соответствии с политическим решением при одновременном сокращении военных расходов и заказов.

Справочно. Реконверсия — это процесс обратного перехода, возвращения производства, временно переключенного на военное использование, к прежнему — «гражданскому» использованию. Процесс реконверсии осуществлялся, например, в американской промышленности после второй мировой войны, когда бывшие «гражданские» предприятия, перепрофилированные (подвергшиеся конверсии) во время войны на выпуск военной продукции, вновь переводились (осуществлялась их реконверсия) на производство «гражданской» продукции, как правило, той же, что они выпускали до конверсии. Реконверсия военного производства, таким образом, может быть представлена как частный случай конверсии.

Конверсия военного производства должна рассматриваться в первую очередь как социально—экономический процесс, влияющий на функционирование всего хозяйственного комплекса страны. Несмотря на неоспоримый факт, что высокий уровень военных расходов, а, следовательно, и военного производства наносит огромный ущерб экономике, отвлекая все виды ресурсов (материальных, людских, сырьевых, финансовых, энергетических и пр.), резкое сокращение этих расходов, обвальная демилитаризация национального хозяйства и конверсия военного производства может привести к серьезным негативным социально-экономическим последствиям. Пострадают не только рабочие, лишившиеся своих рабочих мест в военной промышленности; снижение уровня их доходов может привести к сокращению потребительских расходов, что, в свою очередь, может вызвать кумулятивное сокращение занятости в отраслях, производящих потребительские товары.

Точно так же, сокращение закупок производственного оборудования военно-промышленными предприятиями, лишившимися военных заказов, может вызвать снижение объемов производства и увольнение значительной части рабочих на предприятиях, выпускающих средства производства.

В этой связи конверсия военного производства имеет свои экономические, социальные, технические и военные аспекты.

Рассмотрение экономического аспекта конверсии в значительной мере обусловливается изменением структуры и объема как военного, так и «гражданского» производства, влекущим за собой «сдвиги» в спросе и предложении различных видов продукции и ресурсов в различных отраслях национального хозяйства.

Социальный аспект конверсии военного производства обычно рассматривается в связи с изменением спроса на квалифицированные трудовые ресурсы и рабочую силу в отраслях военного производства.

Технический аспект конверсии обусловливает рассмотрение возможного изменения технологий предприятий и отраслей военного производства, связанного с их перепрофилированием на выпуск продукции «гражданского» назначения.

И, наконец, рассмотрение военного аспекта обычно связывается с неизбежным изменением экономического обеспечения обороны страны, обусловленным сокращением военного производства.

Рассмотрение конверсии военного производства с этих позиций предполагает описание ее основных форм. Основными формами конверсии военного производства являются:

• реструктуризация военно-экономического комплекса, заключающаяся в снижении объемов производства продукции военного назначения; при этом главными способами реструктуризации выступает полное или частичное сокращение военного производства, а также резервирование производственных мощностей предприятий, выпускающих военную продукцию;
• диверсификация военного производства, заключающаяся в перепрофилировании производственных мощностей предприятий и отраслей военно-экономического комплекса на выпуск продукции «гражданского» назначения; основными способами диверсификации выступает полный или частичный переход предприятий, ранее выпускающих продукцию военного назначения, на выпуск «гражданской» продукции, а также кооперация в использовании производственных мощностей предприятий, выпускающих военную продукцию, с предприятиями «гражданских» отраслей национального хозяйства;
• ассимиляция военного производства, заключающаяся в освоении предприятиями и отраслями военно-экономического комплекса выпуска продукции, которая имеет свое «гражданское» применение; наиболее значимыми способами ассимиляции выступает полная или частичная ассимиляция продукции военного назначения в «гражданских» профессиях, а также ассимиляция производственных мощностей предприятий, выпускающих военную продукцию, в технологиях выпуска «гражданской» продукции (освоение двойных технологий).

Конверсия военного производства захватывает буквально все аспекты экономической жизни государства. Она охватывает, прежде всего, основную производственную деятельность предприятий военного сектора национального хозяйства, переподготовку кадров, перепрофилирование производственных мощностей, перестройку хозяйственного механизма и др.

В этой связи, при определении содержания конверсии военного производства целесообразно рассматривать:

• конверсию основной производственной деятельности предприятий военного сектора экономики,
• конверсию подготовки кадров,
• конверсию производственных мощностей, а так же
• конверсию хозяйственного механизма.

Конверсия основной производственной деятельности предприятий военного сектора экономики заключается в изменении структуры выпускаемой этими предприятиями продукции и включает определение объемов и сроков освоения новой «гражданской» продукции.

После окончания второй мировой войны большинство военно-промышленных фирм США под влиянием колебаний спроса на вооружение, особенно по окончании американской интервенции в Корее и Вьетнаме, существенно увеличили вес выпускаемой ими «гражданской» продукции, постоянно расширяя ее ассортимент. Этот процесс так называемой диверсификации производства стал играть положительную роль при проведении конверсии военного производства, поскольку он уменьшил зависимость компаний от военных заказов, повысил их готовность к полному переходу на выпуск товаров «гражданского» назначения. (См. прил.)

Конверсия подготовки кадров заключается в обновлении кадрового потенциала, сосредоточенного в военном производстве и включает определение численности работников, высвобождаемых от выполнения военных заказов, их подготовку для использования в производстве продукции «гражданского назначения».Конверсия подготовки кадров может включать в себя, с одной стороны, профессиональную переподготовку персонала перепрофилируемых предприятий, а, с другой — переориентацию всей системы профессиональной подготовки для обеспечения кадрами производства «гражданской» продукции.

Профессиональная переподготовка в ходе конверсии военного производства предполагает обучение кадров в соответствии с изменением структуры ассортимента выпускаемой продукции и представляет собой серьезную проблему для персонала конверсируемых предприятий. Особенно это касается управленческого и инженерно-технического персонала, поскольку для этих категорий специалистов профессиональная переподготовка сопровождается сменой самого стиля работы, связанного с необходимостью находить решения, максимально учитывая запросы массовых потребителей.

Переориентация системы профессиональной подготовки предполагает организацию подготовки кадров для «гражданских» отраслей в необходимом количестве и качестве (квалификации) в соответствии с устанавливаемой в ходе конверсии новой пропорцией между военным производством и производством продукции «гражданского» назначения.

Конверсия производственных мощностей заключается в перепрофилировании технологического оборудования, ранее используемого в военном производстве, и включает определение масштабов и времени вывода (исключения) производственных мощностей из воспроизводственного цикла военного сектора национального хозяйства.

Конверсия производственных мощностей чаще всего связывается с использованием продукции военного назначения в «гражданских» отраслях экономики. В этом случае продукция конверсируемых предприятий по своему назначению не остается военной, а получает свое «гражданское» назначение. Соответственно перепрофилируется и технологическое оборудование этих предприятий.

Богатый опыт в перепрофилировании технологического оборудования, ранее используемого в военном производстве, накоплен на предприятиях ракето- и спутникостроения, в танко-, автомобиле-, судостроительных и химических компаниях.

Конверсия хозяйственного механизма заключается в перестройке (обновлении) производственных отношений в соответствии с условиями производства и сбыта «гражданской» продукции и включает определение механизмов управления производством, финансами и персоналом на конверсируемых предприятиях (в конверсируемых отраслях).

Конверсия хозяйственного механизма на предприятиях (в отраслях) военного производства обычно обусловливается необходимостью адаптации конверсируемых предприятий к более «жестким» рыночным условиям, конкурентной борьбе за рынки сбыта продукции, трудовых, сырьевых и финансовых ресурсов.

Определенные возможности для конверсии хозяйственного механизма предоставляют: перестройка менеджмента; полная или частичная приватизация предприятий; их объединение и кооперация; а также другие инструменты повышения эффективности производства в новых условиях перехода на выпуск продукции «гражданского» назначения.

Для уяснения содержания конверсии военного производства также целесообразно рассмотреть опыт конверсии военного производства в различных странах.

Первая значительная волна конверсии военного производства безусловно связана с окончанием Второй мировой войны.

По заключению многих исследователей, реконверсия военного производства США прошла без особых трудностей. С 1945 по 1948 год военные расходы здесь снизились с 84 млрд. до 12 млрд. долларов. В результате объем промышленного производства в 1946 г. уменьшился на 9 %, однако уже через два года превысил уровень 1945 года^[2].

Так же успешно была проведена реконверсия военного производства и в Великобритании. Относительная «легкость», с которой национальное хозяйство Великобритании было переведено на «мирные рельсы», объясняется главным образом наличием значительных сбережений у населения (отложенный спрос), накопившихся за военные годы, а также имеющегося резерва материальных ресурсов в промышленности. Масштабная реконверсия обошлась без серьезного вмешательства правительства^[3].

На завершающем этапе Второй мировой войны Советский Союз также приступил к реконверсии военного производства. Реконверсия оборонной промышленности осуществлялась в плановом порядке и включала ряд важнейших мероприятий: сокращение военных расходов; увеличение капиталовложений в народное хозяйство; а также перераспределение рабочей силы, сырья и материалов.

Была проведена реорганизация государственных органов, ведавшим военным производством. Уже в 1946 г. перестройка народного хозяйства страны была в целом закончена: танковые заводы стали выпускать тракторы, паровозы, вагоны; артиллерийские — переведены на производство экскаваторов, прессов, буровых установок, прокатных станов; соответствующие изменения произошли и в легкой промышленности. Для подготовки и переподготовки кадров по всей стране были организованы курсы по повышению квалификации или обучению новым специальностям.

В результате общий объем промышленного производства в СССР уже к 1948 г. превысил довоенный уровень, а общий объем валового общественного продукта в 1950 г. по сравнению с 1945 годом возрос почти вдвое^[4].

Ход конверсии военного производства в Финляндии был обусловлен в основном заключенным в сентябре 1944 г. договором, согласно которому Финляндия должна была осуществить выплату СССР репарации в размере 300 млн. долларов в период с 1945 по 1950 гг., причем не в денежной, а товарной форме по ценам 1938 года^[5].

Главная трудность при выполнении этого договора заключалась в том, что Финляндия не имела передышки после окончания военных действий для восстановления пострадавшей от войны экономики. Для получения необходимого объема продукции пришлось срочно наращивать производственные мощности, причем не только в «гражданских» отраслях, но и за счет максимально широкого «участия» военного сектора экономики. Таким образом, в Финляндии была проведена вынужденная, почти полная, конверсия оборонной индустрии: вместо вооружения финскому военно-промышленному комплексу пришлось организовать выпуск материалов и машин, никогда прежде им не выпускавшихся.

В итоге 72 % всех репарационных поставок Финляндии в СССР составила продукция машиностроительной промышленности. После окончания платежей совокупный продукт сократился незначительно и ненадолго. Этому способствовало увеличение внутреннего спроса на продукцию машиностроения, а также продолжение ее экспорта в Советский Союз. Конверсия военной индустрии стала фундаментом для становления новой финской экономики.

Вторая масштабная волна конверсии военного производства в значительной степени связана с окончанием «холодной» войны.

Американский опыт показывает, что в 90-х годах некоторые компании успешно провели конверсию, но еще больше было случаев провала конверсионных проектов.

Например, корпорация «Боинг» имела успех в «гражданской» авиакосмической промышленности, используя оборонные технологии из своих ранних программ производства военных реактивных самолетов, но не смогла создать надежные троллейбусы. Корпорация «Макдоннел-Дуглас» не смогла организовать прибыльное подразделение по оказанию «компьютерных услуг», но удачно создала компанию «Витек» по испытанию лекарственных препаратов.

В целом практика конверсии военного производства в США показала, что экономически не эффективен непосредственный перевод современных специализированных военных предприятий на выпуск «гражданской» продукции. В связи с этим в Соединенных Штатах не были использованы долго и широко дискутировавшиеся (в том числе и в американском конгрессе) планы прямой конверсии военного производства. Реформирование военной экономики, ее приспособление к новым условиям стало осуществляться путем постепенного ухода из военного бизнеса многочисленных предприятий, концентрации «гражданского» производства посредством их слияния, а также поглощений корпорациями, диверсификации производства конверсируемых предприятий и т.д.

В странах Западной Европы конверсия военного производства часто сопровождалась решением проблем занятости и поэтому, в значительной степени, происходила при активном участии профсоюзов и политических партий. Это заставляло правительства большинства западноевропейских государств участвовать в разработке конверсионных программ, создавать специализированные органы управления и финансирования конверсионных мероприятий, развернуть научные исследования проблем конверсии военного производства.

В этой связи особенно показательным является опыт Швеции. В 1979 году там был создан Совет по исследованиям проблем конверсии военного производства, в который вошли представители предпринимателей и профсоюзов. Задачей этого Совета явилась разработка вопросов конверсии и расширения «гражданского» производства в военном секторе.

Результатом деятельности Совета стала разработка национального плана конверсии до 2015 года в соответствии с рекомендациями ООН (1981 г.). Главной особенностью этого плана явилась разработка комплекса подготовительных мер, которые были направлены на предотвращение возможного роста безработицы в стране при осуществлении конверсии военного производства^[6].

В отличие от США и других западных стран, конверсия военного производства в СССР, а затем и в России происходила без научно обоснованных оценок текущих и перспективных потребностей обороны страны, без учета закономерностей военно-экономического развития.

После принятия руководством СССР политического решения в 1988 году государственный оборонный заказ на производство вооружения и военной техники был сокращен более чем на 20 %. С 1991 г. по 1995 год общий объем финансирования по статье «Государственный оборонный заказ» уменьшился в пять раз^[7].

Следствием этого стали рекордно высокие темпы конверсии военного производства. С самого начала она была ориентирована на скорейшее высвобождение значительных ресурсов, на получение от нее максимальной экономической выгоды в кратчайшие сроки.

Однако, в результате отсутствия единой научно разработанной концепции конверсии^[8], продуманной политики ее реализации, резкого ослабления государственного управления оборонным комплексом, многократного сокращения военных госзаказов, хронического дефицита финансовых ресурсов^[9], неопределенности текущих и перспективных задач «конверсионные ожидания» не оправдались^[10].

Конверсия военного производства осуществлялась преимущественно административно-командными методами и свелась на практике к примитивной замене некоторой части наукоемкой военной продукции на «гражданскую», к неэффективному использованию и даже разрушению оборонного комплекса страны.

Характерной чертой конверсии военного производства в Китае стал поиск рациональных путей функционирования оборонного сектора в системе централизованно-государственного планирования развития экономики на этапе становления рыночных отношений. В практическом плане государственная политика конверсии военного производства была достаточно последовательной, взвешенной в принятии политических решений и носила яркий прагматический характер.

За 10 лет (с 1979 г. по 1988 год) конверсионного процесса было реализовано 300 общегосударственных проектов, на проведение которых затрачено более 500 млн. долларов. В последующем, в рамках второй десятилетней программы развития народного хозяйства КНР на период до 2000 года, только за период с 1991 г. по 1995 год было осуществлено 350 конверсионных проектов с общим объемом инвестиций около 1 млрд. долларов.

В качестве основного направления конверсии была выбрана диверсификация производства с максимальным использованием уже освоенных технологий. Осуществлялся поиск наиболее рациональных форм управления и организации оборонного сектора экономики. Вместе с тем, не подвергалась конверсии оборонная наука.

Таким образом, опыт проведения конверсии военного производства позволяет сделать ряд выводов.

Во-первых, успех в проведении конверсии, как правило, обусловливается ее тщательной подготовкой. Сам конверсионный процесс может представлять собой достаточно длительный процесс, который требует привлечения значительных материальных, интеллектуальных и финансовых ресурсов. При этом, особое значение приобретает проверка выполнения конверсионных мероприятий и разработка механизма конверсионных преобразований.

Во-вторых, экономические и социальные последствия, результаты конверсии могут быть оценены только в среднесрочной и долгосрочной перспективе.

В-третьих, в проведении конверсии военного производства ведущую роль может играть государство, а также деятельность политических, профессиональных и общественных организаций.

В-четвертых, конверсия военного производства предполагает сочетание плановых и рыночных начал; государственное регулирование макроэкономических показателей в ходе конверсии, правительственная поддержка конверсируемых отраслей и предприятий в значительной степени обусловливают эффект от реализации конверсионных программ.

В-пятых, основополагающими целями конверсии военного производства могут являться: обеспечение социальных гарантий персонала конверсируемых предприятий и минимизация потери рабочих мест; предотвращение резкого экономического спада; поддержка и стимулирование внедрения инновационных технологий; диверсификация военного и «гражданского» производства.

 

---

[1] Понятие «военное производство» может иметь двойственное толкование: как процесс создания продукции военного назначения и как совокупность производственных мощностей, создающих военную продукцию. В данной лекции рассматривается первое значение термина «военное производство», то есть создание продукции и предоставление услуг, предназначенных для удовлетворения военного спроса. В этом процессе участвуют предприятия, относящиеся по официальной классификации к военным отраслям промышленности, и не относящиеся к последним, но предоставляющие военным предприятиям комплектующие детали, либо другую продукцию или услуги.

В законе Российской Федерации 1992 г. «О конверсии оборонной промышленности в Российской Федерации» конверсия военного производства трактуется как частичная или полная переориентация высвобождаемых производственных мощностей, научно-технического потенциала и трудовых ресурсов оборонных и сопряженных с ними предприятий, объединений и организаций с военных на гражданские нужды. См.: Закон Российской Федерации «О конверсии оборонной промышленности в Российской Федерации» // Экономика и жизнь. 1992. № 18. В Федеральном законе Российской Федерации 1998 г. конверсия оборонной промышленности определена как регулируемый государством процесс организационных, правовых, технологических, научно-технических и социально-экономических преобразований оборонной промышленности в целях частичной или полной переориентации на выпуск продукции гражданского назначения ранее задействованных в оборонном производстве производственных мощностей, научно-технического потенциала и трудовых ресурсов организаций оборонной промышленности. См.: Федеральный закон Российской Федерации «О конверсии оборонной промышленности в Российской Федерации» от 13 апреля 1998 г. № 60-ФЗ // Российская газета. 1998. 16 апреля.

[2]  США: военное производство и экономика. — М.: «Наука», 1983.

[3] Правительственные меры, способствующие проведению реконверсии военного производства в Соединенном Королевстве в послевоенный период, ограничились снижением подоходного налога и налога на прибыль, выплатами компенсаций за ущерб, причиненный войной, введением политики регулирования покупательной способности фунта стерлинга. Более подробно см., например, Социально-экономические аспекты конверсии военного производства: опыт стран Запада. Сборник обзоров / Проблемы оборонной политики и конверсии в исследованиях британских специалистов (обзор). — М.: ИНИОН АН СССР, 1991.

[4]  Народное хозяйство СССР за 60 лет. Юбилейный статистический сборник. — М.: ЦСУ СССР, 1977.

[5]  В последствии репарационный период был продлен с шести до восьми лет, а сумма выплат сокращена до 226,5 млн. долларов. См., например, Социально-экономические аспекты конверсии военного производства: опыт стран Запада. Сборник обзоров / Разоружение и конверсия в странах Северной Европы: практика и теория (обзор). — М.: ИНИОН АН СССР, 1991.

[6] Более подробно см., например, Социально-экономические аспекты конверсии военного производства: опыт стран Запада. Сборник обзоров / Разоружение и конверсия в странах Северной Европы: практика и теория (обзор). — М.: ИНИОН АН СССР, 1991.

[7]  «Экономика и жизнь». Май, 1996.

[8]  В конце 80-х — 90-е годы в России было разработано и принято, по меньшей мере, четыре концепции (программы) конверсии военного производства. В частности, в 1990 году Правительством СССР была утверждена Государственная программа конверсии; в 1993 году Правительством Российской Федерации была одобрена Государственная программа конверсии оборонной промышленности до 1995 г., которая вошла в состав Федеральной программы структурной перестройки экономики России; в 1995 году Правительством Российской Федерации была утверждена Федеральная целевая программа конверсии оборонной промышленности на 1995-1997 гг.; и, наконец, в 1998 году Правительством Российской Федерации была утверждена Федеральная целевая программа «Реструктуризация и конверсия оборонной промышленности на 1998-2000 годы».

[9]  На конверсионную программу оборонного комплекса в 1992 г. реально было выделено 42 % средств, предусмотренных на эти цели федеральным бюджетом, в 1993 г. — 22 %, в 1994 г. — 10 %, а в 1995 г. — 18 %.

[10]  Результатом стал срыв выполнения принятых в 1993 году всех 14 федеральных конверсионных программ, в том числе Программы развития гражданской авиации, Программы возрождения Российского флота, Программы производства оборудования для топливно-энергетического комплекса, Программы развития электронной техники и т.д.

Конверсия по-китайски: военные корпорации как локомотив экономики Китая | Южный Китай

Во времена перестройки в России было очень популярно слово «конверсия». В умах еще не разочаровавшихся граждан еще не распавшегося Советского Союза это понятие подразумевало, что избыточные военные производства быстро перейдут на выпуск мирной продукции, завалят рынок прежде дефицитными товарами и обеспечат долгожданное потребительское изобилие.

Конверсия СССР провалилась вместе с перестройкой. Огромные промышленные мощности высокоразвитого советского ВПК так и не стали флагманами капиталистических производств. Вместо моря конверсионных товаров видимое потребительское изобилие обеспечил импорт, прежде всего товаров, изготовленных в Китае. Но до сих пор мало кто знает, что массовый китайский ширпотреб — это в значительной мере тоже продукт конверсии, только китайской. Конверсию в КНР начали чуть раньше, чем в горбачевском СССР, продолжали дольше и завершили куда успешнее.

Сельскохозяйственные дивизии ядерной войны

К моменту смерти Мао Цзэдуна в 1976 году Китай представлял собой огромную и бедную милитаризированную страну с самой большой армией в мире. Четыре миллиона китайских «штыков» имели на вооружении почти 15 тысяч танков и бронемашин, свыше 45 тысяч артиллерийских орудий и ракетных установок, свыше пяти тысяч боевых самолетов.

Помимо вооруженных сил имелось еще пять миллионов так называемого кадрового ополчения — две тысячи территориальных полков, вооруженных стрелковым оружием, легкой артиллерией и минометами.

Все это море оружия было исключительно местного, китайского производства. В 1980 году в Китае работало почти две тысячи предприятий военной промышленности, на которых миллионы работников производили все виды обычного вооружения, а также ракетно-ядерное. Китай на тот момент обладал самым развитым военно-промышленным комплексом среди всех стран «третьего мира», уступая по уровню военного производства и военных технологий только СССР и странам НАТО.

Китай был ядерной державой с достаточно развитой ракетно-космической программой. В 1964 году взорвалась первая китайская атомная бомба, в 1967 году прошел первый успешный старт китайской баллистической ракеты. В апреле 1970 года в КНР запустили первый спутник — республика стала пятой в мире космической державой. В 1981 году Китай пятым в мире — после США, СССР, Великобритании и Франции — спустил на воду свою первую атомную подводную лодку.

При этом Китай до начала 1980-х годов оставался единственной страной на планете, которая активно и деятельно готовилась к мировой ядерной войне. Председатель Мао был убежден, что такая война с массовым применением атомного оружия неизбежна и случится очень скоро. И если в СССР и США даже в разгар «холодной войны» непосредственно к ядерному апокалипсису готовились только вооруженные силы и предприятия ВПК, то в маоистском Китае такой подготовкой были заняты почти все без исключения. Повсюду рыли бомбоубежища и подземные тоннели, почти четверть предприятий заранее эвакуировали на так называемую «третью линию обороны» в отдаленные, горные районы страны. Две трети государственного бюджета Китая в те годы тратилось на подготовку к войне.

По оценкам западных экспертов, в 1970-е годы до 65% средств, предназначенных в КНР для развития науки, шло на исследования, связанные с военными разработками. Интересно, что запустить первого китайца в космос планировалось еще в 1972 году. Но денег на одновременную подготовку к пилотируемой космонавтике и немедленной ядерной войне у Китая не хватило — экономика и финансы КНР тогда еще были слабы.

При такой милитаризации армия и ВПК Китая были неизбежно вовлечены во все сферы жизни и экономики страны. Это была своеобразная конверсия наоборот, когда армейские части и военные предприятия помимо прямых задач занимались и самообеспечением продовольствием и гражданской продукцией. В рядах Народно-освободительной армии Китая (НОАК) насчитывалось несколько так называемых производственно-строительных корпусов и сельскохозяйственных дивизий. Бойцы сельхоздивизий помимо военной подготовки занимались строительством каналов, посадками риса и выращиванием свиней в промышленных масштабах.

Солдаты «особых экспортных районов»

Ситуация начала радикально меняться в начале 1980-х годов, когда укрепившийся у власти Дэн Сяопин начал свои преобразования. И хотя его экономические реформы широко известны, но мало кто знает, что первым шагом к ним стал отказ от подготовки к немедленной атомной войне. Многоопытный Дэн здраво рассудил, что ни США, ни СССР в реальности не хотят «горячего» мирового конфликта, тем более ядерного, а наличие собственной ядерной бомбы дает Китаю достаточные гарантии безопасности, позволяющие отказаться от тотальной милитаризации.

По мнению Дэн Сяопина впервые в новейшей истории Китай получил возможность сосредоточить усилия на внутреннем развитии, модернизируя экономику и лишь по мере ее развития, постепенно укрепляя национальную оборону. Выступая перед руководителями КПК, он дал свою формулу конверсии: «Сочетание военного и гражданского, мирного и немирного, развитие военного производства с опорой на выпуск гражданской продукции».

Почти все знают про свободные экономические зоны, с которых началось триумфальное шествие китайского капитализма. Но почти никто не в курсе, что первые 160 объектов первой свободной экономической зоны Китая — Шэньчжэнь (Южный Китай) — строили люди в погонах, 20 тысяч солдат и офицеров Народно-освободительной армии Китая. В штабных документах НОАК такие зоны именовались по-военному — «особый экспортный район».

В 1978 году гражданская продукция китайского ВПК составляла не более 10% от производства, за следующие пять лет эта доля выросла вдвое. Показательно, что Дэн Сяопин, в отличие от Горбачева, не ставил задач провести конверсию быстро — за все 80-е годы намечалось довести долю гражданской продукции китайского ВПК до 30%, а к концу XX века — до 50%.

В 1982 году для реформирования и управления ВПК была создана особая Комиссия по науке, технологии и промышленности в интересах обороны. Именно на нее возложили задачи по конверсии военного производства.

Почти сразу структура ВПК КНР подверглась радикальным изменениям. Ранее вся военная промышленность Китая по лекалам сталинского СССР была разделена на семь строго секретных «номерных министерств». Теперь же «номерные» министерства официально перестали скрываться и получали гражданские наименования. Второе Министерство машиностроения стало Министерством ядерной промышленности, Третье — Министерством авиационной промышленности, Четвертое — Министерством электронной промышленности, Пятое — Министерством вооружения и боеприпасов, Шестое — Китайской государственной корпорацией судостроения, Седьмое — Министерством космической промышленности (в его ведении находились как баллистические ракеты, так и «мирные» космические системы).

Все эти рассекреченные министерства учредили свои торгово-промышленные корпорации, через которые отныне должны были развивать свои гражданские производства и торговлю гражданской продукцией. Так «Седьмое министерство», ставшее Министерством космической промышленности, учредило корпорацию «Великая стена». Ныне это широко известная в мире China Great Wall Industry corporation, одна из крупнейших компаний в области производства и эксплуатации коммерческих спутников Земли.

В 1986 году в Китае была создана специальная Государственная комиссия машиностроительной промышленности, которая объединила управление гражданским Министерством машиностроения, производившим все индустриальное оборудование в стране, и Министерством вооружения и боеприпасов, производившим все артиллерийские орудия и снаряды. Это было сделано для повышения эффективности управления национальным машиностроением. Отныне вся военная промышленность, обеспечивавшая многочисленную китайскую артиллерию, была подчинена гражданским задачам и гражданскому производству.

Дальнейшие изменения в структуре ВПК КНР произошли в 1987 году, когда многие созданные для ядерной войны предприятия «третьей линии обороны» в континентальном Китае закрыли или переместили ближе к транспортным узлам и крупным городам, либо безвозмездно передали местным властям для организации гражданского производства. Всего в том году местным властям передали свыше 180 крупных предприятий, ранее входивших в систему военных министерств. В том же 1987 году несколько десятков тысяч работников министерства атомной промышленности Китая, ранее занятых в добыче урана, были переориентированы на добычу золота.

Однако первые годы китайская конверсия развивалась медленно и без громких достижений. В 1986 году предприятия ВПК КНР экспортировали за рубеж чуть более 100 наименований гражданской продукции, заработав в том году всего $36 миллионов — весьма скромную сумму даже для еще не развитой экономики Китая.

В китайском конверсионном экспорте тогда преобладали самые простые товары. В 1986 году заводы, подчиненные Главному управлению тыла НОАК, экспортировали в США, Францию, Нидерланды, Австрию и еще 20 стран мира кожаные пиджаки и зимние крутки-пуховики. Вырученные за такой экспорт средства приказом Генштаба НОАК направлялись на подготовку конверсии фабрик, ранее занимавшихся исключительно изготовлением военной формы для китайской армии. Чтобы облегчить этим фабрикам переход к гражданскому производству, на них решением правительства КНР так же возложили задачу по обеспечению форменной одеждой всех железнодорожников, стюардесс, работников таможни и прокуратуры Китая — всех невоенных, кто по роду службы и деятельности тоже носит униформу.

«Бонусы» с Запада и Востока

Первое десятилетие экономических реформ Китая прошло при очень благоприятной внешнеполитической и внешнеэкономической обстановке. С конца 1970-х годов и до событий на площади Тяньаньмэнь шел своеобразный «медовый месяц» коммунистического Китая и стран Запада. США и союзники стремились использовать КНР, открыто конфликтовавшую с СССР, в качестве противовеса советской военной мощи.

Поэтому начавший конверсию китайский ВПК в то время имел возможность достаточно тесно сотрудничать с военно-промышленными корпорациями стран НАТО и Японии. Еще в середине 70-х годов Китай начались закупки в США компьютерной техники, оборудования связи и радарных установок. Были подписаны выгодные договора с фирмами Lockheed (США) и английской Rolls-Royce (в частности закуплены лицензии на производство авиамоторов). В 1977 году КНР закупила у знаменитой германской компании «Мессершмитт» образцы вертолетов и другой техники. В том же году во Франции Китай приобрел образцы современной ракетной техники, а также начал сотрудничать с ФРГ в области ядерных и ракетных исследований.

В апреле 1978 года КНР получила режим наибольшего экономического благоприятствования в ЕЭС (Европейском экономическом сообществе, предшественнике Евросоюза). До этого подобный режим имела только Япония. Именно он позволил Дэн Сяопину начать успешное развитие «специальных экономических зон» (или «особых экспортных районов» в штабных документах НОАК). Благодаря этому режиму наибольшего благоприятствования китайские фабрики армейской униформы смогли экспортировать свои незамысловатые кожаные пиджаки и куртки-пуховики в США и страны Западной Европы.

Без этого «режима наибольшего экономического благоприятствования» в торговле с богатейшими странами мира ни особые экономические зоны Китая, ни конверсия ВПК КНР не имели бы такого успеха. Благодаря хитрой политике Дэн Сяопина, удачно использовавшего «холодную войну» и стремление Запада усилить Китай против СССР, китайский капитализм и конверсия на первом этапе развивались в «тепличных условиях»: при широко открытом доступе к деньгам, инвестициям и технологиям самых развитых стран мира.

Флирт Китая с Западом закончился в 1989 году после событий на площади Тяньаньмэнь, после которых «режим наибольшего благоприятствования» был отменен. Но кровавый разгон китайских демонстрантов стал лишь предлогом — тесный контакт Китая со странами НАТО прервал конец «холодной войны». С началом фактической капитуляции Горбачева Китай уже не был интересен США как противовес Советскому Союзу. Наоборот, начавшая бурно развиваться самая большая страна Азии становилась потенциальным конкурентом Штатов в Тихоокеанском регионе.

Китай, в свою очередь, с успехом использовал истекшее десятилетие — маховик экономического роста был запущен, экономические связи и поток инвестиций уже набрали «критическую массу». Охлаждение политических отношений с Западом к началу 1990-х годов лишило Китай доступа к новым технологиям стран НАТО, но уже не могло остановить рост китайской экспортной промышленности — мировая экономика уже не могла обойтись без сотен миллионов дешевых китайских рабочих.

Одновременно на фоне похолодания с Западом Китаю улыбнулась удача с другой стороны: распался СССР, чьей мощи долгие годы опасались в Пекине. Распад некогда грозного «северного соседа» не только позволил КНР спокойно сократить численность сухопутной армии и военные расходы, но и дал дополнительные, очень важные бонусы в экономике.

Республики бывшего Советского Союза, во-первых, стали выгодным, почти бездонным рынком для все еще не слишком качественных товаров молодого китайского капитализма. Во-вторых, новые постсоветские государства (прежде всего Россия, Украина и Казахстан) стали для Китая недорогим и удобным источником как промышленных, так и, прежде всего, военных технологий. Военные технологии бывшего СССР к началу 1990-х годов были на вполне мировом уровне, а технологии гражданской промышленности хотя и уступали ведущим странам Запада, но все равно превосходили таковые в КНР тех лет.

Первый этап экономических реформ и военной конверсии Китая прошел в очень благоприятной внешней обстановке, когда государство, официально именующее себя Срединным, успешно использовало в своих целях и Восток, и Запад.

Брокеры в погонах

В силу благоприятной обстановки китайская конверсия шла одновременно с сокращением многочисленной армии. За десятилетие, с 1984 по 1994 годы, численный состав НОАК сократился примерно с 4 миллионов человек до 2800 миллионов, в том числе на 600 тысяч кадровых офицеров. Были сняты с вооружения устаревшие образцы: 10 тысяч стволов артиллерии, свыше тысячи танков, 2,5 тысячи самолетов, 610 кораблей. Сокращения почти не затронули особые рода и виды войск: свой потенциал сохранили воздушно-десантные части, силы специального назначения («цюаньтоу»), силы быстрого реагирования («куайсу») и ракетные войска.

Широкомасштабная хозяйственная деятельность НОАК была разрешена и развивалась с начала 1980-х годов в качестве подспорья национальной экономики. Помимо конверсии оборонных предприятий, постепенно переходивших на выпуск гражданской продукции, специфическая конверсия шла непосредственно в войсковых частях Народно-освободительной армии Китая.

В военных округах, корпусах и дивизиях НОАК как грибы возникали собственные «хозяйствующие структуры», нацеленные не только на самообеспечение, но и на капиталистическую прибыль. Эти армейские «хозструктуры» включали сельскохозяйственное производство, производство электроники и бытовой техники, транспортное обслуживание, ремонтные услуги, сферу досуга (развитие аудио- видеотехники и даже организацию армией коммерческих дискотек), банковское дело. Важное место заняли также импорт вооружений и технологий двойного назначения, торговля излишним и новым оружием со странами третьего мира — поток дешевого китайского оружия пошел в Пакистан, Иран, КНДР, арабские государства.

По оценкам китайских и зарубежных аналитиков, годовой объем «военного бизнеса» КНР в его пиковый по масштабам и результатам период (вторая половина 90-х годов) достигал $10 млрд ежегодно, а чистая ежегодная прибыль превышала $3 млрд. Не менее половины этой коммерческой прибыли расходовалось на нужды военного строительства, на закупки современных вооружений и технологий. По тем же оценкам, коммерческая деятельность НОАК в 90-х годах ежегодно обеспечивала до 2% объема ВВП Китая. Речь здесь идет не о конверсионной военной промышленности, а именно о коммерческой деятельности самой армии КНР.

К середине 90-х годов армия Китая управляла почти 20 тысячами коммерческих предприятий. По оценкам западных экспертов, до половины личного состава сухопутных войск, то есть более миллиона человек, в действительности не являлись солдатами и офицерами, а были заняты в коммерческой деятельности, обеспечивали перевозки или работали за станками в войсковых частях, которые в сущности являлись обычными фабриками гражданской продукции. В те годы такие армейские фабрики выпускали 50% всех фотоаппаратов, 65% велосипедов и 75% микроавтобусов, производившихся в Китае.

Конверсия собственно военной промышленности к середине 1990-х годов так же достигла внушительных объемов, например, почти 70 % продукции Министерства вооружения и 80 % продукции флотских предприятий судостроения были уже гражданского назначения. В этот период правительство КНР распорядилось о рассекречивании 2237 передовых научно-технических разработок оборонного комплекса для использования их в гражданском секторе. К 1996 году предприятия китайского ВПК активно производили более 15 тысяч видов гражданской продукции, в основном шедшей на экспорт.

Как писали в те годы официальные газеты Китая, при выборе направлений производства гражданских товаров предприятия ВПК действуют по принципам «искать рис, чтобы прокормиться» и «голодный в пище неразборчив». Процесс конверсии не обходился без стихийности и непродуманности, что приводило к массовому выпуску продукции невысокого качества. Закономерно, что китайские товары в то время были символом дешевого, массового и низкокачественного производства.

По оценке Института экономики промышленности Академии общественных наук Китая, к 1996 году стране удалось трансформировать ВПК из производителя только военной техники в производителя как военной, так и гражданской продукции. Несмотря на все перипетии реформ и довольно «дикого» рынка к концу 1990-х годов, китайский ВПК состоял более чем из двух тысяч предприятий, на которых были заняты около трех миллионов человек, и 200 НИИ, где работали 300 тысяч научных сотрудников.

К концу ХХ века Китай в ходе рыночных реформ накопил достаточный промышленный и финансовый потенциал. Активная хозяйственная деятельность армии КНР уже явно мешала росту ее боеспособности, а накопленные страной средства уже позволяли отказаться от коммерческой деятельности вооруженных сил.

Поэтому в июле 1998 года ЦК КПК принял решение о прекращении всех форм коммерческой  деятельности НОАК. За два десятилетия реформ китайская армия создала огромную предпринимательскую империю, деятельность которой простиралась от транспортных перевозок коммерческих грузов военными судами и авиацией до шоу-бизнеса и торговли ценными бумагами. Ни для кого не была секретом и вовлеченность военных в контрабандные операции, включая неподконтрольный госструктурам ввоз нефти, торговлю беспошлинными автомобилями и сигаретами. Число армейских торговых и производственных предприятий в КНР достигало нескольких десятков тысяч.

Поводом к запрету армейской коммерции послужил скандал, связанный с созданной НОАК крупнейшей брокерской компанией J&A в Южном Китае. Ее руководство было арестовано по подозрениям в финансовых махинациях и этапировано в Пекин. Вслед за этим и было принято решение о прекращении вольного военного предпринимательства.

«Великая Китайская стена» военных корпораций

Поэтому с 1998 года в КНР началась масштабная реорганизация и НОАК и всего Военно-промышленного комплекса. Для начала были рассекречены и пересмотрены свыше 100 законодательных актов о военной промышленности и создана новая система военного законодательства. Был принят новый закон КНР «О государственной обороне», был реорганизован Комитет оборонной науки, техники и промышленности, была учреждена новая структура китайского ВПК.

Возникли 11 ориентированных на рынок крупных объединений китайской военной промышленности:

Корпорация ядерной промышленности;

Корпорация по строительству объектов ядерной промышленности;

Первая корпорация авиационной промышленности;

Вторая корпорация авиационной промышленности;

Северная промышленная корпорация;

Южная промышленная корпорация;

Корпорация судостроительной промышленности;

Корпорация тяжелого судостроения;

Корпорация аэрокосмической науки и техники;

Корпорация аэрокосмической науки и промышленности;

Корпорация электронной науки и техники.

За первые пять лет своего существования эти корпорации внесли большой вклад в модернизацию обороны и развитие народного хозяйства Китая. Если в 1998 году оборонная промышленность была одной из наиболее убыточных отраслей, то в 2002 году китайские военно-промышленные корпорации  впервые стали рентабельными. С 2004 года акции 39 предприятий ВПК уже котировались на китайских фондовых биржах.

Военно-промышленный комплекс Китая начал уверенно завоевывать гражданские рынки. Так, в 2002 году на военно-промышленный комплекс, в частности, приходилось 23% общего объема выпускаемых в КНР автомобилей — 753 тысячи машин. Предприятия оборонной отрасли Китая также массово производили гражданские спутники, самолеты, суда и реакторы для АЭС. Доля товаров гражданского назначения в валовой продукции оборонных предприятий Китая в начале XXI века достигла 80%.

Что представляет собой типичная военно-промышленная корпорация КНР, можно увидеть на примере Северной промышленной корпорации (China North Industries Corporation, NORINCO). Она является крупнейшим в стране объединением по производству вооружений и военной техники и находится под непосредственным контролем Госсовета КНР, насчитывает более 450 тысяч сотрудников, включает более 120 научно-исследовательских институтов, производственных предприятий и торговых компаний. Корпорация разрабатывает и производит широкий спектр высокотехнологичных вооружений и военной техники (например, ракетные и противоракетные системы), и наряду с этим выпускает разнообразную продукцию гражданского назначения.

Если в военной сфере Северная корпорация производит оружие от простейшего пистолета Type 54 (клон довоенного советского ТТ) до систем залпового огня и противоракетных систем, то в гражданской сфере она производит товары от тяжелых грузовиков до оптической электроники.

Например, под контролем Северной корпорации производится несколько известнейших в Азии торговых марок грузовых автомобилей и работает один из самых значимых и крупных заводов «Beifang Benchi Heavy-Duty Truck». В конце 80-х годов это был ключевой проект для КНР, главной целью которого было решение проблемы нехватки тяжелой грузовой техники в стране. Благодаря существовавшему в те годы «режиму наибольшего благоприятствования» в торговле с ЕЭС, автомобили «Бейфан Беньчи» (в переводе на русский – «Северный Бенц») эти автомобили производятся по технологии Mercedes Benz. И ныне продукция компании активно экспортируется в арабские страны, Пакистан, Иран, Нигерию, Боливию, Туркменистан, Казахстан.

Одновременно та же «Северная корпорация» не без оснований подозревается США в военном сотрудничестве с Ираном в области создания ракетного оружия. В процессе расследования этих отношений китайской корпорации с аятоллами Тегерана власти США обнаружили на своей территории восемь дочерних компаний Norinco, занимавшихся деятельностью в области высоких технологий.

Все без исключения военно-промышленные корпорации КНР работают в гражданской сфере. Так ядерная промышленность КНР, выпускавшая ранее в основном военную продукцию, следует политике «использования атома во всех сферах хозяйствования». Среди основных направлений деятельности отрасли — строительство атомных электростанций, широкое развитие техники изотопов. К настоящему времени в отрасли завершено формирование научно-исследовательского и производственного комплекса, позволяющего проектировать и строить ядерные энергоблоки мощностью 300 тысяч киловатт и 600 тысяч киловатт, а в сотрудничестве с зарубежными странами (Канада, Россия, Франция, Япония) – ядерные энергоблоки мощностью 1 млн киловатт.

В космической отрасли Китая сформирована разветвленная система научных исследований, разработки, испытаний и производства космической техники, позволяющая осуществлять запуски спутников различных типов, а также пилотируемых космических аппаратов. Для их обеспечения развернута система телеметрии и управления, включающая наземные станции на территории страны и морские суда, действующие во всем Мировом океане. Китайская космическая отрасль, не забывая свое военное назначение, выпускает высокотехнологичную продукцию для гражданского сектора, в частности станки с программным управлением и робототехнику.

Заимствование и производственное освоение зарубежного опыта в авиастроении позволили КНР занять прочное место на внешнем рынке в качестве поставщика запчастей и узлов самолетов в большинство развитых стран. К примеру, Первая корпорация авиационной промышленности  (число работников свыше 400 тысяч) еще в 2004 году заключила соглашение с компанией Airbus об участии в производстве запчастей для крупнейшего в мире серийного авиалайнера «Аэробус А380». В России же представительство этой корпорации с 2010 года активно занимается продвижением на нашем рынке своих тяжелых карьерных экскаваторов.

Таким образом, оборонная промышленность Китая стала базой для гражданской авиации, автомобилестроения и других гражданских отраслей промышленности КНР. При этом конверсионный ВПК Китая не только способствовал бурному развитию китайской экономики, но и сам существенно повысил свой технический уровень. Если 30 лет назад Китай имел самый развитый ВПК среди стран «третьего мира», сильно отставая в передовых разработках от НАТО и СССР, то в начале XXI столетия благодаря продуманной конверсии и умелому использованию благоприятных внешних обстоятельств оборонная промышленность Китая уверенно догоняет лидеров, входя в пятерку лучших военно-промышленных комплексов нашей планеты.

Алексей Волынец, Русская Планета

 

преобразований экономики для мира и человеческих нужд | Общее разрешение | Заявления социальных свидетелей

Потому что унитаристы-универсалисты привержены продвижению мира мир и утверждение ценности и достоинства всех людей;

Потому что мы поддерживаем программы по удовлетворению потребностей людей в пище, жилье и здоровье. забота, устойчивая окружающая среда, образование и полноценная работа в стабильной мировая экономика; и

Поскольку в последующих резолюциях Генеральной Ассамблеи обсуждались вопросы относящиеся к экономическому преобразованию, определяемому как упорядоченное перенаправление ресурсов теперь используется во всех аспектах производства оружия для восстановления гражданских отрасли и инфраструктура для их поддержки; и

ПОСКОЛЬКУ человеческий опыт показал, что национальная безопасность требует социальных правосудие и производительная экономика, а также адекватные национальные силы обороны;

ПОСКОЛЬКУ чрезмерные военные расходы экономически непродуктивны и компонент дефицита государственного бюджета;

ПОСКОЛЬКУ экономика, движимая военно-промышленным комплексом, усугубляет мировая напряженность и увеличивает вероятность случайных войн;

ПОСКОЛЬКУ военная экономика стран отвлекает интеллектуальные и материальные ресурсы из основных человеческих потребностей, медицинских исследований, образовательных программ и транспортные системы;

ПОСКОЛЬКУ внезапное, незапланированное прекращение военных расходов или закрытие военные базы в сообществе или регионе приводят к немедленным экономическим вывих; и

ПОСКОЛЬКУ планируемые преобразования экономики будут стимулировать мировую экономику, укреплять общины повсюду и стабилизировать рабочую силу, тем самым повышение глобальной безопасности;

ПОЭТОМУ ПРИНИМАЕТСЯ РЕШЕНИЕ, что Унитарная универсалистская ассоциация поддерживает национальная, провинциальная, региональная и местная политика и программы, которые будут продвигать экономическое преобразование за счет устранения ненужных или чрезмерных военных расходы как внутри страны, так и за рубежом;

ДАЛЕЕ ПОСТАНОВИЛИ, что правительства Соединенных Штатов и Канады будут призвал работать через Организацию Объединенных Наций, чтобы обеспечить обмен информация и опыт относительно того, как такое преобразование может быть выполнено наилучшим образом; и

ДАЛЕЕ ПОСТАНОВИЛИ, что ресурсы, предоставленные в результате этого преобразования быть направленным на создание более продуктивного и экологически ответственного индустриальной экономики, восстановления адекватных социальных программ для всех и достижения глобальный мир; и

НАКОНЕЦ ПОСТАНОВЛЯЕТСЯ, что Унитарная универсалистская ассоциация:

1. Призывает местные унитарные универсалистские общины изучать пути и степень, в которой унитаристы-универсалисты как личности и общины через свои инвестиции зависят от военного финансирования; и
2. Предполагает, что унитарные универсалистские общины и региональные советы стимулировать механизмы изучения и планирования сообществ или территорий в сотрудничестве с другие интересы в сообществе с целью местного планирования экономических благополучия, снижая уязвимость, связанную с чрезмерной опорой на военная экономика.

ЭКОНОМИКА ПРЕОБРАЗОВАНИЯ

ЭКОНОМИКА ПРЕОБРАЗОВАНИЯ

Интервью с Сеймуром Мелманом

Сеймур Мельман, профессор промышленной инженерии Колумбийского университета, автор прибыли без производства и перманентной военной экономики. Адвокат экономической конверсии — процесс планирования, проектирования и реализации переход с военных на гражданские работы на промышленных объектах, в лабораториях и баз, Мелман скоро объявит о формировании национальной комиссии за экономическое преобразование и разоружение.Мелман недавно разговаривал с Многонациональный монитор о перспективах экономической конверсии в Соединенные Штаты.

Многонациональный монитор: Какого рода стратегию следует или следует придерживаться для содействия экономическому преобразованию, и была ли реализована до сих пор стратегия успешный?
Сеймур Мельман: Основное требование для экономического преобразования действия на национальном и местном уровнях. На национальном уровне ключевое требование это закон о планировании экономического преобразования, такой как HR 813, законопроект [Теда] Вайса, период.Причина, по которой это имеет решающее значение, заключается в том, что [это] требует создания комитетов по альтернативному использованию на каждом заводе, лаборатории и базе с сто и более человек служат Министерству обороны [DoD].

Это требование действительно является краеугольным камнем планирования экономической конверсии. потому что планирование альтернативного использования для людей и объектов в этих учреждениях должно быть санкционировано федеральным правительством. У руководства существующих объектов нет стимула делать это. планирование альтернативного использования, пока они работают на Департамент обороны.Действительно, есть встречный стимул. У них есть профессионал, профессиональный корыстный интерес в том, чтобы оставаться в этой должности.

Второе требование для планирования экономического преобразования — Название II законопроекта Вайса. Решающим моментом здесь является национальная комиссия. направлено на поощрение планирования капиталовложений по городам, округам, штатов и федерального правительства во всех областях инфраструктуры — сеть объектов и услуг, которые являются основой современного индустриальное общество под их юрисдикцией.Несколько лет назад U.S. News По оценкам редакторов World Report, затраты на ремонт инфраструктура — транспорт, связь, электроснабжение, вода снабжение, удаление отходов и услуги, такие как образование, медицина и т. д. — составит около 2500 миллиардов долларов. В 1988 году это число наверняка 3000 миллиардов долларов.

Монитор: Как был получен счет Weiss?
Melman: Счет Weiss — единственный [конверсионный счет], который получил начала серьезной поддержки и внимания.Есть еще несколько более 50 членов Палаты представителей в настоящее время являются соавторами законопроекта Вайса.

Монитор: Кто наиболее яростный противник законодательства?
Мелман: Министерство обороны.

Монитор: Каковы перспективы федерального законодательства о конверсии? в будущем?
Melman: Перспектива 50-процентного сокращения МБР не создает основа для прогнозирования технического обслуживания или расширения бизнеса для многих крупных компаний-производителей ракет.Поэтому горячее дыхание рассматривается сокращение военных бюджетов [и] есть внезапный интерес к планированию экономической конверсии. Этот интерес уходит расти в течение следующих месяцев.

Монитор: Какая связь или взаимосвязь между преобразованием а гонка вооружений? Что вы думаете о недавно заключенном Договоре РСМД? подписано?
Мелман: Договор о РСМД был сокращением примерно на 4 процента от силы доставки ядерного оружия, но сокращение межконтинентальных баллистических ракет на 50 процентов — еще одно иметь значение.Это решение проблемы в широком масштабе. Давление позади эти вещи теперь стали финансовыми и довольно мощными. Федеральный бюджет не может оставаться в таком огромном дефиците, как сейчас. Американская экономика в целом не может [поддерживать] торговый дефицит, как сейчас. Единственный путь чтобы исправить оба из них, нужно перенаправить ресурсы из военных на гражданское строительство.

Монитор: Какой до сих пор был опыт работы с корпорациями сильно зависит от военного производства, пытаясь перейти в гражданское сектор как у нас, так и за рубежом?
Мелман : В Соединенных Штатах почти одинаковый опыт была катастрофической, потому что неспособность переобучить менеджеров и инженеров а некоторые производственники для нужд гражданских работ означали что способы работы, способы проектирования, способы оценки качество продукции военного назначения было перенесено в гражданскую сферу с в результате у вас есть автобусы, которые не работают, троллейбусы, которые не работают. работа и поезда, которые не работали.

Дело Boeing Vertol очень важно. Они пытались [построить] тележку машины и вагоны метро, ​​и это не удалось. Компания Rohr в Калифорнии, при сотрудничестве с Westinghouse Corporation, с треском провалились по отношению к системе BART. Компания Grumman с треском провалилась в отношении производства автобусов. Итак, теперь у нас есть значительный рынок в США для вагонов метро и троллейбусов, но ни одного фабрика, производящая их.

Монитор: Какова позиция профсоюзов в отношении экономических преобразований?
Мелман: Смешанный.Есть ряд профсоюзов, в частности Международная ассоциация машиностроителей и авиакосмических рабочих и United Auto Workers, в состав которых входят важные компоненты работников аэрокосмической и другой военной промышленности, прошлое поддерживало планирование экономической конверсии. Ряд других союзов есть тоже.

Наблюдатель: Как руководство отреагировало на попытки фирм для преобразования?
Мелман : ответ менеджеров военно-обслуживающих фирм было, прежде всего, своего рода высокомерием.Как сказал мне один человек: «Мы делаем самолеты, летящие со скоростью 550 миль в час, почему у нас должны быть проблемы с троллейбус едет со скоростью 50 миль в час? «Ну, это другой вид автомобиль по сути, и это было просто своего рода технологическим высокомерием.

Во-вторых, чтобы [построить] троллейбус, нужно было узнать что-то новое, и это неудобство, и они предпочли попробовать обойтись без Это. В-третьих, они не понимали требований к надежности в гражданский транспорт в сравнении с допустимой ненадежностью во многих изделиях военного назначения, где высокие затраты на техническое обслуживание, казалось, не имели значения.

Монитор: Как обстоят дела со стратегической оборонной инициативой администрации Рейгана (SDI) влияет на необходимость преобразования?
Мелман : Проект SDI, если он будет продолжаться, затянет большое количество инженеров и ученых, сконцентрируйте их в относительно несколько лабораторий и создают серьезные проблемы с конверсией.

Монитор: Оборонная промышленность США разработала определенное количество неэффективности. Не усложнит ли это задачу экономической конверсии?
Мелман: Военная промышленность действует в соответствии с установленными правилами вниз министерством обороны.Нормальная работа и соблюдение эти правила приводят к устойчивому росту затрат.

Во-вторых, он заставляет различных подрядчиков подталкивать на доработку и техническую возможность. В-третьих, подрядчики давят чтобы пропустить и сократить обычные процедуры изготовления нового продукта. При разработке продукта гражданского назначения обычная последовательность действий была бы следующей: концепция, эскизный проект, макет, прототип, тестирование прототипа, редизайн прототип для устранения дефектов, повторное тестирование, редизайн прототипа, повторное тестирование до тех пор, пока прототип не будет протестирован и не будет соответствовать желаемые характеристики.Тогда и только тогда заказывается производство.

В военной экономике эта последовательность шагов свернута и сжата. Это называется параллелизмом. То есть прилагаются усилия, чтобы эти отдельные функции как бы одновременно. Следствие провал надлежащего тестирования и перепроектирования. В результате военные продукты обычно запускаются в производство, и имеется серьезный дефект затем обнаруживается в работе, после чего заказывается редизайн, после чего новые продукты модернизируются, а старые необходимо дооснащать.

Это, вероятно, самый дорогой способ изготовления вещей из когда-либо изобретенных. Это также способ создания вещей, которые с высокой вероятностью будут функционально неполноценный. И это действительно было повторяющимся и характерным закономерность в основных военных системах в последние десятилетия.

Следовательно, дефекты, а также рост стоимости продукции военного назначения, не являются отклонением и не нарушением правил, а эти дефекты являются нормальными последствиями соблюдения указанных процедур Пентагоном.

Монитор: Многие сторонники увеличения расходов на оборону говорят он создает положительные технологические побочные эффекты.
Melman: Мы до тошноты слышали о ранних, так называемых побочных продуктах. То есть компьютерные технологии получили ускорение благодаря огромным инвестициям. сделано военными. Это было ускорено. Но раннее открытие для Например, произошел великий прорыв в физике твердого тела. совершенно независимо от военных.Миниатюризация дизайна была давили от имени военных, но примечательно, что основной выигрыш от этой миниатюризации, под давлением американских военных, очевидно, были зачерпаны и создали промышленную базу в Японии, а не в Соединенные Штаты.

В последние десятилетия главным побочным продуктом вооруженных сил были парад бракованной продукции. Неработающие троллейбусы, автобусы которые не работают, поезда, которые не работают, и так далее. Итак, это реальный побочный продукт последних двух десятилетий, и это настоящий побочный продукт.

Монитор: Критики стратегии конверсии говорят, что сторонники преувеличивают влияние на общую экономику расходов на оборону и игнорирование других влияет.
Мелман: Если вы хотите изучить последствия военных промышленности от производительности в промышленности США, вы [должны понимать], что производительность является следствием множества переменных. Но проблема науки в том, не сказать, что существует множество причинных факторов, потому что всегда находятся.Проблема в том, чтобы попытаться выделить те, которые имеют наибольший эффект.

Что касается военных, то, например, мало сомнений в том, что военные фирмы действуют скорее за счет максимизации затрат, чем за счет их минимизации. Теперь это оказывает глубокое и серьезное влияние на производительность. Эффект снизить производительность. Почему? Потому что менеджеры и инженеры купят и использовать новую технику, будут искать новые способы организации работы, будут ищите эффективность в использовании материалов и т. д., если и только если, они ориентированы на повышение эффективности.Более эффективен во всех отношениях. Следовательно, более эффективен в минимизации затрат на выпуск продукта. к удовлетворительным стандартам.

Контраст, если менеджеры и инженеры ориентированы на производство продукт, который нужен этому единственному заказчику, Пентагону, и который ему безразличен. затрат, то следствием будет не постоянное стремление к эффективности, но соответствует спецификациям Пентагона независимо от стоимости.

Военные израсходовали колоссальные ресурсы в этом обществе.Величина того, что они израсходовали, обычно скрывали, не обязательно намеренно всеми заинтересованными лицами, но на самом деле скрывается под военными бюджет отображается из года в год в процентах от валового национального продукт. Военные [получают] в данном году, скажем, в прошлом 1987 году, от 6 до 7 процентов валового национального продукта. Валовой национальный продукт, конечно же, включает в себя цены всего, что мы покупаем. Но это очень сложно для кого-то заметно возбудиться около 6% что-нибудь.

Следовательно, очень важно увидеть размах военных бюджет как основной фонд, то есть военный бюджет, который при использовании устанавливает в движении именно тот источник ресурсов, который на промышленном предприятии называются основным капиталом, оборотным капиталом. Основной капитал — это деньги стоимость земли, зданий и техники. Оборотный капитал — это деньги ценность всего остального, что необходимо для того, чтобы предпринимательская работа.

Теперь вопрос в том, что мы израсходовали в военных бюджетах и ​​как сравнивает ли это, как фонд капитала, с другими важными объектами капитала в американской экономике? Следующие данные имеют решающее значение.

Контролер Министерства обороны сообщает, что при измерении в долларах покупательной способности 1982 г. военные израсходовали с 1947 г. к 1987 г. — 7 620 миллиардов долларов ресурсов. Таким образом, фиксированные и оборотный капитал.

Что означает эта огромная величина? Чтобы приблизиться к этому, очень важно сравнить эту величину с другой величиной типа капитала, которая может можно найти в таблицах национального богатства, отображаемых в ежегодных статистических Резюме США, которое публикует Министерство торговли.В этих таблицах будет указана категория под названием «фиксированная воспроизводимая национальная богатство Соединенных Штатов ». Неподвижные — это здания, водопроводные сооружения, фабрики, машины и т. д.

Если вы вернетесь к этим данным, снова за 1982 год, и удалите из него стоимость военной техники, которая отмечается отдельно, а также бросьте потребительские товары длительного пользования, тогда у вас останется фиксированный воспроизводимая мера национального богатства, которая довольно близко соответствует стоимость промышленных установок и оборудования и стоимость инфраструктуры установки и оборудование, здания, гидротехнические сооружения и т. д.В 1982 г. составила 7 292 миллиарда долларов. Сравните эти две величины и неизбежно замечается, что военное предприятие израсходовало больше ресурсов, чем потребовалось бы для замены большей части того, что человек сделан в Соединенных Штатах.

Или давайте посмотрим на это с другой стороны. Военные израсходовали полтора раз больше общих ресурсов, которые потребовались бы для устранения ущерба это было сделано пренебрежением к промышленности и инфраструктуре.

Урок из всего этого достаточно прост.Когда ты ценишь армию бюджет как фонд капитала, и когда вы исследуете его прямое влияние на процессы, которые повышают производительность, то вы обнаружите, что последствия военного предприятия носила принципиально негативный характер. Это дело стоит, и его нигде не оспаривали, никем, и не будет.

Комментарии, которые были услышаны от апологетов военных бюджета и для тех, кто готов сказать: «ну, с одной стороны, это, и с другой стороны, «имеют тенденцию игнорировать, избегать и обходить микроэкономические эффекты военного предприятия в отношении производительности и пренебрегать характером военного предприятия как пользователя капитала Тип ресурсы.

Монитор: Какое влияние оказала международная гонка вооружений на Третье Мировое развитие?
Мелман: Развитие третьего мира сегодня серьезно затруднено собственными военными экономиками и инвестициями. Страны Третий мир тратит на свои военные бюджеты больше, чем весь фонд капитала, который потребуется для ускорения собственного экономическое развитие. Это катастрофа.

Монитор: Сколько времени пройдет до ВПК экономическая конверсия серьезно?
Melman: В тот день становится ясно, что сокращение межконтинентальных баллистические ракеты в предложении, ледниковый период опустится на предприятия, лаборатории и базы ракетной промышленности.Будет паника, что делать.

Монитор: Даже с SDI все еще в предложении?
Мелман: Конечно. SDI — исследовательское предприятие, по крайней мере, для другого десятилетие. Сейчас нет ничего производимого. Поэтому в основных центрах военной промышленности в окрестностях Бостона, Сиэтла, Сан-Франциско, Лос-Анджелеса. Анхелес, Даллас-Форт. Стоит, части Флориды и Денвера, там идет быть паникой. И единственный серьезный ответ на это будет экономическим. планирование конверсии.Таким образом, проблема возникнет как необходимость, как императивная необходимость в этих условиях.

Произошла ошибка при настройке вашего пользовательского файла cookie

Произошла ошибка при настройке вашего пользовательского файла cookie

Этот сайт использует файлы cookie для повышения производительности. Если ваш браузер не принимает файлы cookie, вы не можете просматривать этот сайт.

Настройка вашего браузера на прием файлов cookie

Существует множество причин, по которым cookie не может быть установлен правильно.Ниже приведены наиболее частые причины:

• В вашем браузере отключены файлы cookie. Вам необходимо сбросить настройки своего браузера, чтобы он принимал файлы cookie, или чтобы спросить вас, хотите ли вы принимать файлы cookie.
• Ваш браузер спрашивает вас, хотите ли вы принимать файлы cookie, и вы отказались. Чтобы принять файлы cookie с этого сайта, нажмите кнопку «Назад» и примите файлы cookie.
• Ваш браузер не поддерживает файлы cookie. Если вы подозреваете это, попробуйте другой браузер.
• Дата на вашем компьютере в прошлом. Если часы вашего компьютера показывают дату до 1 января 1970 г., браузер автоматически забудет файл cookie. Чтобы исправить это, установите правильное время и дату на своем компьютере.
• Вы установили приложение, которое отслеживает или блокирует установку файлов cookie. Вы должны отключить приложение при входе в систему или проконсультироваться с системным администратором.

Почему этому сайту требуются файлы cookie?

Этот сайт использует файлы cookie для повышения производительности, запоминая, что вы вошли в систему, когда переходите со страницы на страницу.Чтобы предоставить доступ без файлов cookie потребует, чтобы сайт создавал новый сеанс для каждой посещаемой страницы, что замедляет работу системы до неприемлемого уровня.

Что сохраняется в файле cookie?

Этот сайт не хранит ничего, кроме автоматически сгенерированного идентификатора сеанса в cookie; никакая другая информация не фиксируется.

Как правило, в файлах cookie может храниться только информация, которую вы предоставляете, или выбор, который вы делаете при посещении веб-сайта.Например, сайт не может определить ваше имя электронной почты, пока вы не введете его. Разрешение веб-сайту создавать файлы cookie не дает этому или любому другому сайту доступа к остальной части вашего компьютера, и только сайт, который создал файл cookie, может его прочитать.

ключ к пониманию экономического развития до и после финансового кризиса 2008 года

Автор

Аннотация

Конверсия — это термин, часто используемый для обмена одной валюты на другую.Это может быть сделано на основе ежедневных обменных курсов: спотовых курсов, но также и на основе будущих потребностей: форвардных курсов. Существует второй тип конвертации, который с экономической точки зрения может быть гораздо более актуальным, чем валютные спотовые и форвардные курсы: это способность правительств, центральных банков и финансового сектора превращать долгосрочные обязательства в ежедневные торгуемые и наоборот. . В США до финансового кризиса 2007-2008 годов банки начали ускорять андеррайтинг субстандартных ипотечных кредитов.К 2007 году субстандартная ипотека составляла 14%; эквивалент 1,46 трлн долларов. Из этих ипотечных кредитов секьюритизированный элемент составлял около 75% или около 1,1 триллиона долларов. На этот элемент приходилось около 15% всех выпущенных в обращение ценных бумаг США с ипотечным покрытием (7,3 триллиона долларов). Как уловка финансовой алхимии, секьюритизация превратила долгосрочные обязательства заемщиков в ежедневные торгуемые инвестиции держателей таких долгов: конверсия. При смешивании основного долга заемщика с займом субстандартного займа для формирования отдельных ценных бумаг оценка риска для инвесторов была чрезвычайно сложной.Многие полагались на рейтинговые агентства США для такой оценки; последние часто указывали рейтинг AA или AA +. Инвесторы оказались неправы, и плохие риски оттолкнули хорошие риски. Краткосрочные сомнения отбросили перспективу получения долгосрочных обязательств. Ликвидность испарилась. В США судебная система берет на себя ответственность за возврат непогашенных кредитов. За период 2007-2014 гг. 21,228 млн домохозяйств столкнулись с жалобами на обращение взыскания из 51,234 млн домохозяйств, имевших ипотеку: 41.4% от всех держателей ипотеки! Такой подход правовой системы противоречит тому, что могло быть рекомендованным экономическим решением. Правовой подход создал эффект снежного кома; отрицательная обратная связь более сомнительных должников, приводящая к более принудительным продажам жилья; падение цен на жилье и, как следствие, рост числа сомнительных должников. История показывает, что государственный долг США увеличился на 4,5 триллиона долларов в период с 2007 по 2009 год, в то время как реальный ВВП все еще сокращался. Действия ФРС по созданию денег с помощью количественного смягчения в размере 3 долларов.5 трлн, сделав заимствования дешевле для будущих заемщиков, но мало что сделало для улучшения жизни существующих. В этом документе будут изложены опасности конвертации и предложен альтернативный экономический подход для решения проблем, связанных с изменениями финансового положения отдельных заемщиков жилищной ипотеки, вызванных конверсией.

Предлагаемое цитирование

Де Конинг, Кес, 2018. «Теория конверсии : ключ к пониманию экономического развития до и после финансового кризиса 2008 года. », Бумага MPRA

, Университетская библиотека Мюнхена, Германия.

Рукоятка: RePEc: pra: mprapa:

Скачать полный текст от издателя

Самые популярные товары

Это элементы, которые чаще всего цитируют те же работы, что и эта, и цитируются в тех же работах, что и эта.

Исправления

Все материалы на этом сайте предоставлены соответствующими издателями и авторами. Вы можете помочь исправить ошибки и упущения. При запросе исправления, пожалуйста, укажите код этого элемента: RePEc: pra: mprapa:

.См. Общую информацию о том, как исправить материал в RePEc.

По техническим вопросам, касающимся этого элемента, или для исправления его авторов, заголовка, аннотации, библиографической информации или информации для загрузки, обращайтесь:. Общие контактные данные провайдера: https://edirc.repec.org/data/vfmunde.html .

Если вы создали этот элемент и еще не зарегистрированы в RePEc, мы рекомендуем вам сделать это здесь. Это позволяет привязать ваш профиль к этому элементу. Это также позволяет вам принимать потенциальные ссылки на этот элемент, в отношении которых мы не уверены.

Если CitEc распознал библиографическую ссылку, но не связал с ней элемент в RePEc, вы можете помочь с этой формой .

Если вам известно об отсутствующих элементах, цитирующих этот элемент, вы можете помочь нам создать эти ссылки, добавив соответствующие ссылки таким же образом, как указано выше, для каждого ссылочного элемента. Если вы являетесь зарегистрированным автором этого элемента, вы также можете проверить вкладку «Цитаты» в своем профиле RePEc Author Service, поскольку там могут быть некоторые цитаты, ожидающие подтверждения.

По техническим вопросам, касающимся этого элемента, или для исправления его авторов, заголовка, аннотации, библиографической информации или информации для загрузки, обращайтесь: Йоахим Винтер (адрес электронной почты указан ниже). Общие контактные данные провайдера: https://edirc.repec.org/data/vfmunde.html .

Обратите внимание, что исправления могут занять пару недель, чтобы отфильтровать различные сервисы RePEc.

Экономические перспективы преобразования CO2 и электронов в молекулы

Переход к круговой углеродной экономике перед лицом роста мирового населения и сокращения природных запасов представляет собой одну из величайших проблем, стоящих перед человечеством.CO ₂ реакций восстановления, основанных на возобновляемой электроэнергии, предлагают возможный путь преобразования нашей существующей экономической модели линейного потребления за счет использования более 10 гигатонн углерода, ежегодно выбрасываемого во всем мире в виде CO ₂ . Тем не менее, многие критические вопросы по сокращению выбросов CO ₂ остаются без ответа в различных комбинациях «путь-продукт», такие как (1) какова краткосрочная экономическая жизнеспособность? (2) какие возможности существуют для трансформационных НИОКР по снижению затрат? (3) каково влияние CO ₂ цена? (4) как непостоянство возобновляемой электроэнергии влияет на производственные затраты? В данном документе мы проводим комплексную экономическую оценку сокращения выбросов CO ₂ по пяти основным технологиям, основанным на электроэнергии, используя масштабную основу для установки по производству биоэтанола на 200 миллионов галлонов в год ( ок. 600 килотонн CO ₂ в год) в качестве источника CO ₂ . На основе этой концепции мы решаем эти ключевые вопросы и сообщаем о перспективах производства 11 многообещающих углеродсодержащих продуктов на ближайшую, среднюю и долгосрочную перспективу, а также предоставляем рекомендации исследовательскому сообществу по ключевым факторам затрат и потребностям в исследованиях и разработках. Наш анализ показывает, что при скромных технических достижениях и сопутствующем снижении цены на электроэнергию до 0,03 доллара за кВт · ч ⁻¹ и цена на CO ₂ до 20 долларов за тонну, 8 из 11 CO ₂ -производно продукты могут достигать производственных затрат на уровне текущих рыночных цен или даже ниже их.

У вас есть доступ к этой статье

Подождите, пока мы загрузим ваш контент… Что-то пошло не так. Попробуйте снова?

Преобразование обороны | MIT Press

Жак Ганслер внимательно рассматривает необходимость преобразования отрасли из неэффективной и неконкурентоспособной части U.S. экономики к интегрированной гражданской / военной операции.

Автор двух широко читаемых книг по оборонной промышленности, Жак Ганслер пристально рассматривает необходимость преобразования отрасли из неэффективной и неконкурентоспособной части экономики США в интегрированную гражданско-военную операцию. Он определяет проблемы, особенно влияние старых интересов обороны, и приводит примеры реструктуризации. Ганслер обсуждает растущее иностранное участие, уроки предыдущих промышленных преобразований, лучшую структуру на следующее столетие, существующие препятствия на пути интеграции, стратегию трансформации, состоящую из трех частей, роль технологического лидерства и критически важную рабочую силу.В заключение он описывает шестнадцать конкретных действий для достижения гражданской / военной интеграции.

По мнению Ганслера, окончание холодной войны с бывшим Советским Союзом представляет собой перманентный спад, а не циклическое сокращение оборонного бюджета. Он утверждает, что этот критический переходный период требует реструктуризации процесса оборонных закупок для достижения баланса между экономическими проблемами и национальной безопасностью при сохранении численности сил и модернизации оборудования, способных сдерживать будущие конфликты.

Ганслер утверждает, что для выживания и процветания оборонной промышленности правительство должно сделать процесс приобретения более гибким, в частности, путем снижения барьеров для интеграции. Это включает, среди прочего, переосмысление производственных спецификаций для нового оборудования и изменение заявок на контракты с стоимостной на ценовую основу.

Ганслер указывает, что путем внесения в основном политических и процедурных изменений (а не законодательных) компании смогут производить технологии как для гражданского, так и для военного рынка, а не исключительно для одного или другого, как это было нормой.Такой подход двойного назначения позволит ежегодно экономить правительству миллиарды долларов и позволит военным диверсифицироваться за счет использования новейших достижений.

Оборонное преобразование: уничтожение менеджмента

Рекорд по массовому оборонному преобразованию является безупречным успехом, за двумя заметными исключениями: экономика с преобладанием оборонной позиции и гигантские военные объекты Японии и Германии, которые были преобразованы в гражданское производство после Второй мировой войны. . Затем две побежденные державы были оккупированы военными, их оборонная промышленность была немедленно разрушена и восстановлена ​​при обширной иностранной помощи; Теперь, спустя десятилетия, обе страны достигли экономического процветания.

Подобные решения предлагаются сегодня для бывших стран Варшавского договора с использованием западных бульдозеров, а не танков союзников, поскольку истинное оборонительное преобразование легко отвергается как невозможное или, по крайней мере, неосуществимое. Для такого увольнения есть веские основания. Во время наших путешествий по бывшим коммунистическим странам — в беседах с руководителями заводов, рабочими, учеными и правительственными чиновниками — мы почувствовали огромные препятствия, с которыми они сталкиваются. Чем больше казались эти препятствия по сравнению с чем-либо известным на Западе, где конверсия обороны в значительной степени провалилась, тем мрачнее казались их перспективы.А там, где потребность наиболее высока, в бывшем Советском Союзе, препятствия наиболее велики, а тенденции наиболее пагубны.

Что-то нужно делать. С этим почти все согласны. В чем именно, похоже, почти все расходятся. Мы предлагаем наши взгляды с довольно уникальной точки зрения среди аналитиков по этой теме, поскольку одному из нас действительно приходилось эксплуатировать и изменять оборонные производственные предприятия на протяжении многих лет.

II

Преобразование в оборону в Соединенных Штатах было затруднено из-за двух противоречащих друг другу целей: как вывести фирмы из сферы обороны в пользу гражданских интересов и как сохранить базу для мобилизации для удовлетворения возможных будущих потребностей в обороне.

Двадцать шесть лет назад в отчете Агентства по контролю над вооружениями и разоружению рассматривались попытки коммерческой диверсификации, предпринимаемые оборонными фирмами США. Он обнаружил «удручающую историю неудач». Два года назад ACDA повторно изучила тот же вопрос и пришла к такому же выводу: «Трудно найти успешные примеры такой конверсии. Детальное исследование не выявило успешного продукта в нашей экономике сегодня, который был разработан на основе подхода конверсии военных в гражданские. … По состоянию на 1990 год очень мало конкретных примеров реальной конверсии.«

Были предприняты попытки конверсии защиты, некоторые из которых смехотворны, а в ретроспективе почти все мрачны. Kaman Aerospace успешно занялась производством гитар, но ее усилия затронули всего около 100 рабочих. Rohr Industries перешла из аэрокосмической отрасли в общественный транспорт, Boeing Vertol — с вертолетов на общественный транспорт, Grumman — в производство автобусов, а Martin Marietta — на рынок электронных пейджеров; Практически во всех этих случаях результаты в лучшем случае были неутешительными. Перспективы в последнее время тоже не улучшились.В последнем отчете ACDA по этому вопросу говорится: «Исследования, спонсируемые некоторыми оборонными подрядчиками, показали, что, если бы они попытались осуществить проекты конверсии, около 85% были бы обречены на провал». Эта оценка исходит от фирм, которых исторически обвиняли в том, что они делают неизменно радужные прогнозы.

Причина столь солидных неудач проста: работа в обороне имеет мало общего с гражданской работой. Эти две области требуют разных навыков и маркетинговых методов, имеют разные культуры и организации.Очевидно, что оборонный бизнес, даже в Соединенных Штатах, не имеет ничего общего со свободным предпринимательством. У оборонных подрядчиков есть один заказчик, который направляет их сверху, а не множество заказчиков, которые демонстрируют свои предпочтения на рынке ниже.

Оборонным подрядчикам не хватает опыта в массовом маркетинге и производстве больших объемов продукции с низкой себестоимостью. Их дистрибьюторская сеть в коммерческом смысле отсутствует. Их капитализация скромная. Их обслуживание продукта ограничено. И их требования к бухгалтерскому учету и отчетности ошеломляют.Оборонные фирмы мало знают о вкусах потребителей, устанавливая кредитоспособность или ценообразование для конкуренции на коммерческом рынке. Они ничего не знают об исследованиях рынка. Большая часть их работы выполняется по контрактам с возмещением затрат — им оплачивают любые понесенные ими затраты, что побуждает брать на себя огромные технологические риски. Короче говоря, оборонные подрядчики адаптировались к своей уникальной монопсонистической среде дарвиновским способом. Еще больше усложняет ситуацию то, что в эту монопсонию встроены эпизодические монополии, поскольку только одна фирма может продать «покупателю» бомбардировщик В-2 или истребитель МиГ-29.

Выходя из своей естественной среды обитания, оборонные фирмы стремятся сохранить ту же организационную структуру и культуру компании и использовать те же методы работы. Этим объясняется большинство сбоев преобразования защиты. Даже несколько фирм, занимающихся производством переключателей, успешно занимающихся как военной, так и коммерческой работой, обычно возводят непроницаемый железный занавес между двумя сторонами дома. А когда проницательные оборонные фирмы США приобретают коммерческую фирму, они сохраняют прежнее руководство и культуру и предоставляют ей широкую свободу действий.Хотя этот подход является наилучшим, он исключает какой-либо синергизм, который, по крайней мере, первоначально используется для оправдания большинства корпоративных слияний и поглощений. Реализуется небольшая «добавленная стоимость», поскольку оборонная фирма просто становится холдинговой компанией; тем самым достигается немногое другое — определенно ничего, что могло бы помочь сохранить находящиеся под угрозой рабочие места ее собственных сотрудников.

Большинство таких приобретений все равно терпят неудачу. Недавнее исследование, проведенное McKinsey & Co. для General Dynamics, показывает, что 80 процентов коммерческих приобретений оборонными подрядчиками оказываются финансово вредными.Это не успокаивает оборонные компании, которые и без того обременены долгами и продаются на фондовом рынке с 60-процентным дисконтом. Многие фирмы сейчас стоят практически на одной ошибке от исчезновения.

Послевоенный опыт отдельных оборонных компаний США отличается от опыта страны в целом. Экономика США росла в различные послевоенные периоды, и ни один из них не был столь драматичным, как сразу после Второй мировой войны, когда расходы США на оборону упали на 90 процентов. Расходы на оборону упали с 41 процента ВНП в 1944 году до 6 процентов всего три года спустя.Но в то время как около 19 миллионов солдат были демобилизованы, уровень безработицы оставался ниже четырехпроцентного уровня.

Несмотря на то, что это замечательный рекорд, это уникальный опыт. Дело после Второй мировой войны не было успешным примером масштабной конверсии обороны, а особым случаем реконверсии обороны. Большинство оборонных предприятий военного времени были таковыми только временно; они вернулись к своей довоенной гражданской деятельности, когда война закончилась. После Дня Победы последовал колоссальный спрос на товары гражданского назначения, равно как и дальновидный законопроект о военнослужащих, который предоставил возможности для обучения, переподготовки и консультирования миллионам людей, которые служили в военной форме.Это повысило их покупательную способность и уровень жизни. Более того, массовая послевоенная конверсия Америки была успешной отчасти из-за высоких показателей экономии военного времени в сочетании с осторожной экономической политикой президента Трумэна, направленной на быстрое восстановление.

Войны в Корее и Вьетнаме были гораздо менее требовательны к промышленности США. Существующие оборонные объекты были расширены, а не созданы новые для удовлетворения этих потребностей военного времени. Мобильность рабочих и капитала помогла свести к минимуму сбои в послевоенный переходный период.Самое главное, что все такие преобразования происходили в фундаментально здоровой экономике. В этом заключается основная разница между опытом США после Второй мировой войны и нынешними проблемами в недавно освободившихся Советских государствах и государствах Восточной Европы: их экономика была в лучшем случае слабой, задолго до того, как конверсия обороны стала главным приоритетом. Похоже, что почти ничего не сработало — по крайней мере, не очень хорошо. И то, что действительно работало при старой советской системе, похоже, ограничивалось коммерчески нерелевантным оборонным сектором.

Во время поездок по Восточной Европе и бывшему Советскому Союзу мы часто обнаруживали некачественные технологии, неадекватный капитал, обанкротившихся потребителей, плохие методы работы и скудный опыт работы с системой свободного рынка, которую, по их словам, они сейчас ищут. У их оборонных секторов есть только одно преимущество перед секторами в Соединенных Штатах: они не стремятся проникнуть на устоявшиеся и переполненные рынки, уже заполненные сильными и почти находящимися под угрозой конкурентами.

III

То, что централизованно управляемая экономика не работает и не может работать, сейчас принято.Когда-то бушующая война идей — капитализм против коммунизма, централизованный контроль против свободного предпринимательства — закончилась явным контрастом между экономиками Западной и Восточной Германии, Тайваня и Китая, Пуэрто-Рико и Кубы, а также Южной и Северной Кореи.

Хотя пункт назначения ясен, способов добраться туда нет. Библиотеки полны книг о переходе от капитализма к коммунизму, но мало написано о переходе от коммунизма к капитализму. Такие руководства необходимы сейчас, чтобы направлять первую группу вновь избранных политиков, которые беспокоятся, хватит ли у них времени для управления переходом.Они опасаются, что эта попытка может быть прервана экономическим коллапсом, гражданской войной, авторитаризмом или каким-либо их сочетанием. И люди теперь постоянно беспокоятся о потере работы.

При коммунизме не было официальной безработицы, только массовая неполная занятость. У всех была работа, но работать было некому. Беседы с руководителями заводов и рабочими по всему региону привели нас к приблизительному выводу: от одной трети до половины всех сотрудников больше не понадобились бы, если бы на их заводе были современные технологии и конкурентоспособное руководство.Эффективно управляемые фирмы не могли позволить себе держать их на заработной плате.

Тем не менее, ни одно правительство не может мириться с такой массовой безработицей, даже в переходный период. Никогда ранее не признававшие своей безработицы страны бывшего Варшавского договора испытывают недостаток как в структурах социальной «сети безопасности», существующих на Западе, так и в средствах для запуска таких программ. Безработица — это большой удар по самооценке, даже в странах, где безработица в некоторой степени является обычным явлением. Но там, где каждый проработал почти столько же, сколько кто-либо помнит, как в бывших коммунистических странах, это представляет собой неизмеримый психологический шок.

Кроме того, стало явлением современной жизни — как в свободной, так и в управляемой экономике — когда правительство вызывает безработицу, люди мобилизуются для сопротивления, но когда частные компании вызывают безработицу, люди мобилизуются, чтобы найти другую работу. Например, после того, как Пентагон отказался от авиалайнера А-12, тысячи промышленных рабочих были уволены без единого стона. Тем не менее, когда государственная лаборатория или военная база подлежат закрытию, даже если в ней работает всего несколько человек, возрастает масштабное политическое давление, которое часто оказывается достаточно успешным, чтобы остановить предлагаемое закрытие — и это в стране свободного предпринимательства.

Таким образом, основная дилемма оборонной конверсии: как управлять первым в истории переходом от централизованной к рыночной экономике, начиная с обанкротившихся политических и финансовых структур и заканчивая достаточно быстро, чтобы предотвратить неуправляемые социальные волнения и с минимально возможной безработицей. по пути. Перед нами стоит задача мирового уровня.

IV

От Леонида Брежнева до Михаила Горбачева советские попытки конверсии обороны привели к некоторым смехотворным результатам.Министерству авиационной промышленности было поручено обрабатывать фрукты и овощи, а также производить крахмал, сироп и макаронные изделия. Несколько лет назад сам министр предстал перед Советом Министров СССР, чтобы похвастаться созданием первой в стране линии по производству макарон. При Горбачеве министерство, отвечающее за создание ядерного оружия, начало производство оборудования для производства сыра. Сначала был получен заказ на 10 единиц, а затем, через несколько недель, заказ на 2 300 единиц, что вызвало вздох директора завода: «Конечно, сейчас мы несколько сбиты с толку.»Ходили слухи о детских санках, украшенных титановыми полозьями, о бензиновых заводах, производящих несколько сомнительное шампанское.

Проблема конверсии защиты, однако, не до смеха. И ситуация конверсии уникальна, как уникальна была и советская экономика. СССР тратил на оборону в три-пять раз больше своего ВНП, чем Соединенные Штаты, и до 25 раз больше, чем Япония. Около четверти всей советской промышленной продукции приходилось на военную промышленность.В большом количестве городов России и Украины — двух республик, на долю которых приходилось от 85 до 90 процентов всей советской оборонной продукции — этот сектор составлял четыре пятых всех промышленных предприятий.

Со временем различия между военным и гражданским секторами стали все более размытыми. Так называемый военный сектор полагался на гражданские заводы для производства сырья и готовой продукции, причем все они производились в соответствии с военными приоритетами. А гражданский сектор полагался на военный сектор для большей части своих товаров.В 1971 году Брежнев хвастался, что 42% продукции советской оборонной промышленности служит гражданским целям. В 1991 году более 3000 советских оборонных предприятий произвели около 2000 наименований товаров народного потребления, включая почти все телевизоры и холодильники и около двух третей пылесосов и стиральных машин.

Расширение оборонного сектора в гражданское производство произошло отчасти потому, что оборонная промышленность казалась наиболее успешной. Несмотря на некоторые успехи в своем основном бизнесе — от запуска спутника до производства первоклассного оружия в огромных количествах — общая эффективность советского оборонного сектора, даже в отношении высокотехнологичного военного оборудования, была намного ниже, чем у Запада.

В период своего расцвета советский военно-промышленный комплекс работал так же хорошо, потому что был политически благоприятным и, следовательно, щедрым. Он получил солидный бюджет, все необходимое сырье и самых лучших ученых и инженеров. Он привлек самых способных менеджеров, получивших самые высокие зарплаты, самые большие премии и новейшее жилье. Его рабочие жили в самых комфортабельных квартирах среди рабочих в этом некогда разрекламированном «рабочем раю».

Когда возникали узкие места, оборонный сектор расширялся за счет вертикальной интеграции.Например, Министерство авиационной промышленности производило алюминий для своих планеров и выращивало резиновые заводы для своих шин. Помогали тем, кто занимался обороной, и вмешивались при первых признаках спада производства со стороны поставщиков, были партийный аппаратчик и сотрудники КГБ. Они держали все в порядке, как и везде в советском обществе.

Горбачев оставил эту систему относительно нетронутой в течение первых трех лет своего пребывания на посту советского лидера. В марте 1988 года он начал энергичную кампанию по обращению в защиту обороны — хотя и слишком типично вредным способом.Его кампания не переместила оборонные заводы в коммерческий сектор, но нелепо переместила по крайней мере 260 гражданских заводов в оборонный сектор, поскольку управление обороной взяло на себя текущие операции в других областях.

Горбачев встал на ложный путь. Его неуверенная попытка обращения в защиту была провалом руководства. Дальнейшее расширение оборонного сектора в гражданское производство просто увеличило роль военных в и без того чрезмерно милитаризованном обществе. Такой подход не мог помочь удовлетворить потребности населения, потому что в такой среде потребительские товары неизменно занимали второе место после оборонного производства.Как заметил один представитель советского производства: «Мы не должны обманываться здесь. Мы всегда должны помнить, что прежде всего мы несем ответственность за оборону».

Следовательно, тем, кто меньше всего хотел или мог производить потребительские товары, было дано право делать это. Планы Горбачева по конверсии были разработаны Министерством обороны и реализованы военно-производственными министерствами, ни одно из которых не было известно своей приверженностью реформе. Эти попытки походили на использование кроликов для доставки салата. Кроме того, на более низких уровнях многие менеджеры и технические специалисты в сфере обороны сопротивлялись таким изменениям.Они считали разработку и производство товаров народного потребления менее сложной с профессиональной точки зрения и, безусловно, менее выгодной, чем создание космических кораблей, высокоточных ракет и сверхзвуковых самолетов. Они будут менее уверены в приобретении необходимых материалов и наличии готовых рынков.

Оборонным фирмам обычно не хватает навыков, необходимых для успешной гражданской работы. Их менеджеры сталкиваются с проблемами на обоих концах спектра бизнеса — при получении поставок и поиске рынков — и между ними при управлении быстро реагирующими предприятиями.Рабочим не хватает географической мобильности, чтобы адаптироваться к меняющимся условиям рынка труда. Как и их западные коллеги, оборонные производители в бывших коммунистических государствах не знают предпочтений потребителей, маркетинга, распределения, ценообразования и коммерческого учета. Они мало разбираются в исследованиях рынка или циклах оборачиваемости, в стратегии запасов или в продвижении. А в бывших коммунистических странах ничего не понимают в капитализации, левереджах, амортизации или гарантиях на продукцию. Поэтому неудивительно, что советские товары народного потребления обходятся дороже при производстве в оборонной промышленности, чем на специализированном гражданском заводе.

Такие продукты часто разрабатывались чрезмерно квалифицированными инженерами и производились на чрезмерно сложном оборудовании, управляемом чрезмерно опытными машинистами, за которыми наблюдали легионы бюрократов. Таким образом, стиральные машины проходили через 20 различных циклов для каждой загрузки. И, таким образом, самым знаменитым преобразованием Горбачева стало то, что Воткинский машиностроительный завод, который производил все ракеты SS-20 до того, как Договор о ракетах средней дальности (РСМД) прекратил это производство, начал производство детских колясок и пивных контейнеров.Точно так же производство кастрюль на самолетных заводах не имеет практического смысла. История о советском оборонном заводе, реконфигурируемом для производства титановых тач, действительно является технологическим прорывом первой величины, но только для тех, кто готов потратить 10 000 долларов на тачку, которая прослужит 1000 лет.

Пятилетние усилия Горбачева почти не увеличили объем потребительского производства. Это действительно увеличило хватку и мощь советских военных, что не помогло ни ему, ни его гражданам.Подход Горбачева каким-то образом сумел снизить и без того ужасное качество потребительских товаров, одновременно подняв цены на них. Очевидно, он хотел преобразовать оборону наихудшим способом — независимо от последствий — и именно так он это реализовал.

Новые лидеры России и Украины уже сделали самый важный шаг к конверсии оборонной продукции, резко сократив оборонное производство. Согласно отчетам американской разведки, российские военные закупки в первом квартале 1992 года были сокращены на целых 80 процентов по сравнению с тем же периодом прошлого года.Эта цифра может быть немного завышенной; другие признаки указывают на то, что закупки сократились на 50 процентов. Однако любая из этих цифр представляет собой ошеломляющее снижение за такое короткое время. И неприятный для этого чудовищного военно-промышленного комплекса.

С тех пор, как власть перешла к местным властям, руководители заводов пытаются приспособиться. В некоторых частях Украины ситуация иногда становилась комичной и ироничной. Когда поколение назад Никита Хрущев хвастался, что Советский Союз может производить такие ракеты, как сосиски, он имел в виду такие тяжелые ракетные заводы, как этот в Днепропетровске, Украина.Завод «Южмаш», когда-то крупнейший в мире по производству ракетных комплексов, недавно в буквальном смысле начал заниматься колбасным производством. «Когда мы построили наши первые 30 колбасных машин, — сказал главный инженер, — все они развалились». Проблемы возникли в других местах, поскольку тепловые камеры для ракетных ускорителей были преобразованы в высокоскоростные сушилки для розовых лепестков для производства духов, ракеты-носители для сельскохозяйственных зернохранилищ и троллейбусов, а оборудование было переоборудовано для производства зонтов, тракторов и микроволновых печей.

Более разумными были изменения на заводе № 30 «Знамя Труда» в Москве, который когда-то был выставочной площадкой советского военного авиастроения, производившего истребители МиГ-29 и транспортные самолеты.Сейчас там менеджеры планируют прекратить производство МиГов и приступить к созданию гражданского авиалайнера Ил-114, который сейчас проходит летные испытания. Чтобы помочь им преодолеть трудности перехода, руководители завода попытались построить промышленные переработчики соков, но в результате получили не что иное, как лимоны.

Санкт-Петербургский моторный завод им. Климова издавна производил двигатели для военных и гражданских самолетов и вертолетов. Теперь он планирует изготовить двигатель для нового гражданского авиалайнера. Чтобы помочь им в переходный период, менеджеры работают над производством обувного оборудования, но эти усилия могут закончиться так же, как и попытки переработчиков соков.

Массовое преобразование оборонного сектора кажется в лучшем случае сомнительным, хотя несколько таких локальных попыток предположительно могут увенчаться успехом. Новое российское правительство при Борисе Ельцине сформировало около 16 новых комитетов для решения этой проблемы — что само по себе является зловещим знаком, как понимает любой, кто знаком с Конгрессом США, — и заявления на высшем уровне вряд ли обнадеживают.

Хорошая новость заключается в том, что большинство российских лидеров признают, что Горбачев был неправ, считая конверсию обороны открывающей путь перестройке.Они считают, что верно и обратное: выход за рамки перестройки и формирование функционирующей рыночной экономики должен проложить путь к успешной конверсии обороны. Отсюда и применение Ельциным шоковой терапии для всей российской экономики.

И, следовательно, Михаил Бажанов, глава Государственного комитета по конверсии оборонной промышленности России, в январе прошлого года сетовал на отсутствие рынка, способствующего конверсии оборонной промышленности. Оборонный комплекс необходимо «научить рынку», — сказал он в телеинтервью. «Кроме того, нельзя говорить о реальном обращении.Я называю это конвульсиями, а не обращением ». Бажанов признает непродуманные попытки, предпринятые до сих пор большинством оборонных предприятий:

Они лихорадочно ищут, что им делать, хотя бы для того, чтобы что-то заработать, хотя бы для социальной поддержки своих работников. Поэтому сковороды, кровати и все, что вам нравится, действительно производятся вместе с вешалками для шляп и вешалками — вы называете это. Детские кровати, производство которых часто стоит дороже, чем они того стоят.

Решив проблему, Бажанов сбился с пути к ее решению.Он по-прежнему рассматривает конверсию в оборону как централизованное мероприятие, требующее полного каталога квалификации, технологии, производительности и потенциала каждого предприятия: своего рода централизованная децентрализация. Бажанов говорил так, будто его комитет (или любой другой комитет в этом отношении) мог бы управлять «программой конверсии для предприятия, затем для региона», а затем «общей программой конверсии России». Для этого он сказал, что ему нужно «примерно 150 миллиардов рублей» на ближайшие пять-шесть лет », и я, кстати, рассчитываю это по ценам, которые действовали до сих пор.«Такие огромные суммы требуются, хотя» пока на конвертацию не выделено ни копейки. Во всяком случае, я ничего не видел ».

Если такие средства чудесным образом поступят к нему, Бажанов начнет свою «сертификацию производственных мощностей», поощрит их к расширению и «предложит этим предприятиям технологии, которые у нас есть в базе данных комитета. Это единственный способ».

Но централизованное планирование оборонной конверсии может работать не лучше, чем централизованное планирование экономического развития.Планы Бажанова, много лет проработавшего в советском военно-промышленном комплексе, подверглись резкой и справедливой критике со стороны российских сторонников свободного рынка. Это не «единственный способ». Как мы вскоре представим, есть способ получше.

В

Ни одна из центрально-восточноевропейских стран не была так тщательно милитаризована — или так экономически неэффективна, политически раздроблена, этнически противоречива или бюрократически задушена — как СССР. Хотя эти народы часто жалуются на свое затруднительное положение, теперь, по крайней мере, у них есть надежда.Этого, как и многого другого, им не хватало полвека.

Будучи меньшими по размеру, более монолитными и, безусловно, более управляемыми, восточноевропейские государства имеют больше возможностей для внешней помощи, чтобы внести реальный вклад. Бывший Советский Союз настолько велик, что вряд ли можно ожидать, что приемлемые уровни иностранной помощи повлияют на него, кроме как в специализированных областях, таких как предметы медицинского назначения. А в Восточной Европе уровень жизни был выше, а трудовая этика сильнее, чем в бывших советских республиках.Сорок пять лет коммунизма менее разрушительны, чем семьдесят пять лет.

Один американский автопроизводитель сообщает, что его заводы в Западной Европе на 25 процентов менее производительны, чем в Соединенных Штатах (которые, в свою очередь, обычно менее производительны, чем в Японии), что не оставляет ничего для воображения о производительности в Восточной Европе — не говоря уже о Россия, Украина, Грузия и другие республики. Растения в бывших коммунистических странах безнадежно устарели — «настоящие музеи промышленной археологии», как точно выразился один комментатор.Посещение этих заводов превращает человека в Рип Ван Винкля наоборот.

Однако

стран Восточной Европы, по крайней мере, движутся в правильном направлении — к приватизации. Более половины оборонных заводов в Чехословакии, Польше и Венгрии сейчас намечены к такому преобразованию или, по мнению многих, закрытию. В Восточной Германии проводится агрессивная программа по приватизации всего производства — усилие, обреченное на успех при поддержке его богатой когорты, но, несомненно, с гораздо большими трудностями и более задержкой, чем когда-либо ожидалось.

Во многих случаях правительства восточноевропейских стран просто выбросили оборонные интересы на коммерческий рынок — «школу тонуть или плыть» конверсии. Большинство из них вовсе не настоящие «компании», а фабрики. В течение многих лет их менеджерам говорили, что строить, их работникам, когда и как это строить. К их нынешнему невыгодному положению оборонные предприятия в Восточной Европе производили в основном стрелковое оружие или его комплектующие; в случае более крупных систем их фабрики и продукция были просто скопированы с советских образцов.

Хотя восточноевропейские технологии отставали от технологий Советского Союза на целое поколение, по крайней мере, эти страны лидировали в управленческих навыках, особенно Венгрия. Будапешт получил преимущество на десять лет в движении к системе свободного рынка благодаря молчаливому соглашению с Москвой, которая терпела экономические эксперименты, пока проводилась политическая линия.

Огромные требования к промышленным менеджерам в восточной Европе со свободным рынком меркнут по сравнению с требованиями, предъявляемыми к директивным органам, контролирующим и направляющим эту трансформацию.Многие из их новых политических лидеров были бывшими диссидентами; они были интеллектуалами, поэтами или профсоюзами, а не менеджерами. Некоторые патриоты провели много коммунистических лет в тюрьмах и, следовательно, не имели необходимого опыта. Второй посткоммунистический премьер-министр Польши признал, что «мой опыт в политике был близок к нулю», прежде чем он занял ключевую политическую позицию.

Теперь, когда их странам не хватает наличных денег, у них возникает соблазн продолжить производство военного оборудования на экспорт.Президент Ельцин открыто поддержал экспорт оружия в своих публичных заявлениях. Это вызывает беспокойство, поскольку те страны, у которых больше всего наличных для покупки оружия, — это именно те страны Ближнего Востока или Персидского залива, которые Соединенные Штаты, возможно, не хотели бы иметь более тяжеловооруженными. Это также вызывает беспокойство, поскольку это просто откладывает тот день, когда необходимо приступить к массовому преобразованию обороны.

Классическим примером такого экспортера является Чехословакия. Его вдохновляющий драматург, ставший президентом, Вацлав Гавел был одним из самых дерзких лидеров оппозиции.Тем не менее он отменил первоначальные планы по поэтапному отказу от оборонного производства из-за потребности Чехословакии в наличных деньгах и для сохранения рабочих мест. Этническая напряженность также сыграла важную роль, поскольку сокращение оборонного бизнеса привело бы к опустошению более бедной республики Словакия, которая производит около 75 процентов оружия в стране. В восточноевропейских государствах оборонное производство было географически сконцентрировано, и многие регионы почти полностью зависели от обороны. В одном районе Чехословакии, например, в местной экономике доминировал огромный подземный завод, первоначально построенный до Второй мировой войны для производства танков для защиты от немцев.Захваченный и использовавшийся немцами на протяжении большей части войны, он в конечном итоге попал в руки Советского Союза. Сегодня он в основном не используется, памятник прошлым войнам и будущим экологическим очисткам.

Разрыв политических связей разбросал рыночные отношения. На долю других бывших стран Варшавского договора приходилась половина продаж Чехословакии оружия — бывшей седьмой по величине в мире — но эти страны больше не нуждаются в оружии и не могут себе его позволить. Как следствие, у многих словацких оборонных заводов огромные складские запасы, мало клиентов и правительство, остро нуждающееся в твердой валюте.Таким образом, правительство Гавела одобрило продажу танков Сирии на 200 миллионов долларов и продажу ракетной установки Ирану, несмотря на решительные возражения Запада. Недавние сообщения говорят о том, что оружие словацкого производства направляется группировкам в Югославии и Сирии.

Такая может быть боль переходного периода. И переход будет долгим и трудным. В конце концов, уже развитым странам Японии и Западной Германии потребовалось четверть века — с помощью доброжелательной иностранной оккупации и массивных вливаний иностранной помощи — на преобразование своей экономики после Второй мировой войны.Южная Корея потребовала примерно того же времени после войны в начале 1950-х годов, опять же с огромной помощью (но без оккупации).

Люди по понятным причинам напуганы. Президент Польши Лех Вальса отразил это чувство в своем обращении к Совету Европы в феврале прошлого года: «В настоящее время наш народ не чувствует, что ему стало лучше … Демократия теряет своих сторонников. Некоторые люди даже говорят:« Давайте вернуться к авторитарному правлению ». Фактически, Польша сменила трех премьер-министров за последние два с половиной года, в основном в результате ее стремительных экономических реформ.

Капитализм требует индивидуальной инициативы, часто чуждой концепции для тех, кто жил при коммунистическом правлении. Но появляются многообещающие признаки, в том числе процветающий черный рынок в Москве, который побудил Дэвида Джонсона из Plan-Econ в Вашингтоне определить главную проблему конверсии в оборону следующим образом: «У них нет никакого опыта в том, как это сделать на законных основаниях».

VI

Преобразование в оборону бывших коммунистических государств приводит к целому ряду проблем, которые сопровождают беспрецедентный скачок от коммунизма к капитализму, от коммун к компаниям.Они вызывают несколько вопросов.

Собственность. Кому принадлежит земля, здание или компания, первоначально захваченные коммунистическим правительством? Или нацистами, а затем коммунистами? Какую дату правительство выбирает для реституции? Или правительству не следует соблюдать реституцию — вернуть землю или недвижимость — а вместо этого просто выплатить компенсацию? Кому принадлежит завод? Центр, местный орган власти или директор завода?

Приватизация. Как перевести существующие объекты из государственных в частные руки? Кто получает право собственности, если немногие граждане (кроме высокопоставленных бывших коммунистов с подозрительными суммами денег) имеют средства для покупки крупных объектов? Какая доля иностранного владения будет разрешена? Может ли инвестор быть уверен, что принятые сегодня законы будут действовать через пять лет? В чем неприкосновенность контракта? Как разрешать юридические споры? Какой статус будут иметь иностранные фирмы? Будет ли предоставлен преференциальный режим отечественным фирмам, которые эксплуатировали эти объекты до Второй мировой войны?

Личные обвинения.Насколько можно верить миллионам сырых разведывательных отчетов? Как можно очистить свое имя от обвинений? Когда это будет сделано? Пока это не будет сделано, кто из видных деятелей этих обществ может быть уверен, что вскоре они не будут запачканы утечкой, какой бы необоснованной она ни была? Как в России повел себя некий человек во время попытки государственного переворота в августе 1991 года?

Предпринимательский талант. Где найти или обучить потенциальных бизнес-лидеров, обладающих множеством навыков, которые никогда не требовались при коммунизме? Сколько времени потребуется, чтобы создать критическую массу таких навыков в каждой стране? Что происходит с существующими кадрами менеджеров?

Конвертация валюты.Как иностранные фирмы репатриируют свои доходы? По какому обменному курсу? С каким уровнем налогообложения? Скорее всего, это кардинально изменится?

Экологическая ответственность. Что произойдет, если позже обнаружится, что недавно приобретенный объект имеет серьезную экологическую проблему? Является ли ответ немецким подходом, когда чиновники просто указывают, что компенсация будет предоставлена?

Политическая стабильность. С кем в правительстве ведутся переговоры? (В Чехословакии три министра иностранных дел; в бывшем У.С.С.Р., пятнадцать.) С каким правительством? На сколько долго? Следует ли заключать коммерческие соглашения с центральным правительством, республиками, мэрами городов или руководителями предприятий?

Нехватка ответов на эти вопросы представляет собой величайший сдерживающий фактор для иностранных инвестиций и дает то, что может стать последним великим убежищем для признанного бюрократа.

Проблемы оборонной конверсии, естественно, уменьшаются по мере улучшения экономики. Процветание или даже относительное улучшение — это катализатор перехода.Это, в свою очередь, зависит от степени стабильности. Деньги — трус; немногие рискуют большими суммами в периоды большой неопределенности, особенно когда мир богат возможностями от Малайзии до Мексики в отношении рискового капитала. Отчеты показывают, что около 3400 иностранных партнерств было установлено с фирмами в бывшем Советском Союзе, но на самом деле только некоторые из них покинули чертежную доску.

В широком смысле Британия процветала в девятнадцатом веке благодаря четырем факторам: ясной, простой и надежной правовой системе, которая гарантировала как права собственности, так и неприкосновенность контрактов; реальные, полностью конвертируемые деньги; относительно низкие налоги; и отсутствие коррупции (существование которой не позволяет любой политической системе стимулировать экономический рост).Эти четыре элемента остаются ключом к процветанию сегодня.

Чтобы преобразование работало наилучшим образом, капитал должен поступать в частные предприятия, возглавляемые новым классом предпринимателей, чувствительных к потребностям потребителей. Ничего не получится, если производство закреплено за существующими оборонными объектами, которыми командует военная элита. Он также не сработает, если он будет состоять из простого ответа на вопрос, заданный западному посетителю, посещающему украинский завод: «Как мы продаем АК-47 за границу?»

К счастью, важнейший этап конверсии — приватизация — происходит в Восточной Европе, как и во всем мире.В 1990 году около 25 правительств по всему миру продали государственные предприятия, получая, кстати, около 30 миллиардов долларов дохода. Такие действия часто вызывают споры, вызывая демонстрации от Индии до Аргентины, когда государственные активы выставлялись на продажу, но такие действия необходимы.

Приватизация должна сопровождаться большим стимулом для рабочих и менеджеров к участию в гражданских проектах, а не в военных программах. Традиционная советская мания секретности должна быть устранена, чтобы открыть путь для совместных предприятий с иностранными фирмами.Только правосудие ослеплено; ни один достойный потенциальный деловой партнер не появится в таком наряде.

Спросить, что делать, приводит к Розеттскому камню преобразования защиты — а именно, преобразование защиты вообще не следует рассматривать как «преобразование». Скорее, это результат двух независимых и параллельных действий: избавления от многих элементов оборонного сектора; и поглощение этих активов новым предпринимательским потребительским сектором. Способ увеличения производства машин для производства колбас — это расширение колбасной фабрики, позволяя ей нанимать сотрудников оборонной фирмы и арендовать или покупать ее фабрики, а не называть ракетостроителей производителями колбас.Первый шаг уже быстро делается во всем мире, особенно в России и Украине, где прорыв обороны происходит намного быстрее, чем можно было представить, даже при Горбачеве.

Бывшие военные могут работать на аналогичных гражданских должностях; сварка танка напоминает сварку грузовика. Даже инженеров-конструкторов можно спасти; проектирование радара похоже на проектирование телевизора. Некоторые основные фонды можно сохранить; фабричные здания мало заботятся о том, делают ли в них винтовки или холодильники.Плохая новость для менеджеров, большинство из которых не подлежат спасению.

Отсюда и наш основной посыл по конверсии оборонных сооружений: уничтожайте руководство, а не фабрики. И пока они этим занимаются, уничтожьте корпоративную культуру. Каждая промышленная организация, как и каждый человек, имеет «личность» или культуру, стойкую к изменениям. Здания можно сносить и заменять, машины въезжать и выезжать, рабочих нанимать и увольнять, но культура живет. Он устанавливается в течение значительного времени делом, а не словом, и исходит сверху только для того, чтобы просачиваться сквозь слои менеджеров в организации.Поэтому менеджеров в тех странах, которые больше всего рискуют потерять от изменений, необходимо заменить, если мы хотим коренным образом изменить культуру, а это необходимо.

А как может. Произошли драматические культурные изменения, например, когда японские фирмы взяли на себя управление базирующимися в США предприятиями по производству автомобилей или электроники и добились значительных улучшений в качестве и производительности с теми же рабочими, заводами и продуктами, но с новой культурой управления.

VII

Существуют различные модели превращения оборонной промышленности в коммерческую деятельность.Многие из них были опробованы в прошлых циклах экономических спадов в той или иной стране. Однако ни одна из них не была полностью проверена во время перехода всей экономики от управляемой к рыночной структуре.

Во-первых, это «вставная модель», аналогичная той, что безуспешно пыталась опробовать в последние годы существования Советского Союза. Здесь коммерческая деятельность и доля рынка передаются оборонным предприятиям центральным правительством. На ракетный завод возлагается ответственность за производство холодильников или духов.Этот неработающий подход нелогично зависит от централизованно управляемой экономики, которая сама по себе не работает и не является привлекательной моделью.

Вторая — это «модель конверсии», когда оборонные подрядчики просто стремятся использовать свои технологии и производственные возможности, чтобы пробиться в коммерческий сектор. Они запускают крупные инициативы по выпуску новых продуктов, таких как каноэ, автобусы, гробы или пищалки. Этот подход неоднократно применялся — особенно оборонными предприятиями США во время оборонных спадов 1944, 1955 и 1969 годов — и регулярно терпел неудачу.

Третий, в отличие от первых двух, не доказавший свою неудачу, — это «эволюционная модель». Эта версия характеризуется постепенным выходом на отдельные коммерческие рынки, тесно связанными с базовыми навыками существующих оборонных фирм — начинаниями, отмеченными высокими технологиями, системным проектированием, «крупными» продуктами, низкоскоростным производством и договоренностями с несколькими крупными заказчиками, будь то правительства или крупные корпорации. Этот подход дает некоторые надежды. Тем не менее, он предоставляет лишь ограниченные возможности для компенсации потери рабочих мест в традиционной оборонной деятельности, поскольку исключает основные сегменты рынка и мало что дает для потребителя.Тем не менее на сегодняшний день это лучшая модель для переделки оборонной промышленности США. Это могло бы сработать достаточно хорошо в условиях контролируемого спада в оборонной сфере, в отличие от коллапса оборонного бюджета. Ни одна модель не справится со свободным падением.

Четвертая — это «модель замещения», которую мы рекомендуем вместе с соответствующими действиями для бывших коммунистических государств. Он заключается в предоставлении государственной помощи и стимулов для небольших начинающих предпринимательских предприятий, которые затем выборочно нанимают сотрудников существующих оборонных фирм и, в некоторых случаях, даже покупают или арендуют части существующих оборонных предприятий.Такой подход помогает гарантировать, что существующее управление и культура останутся позади, чтобы со временем отмирать, как остатки чрезмерного государственного бюрократического надзора, приспособленные к другой эпохе. Согласно этой модели, технология передается так, как она всегда передавалась — хотя редко признается как таковая — в умах и навыках рабочих.

Этой модели замещения могут способствовать лидеры этих бывших коммунистических государств, разрешающие совместным предприятиям с иностранными фирмами на индивидуальной (а не межправительственной) основе предоставлять производственный опыт и капитал в обмен на акционерный капитал. право собственности.Стартовые средства также могут быть получены от продажи государственной земли и зданий. Но чтобы быть эффективным, старое руководство должно быть снесено бульдозером и заменено кадрами свежих лидеров, которые восполняют недостаток опыта не только видением, но и заинтересованностью в этом видении.

VIII

Требуются решительные действия, и они нужны быстро. Подход «путаницы» может привести только к экономическому провалу, который неизменно ведет к политическому провалу.

Лидеры этих бывших коммунистических государств, стремящихся к капитализму, должны понять, что для этой системы характерны всевозможные преобразования.Йозеф Шумпетер определил суть капитализма как «созидательное разрушение», поскольку компании и даже целые отрасли постоянно растут и падают. Производители хлыстов для багги упали, а производителей микрочипов — выросли. Количество рабочих мест в оборонных компаниях увеличивается и уменьшается по мере роста и уменьшения внешних угроз.

Любой переход может быть облегчен просвещенной государственной политикой. В такой среде преобразование защиты в основном «происходит», а не направляется или диктуется. Политика преобразования правительства США — это, по сути, политика невмешательства.У Пентагона есть лишь крохотный офис, который может помочь, — Управление экономического регулирования, которое использует свой годовой бюджет в 4 миллиона долларов для оказания помощи некоторым местным общинам.

При капитализме рынок перераспределяет все человеческие и капитальные активы, перемещенные во время спада в сфере обороны. После подписания договора о РСМД в декабре 1987 года американские рабочие ракетных заводов «Першинг-2» не стали делать детские коляски на своих заводах. Скорее некоторые перешли к другим проектам в своих компаниях, тогда как другие перешли в другие компании или другие отрасли.

Оборонная конверсия — это постоянная и естественная часть изменений в экономике западных стран. Уменьшение размеров ведет к консолидации. Во время Второй мировой войны около 20 крупных подрядчиков построили в Соединенных Штатах самолеты с неподвижным крылом; сегодня всего полдюжины. Поскольку расходы на оборону США продолжают снижаться с высокого уровня в 6,3 процента ВНП в 1986 году до уровня ниже примерно 4 процентов в 1995 году, количество оборонных фирм, заключающих контракты с Пентагоном, будет продолжать сокращаться. То же самое во Франции и Великобритании; в 1950-е гг. у каждого из них было около десяти производителей военной авиации.Теперь у них есть один или два.

Таким образом, люди в обществах свободного рынка переходят к другим видам деятельности, когда рынок отступает — не без боли, но с осознанием того, что так оно и есть. Или как все должно идти, если есть альтернативы, как в экономике США, которая обычно создает от одного до двух миллионов новых рабочих мест каждый год.

К сожалению, в большинстве бывших коммунистических стран дела обстоят иначе. Лидеры там не могут откладывать конверсию обороны до тех пор, пока их экономика не начнет гудеть. Они должны начать сейчас и, естественно, могут начать, опираясь на свои сравнительные преимущества.Рабочие в большинстве восточноевропейских стран хорошо образованы и достаточно хорошо мотивированы. У них много мастеров, а затраты на рабочую силу на фабрике низкие.

При наличии соответствующих налоговых и инвестиционных стимулов в стабильной ситуации западные фирмы могли бы использовать эти сравнительные преимущества для строительства новых (или даже модификации существующих) мощностей для относительно недорогого производства — аналогично тому, что произошло в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Мексике.

Как осуществить такое преобразование? Мы предлагаем семь шагов, непростых, но понятных.

Первая задача — помочь обеспечить политическую стабильность. Иностранные инвесторы уклоняются от передачи активов, если они не уверены, какое правительство будет иметь власть завтра или, что еще хуже, какое правительство держит власть сегодня. Точно так же необходимо избавиться от бюрократических слоев, поскольку они лишь ограничивают производительность труда.

Во-вторых, инфраструктура, благоприятная для бизнеса, должна быть построена с четкими законами о собственности, гарантирующими неприкосновенность контракта, экологическую ответственность и стимулирующую налоговую политику.Это влечет за собой правовую систему разрешения споров и защиты интеллектуальной собственности, способы для иностранных инвесторов репатриировать заработки, страхование банковских вкладов, систему экономической безопасности для сотрудников, уволенных в переходный период, и многое другое.

В-третьих, приватизацию следует ускорить с помощью щедрого отношения к иностранной собственности, включая специальные налоговые льготы для поощрения создания рабочих мест. Только тогда производственные активы могут быть взяты из рук бюрократов и переданы предпринимателям с одновременным привлечением капитала.

В-четвертых, преобразование должно определяться потребностями, а не объемом ресурсов. Чтобы начать конверсию в оборону, эти новые лидеры должны направить активы в самое необходимое для общества — медицинское обслуживание, переработку и распределение продуктов питания, жилье и производство энергии. Это, конечно, не тот путь, по которому вступают многие российские или украинские предприятия; вместо этого они предпочитают более гламурные высокотехнологичные занятия. То, что осталось от старой советской армии или новых республиканских армий, должно использовать военную систему материально-технического снабжения, чтобы помочь восстановить инфраструктуру автомагистралей, железных дорог, аэропортов и телекоммуникаций, а также для очистки окружающей среды.Основное внимание следует уделять внутренним рынкам, поскольку эта потребность является наибольшей, а сегодняшние возможности, как правило, недостаточны для того, чтобы соответствовать мировой конкуренции в экспортной сфере.

Несомненно, единственная конструктивная мера, принятая бывшим восточногерманским правительством, произошла в его последние задыхающиеся дни, когда оно предписывало призванным в армию провести всего три месяца на базовой подготовке, а затем начать национальную службу на строительных работах или в здравоохранении на это время. своего времени в униформе.Гражданский отряд людей, перемещенных из военных и оборонных проектов, мог бы помочь избежать массовой безработицы и фактически создать инфраструктуру.

В-пятых, бывшие коммунистические страны должны развивать источники твердой валюты, делая то, что в области, не связанной с обороной, у них получается лучше всего. Восточная Европа по-прежнему производит сельскохозяйственную продукцию, и туризм там, а также в России, Украине, Грузии и других странах может привлечь жителей Запада, стремящихся увидеть когда-то запрещенные и зловещие места. Чиновники могут дать толчок развитию туризма как потенциально важного источника иностранной валюты.

Западным фирмам также могут быть переданы пакеты акций в разработке нефтяных ресурсов в России и других республиках, ресурсы которых, как утверждается, могут соперничать с ресурсами Персидского залива. Это требует новых подходов и твердых решений. Например, попытки Chevron разработать нефтяное месторождение Тенгиз в Казахстане более четырех лет терпели неудачу из-за бюрократических распрей между различными советскими властями.

В-шестых, гражданские производственные мощности должны создаваться не путем преобразования оборонных заводов в заводы по производству холодильников, как это делается сейчас, а путем разрешения предпринимателям за пределами этих заводов создавать новые предприятия.Нечто подобное происходит на черном рынке; его можно и нужно легализовать и поощрять. Тогда государственные органы могли бы предложить новым предпринимателям использовать приватизированные оборонные заводы, помимо содействия строительству новых заводов по мере необходимости.

В-седьмых, в качестве временной меры, чтобы помочь им, следует предпринять усилия Запада, чтобы помешать выдающимся бывшим советским ученым и инженерам торговать своим опытом в других местах. Сообщается, что Ливия, Ирак и другие страны предлагали ученым работу с зарплатой в несколько тысяч долларов в месяц, что, несомненно, заманчиво для людей, которые сейчас получают эквивалент 10 долларов в месяц.На протяжении десятилетий Вашингтон платил американским фермерам за то, чтобы они не занимались сельским хозяйством. В ближайшие пару лет Вашингтон должен заплатить многим российским и украинским атомщикам, чтобы они не работали — или, по крайней мере, работали над менее опасными проектами.

В идеале правительство США должно определить около 20 лучших ядерных инженеров и ученых (потенциально имеющих нобелевскую премию) и нанять их для работы в лабораториях и университетах США. Следующая ступень, около тысячи или около того квалифицированных в этой области и обладающих опытом создания ядерного оружия, может быть использована для уничтожения или, по крайней мере, обезвреживания существующего ядерного оружия по всей стране, для участия в создании нового U.Совместная программа С.-Российской стратегической оборонной инициативы, или они могут быть переобучены для других высокотехнологичных, но малолетних проектов. Что касается десятков тысяч ученых на нижней ступеньке, они, как и их сограждане, должны справиться с новой ситуацией.

В целом мы предлагаем политику замещения, а не прямого преобразования посредством двухэтапного процесса избавления от оборонных активов и поощрения поглощения такой рабочей силы и капитала вновь созданными компаниями.

IX

Обучение принципам свободного рынка крайне необходимо для создания новой корпоративной культуры.Несмотря на все разговоры, знаний о том, как работать на свободном рынке, очень мало. Как сообщается, после поездки по странам бывшего Варшавского договора в целях конверсии оборонных сооружений заместитель министра обороны США Дональд Этвуд сказал: «Мы обнаружили почти всеобщее признание того, в чем заключается проблема — непонимания того, как работает свободное предпринимательство».

Наплыв западных руководителей на пенсии с проверенным послужным списком может направлять новых предпринимателей. Подобные мероприятия, получившие название «брюшные корпуса», уже ведутся, но их необходимо расширить как по количеству, так и по времени индивидуальной службы (до года или двух).Запуск в этих странах ряда бизнес-курсов «как делать» также поможет создать новые кадры предпринимателей с новой корпоративной повесткой дня. Корпоративные обмены руководителями в обоих направлениях также могут помочь, как и программы массового обмена студентами. Помощь Запада для частичной гарантии начального капитала для совместных стартапов была бы полезной.

Когда-то бывшие коммунистические страны могли смоделировать себя по образцу постепенного подъема послевоенной Японии, которая сознательно перешла от производства бейсбольных перчаток к мотоциклам, стали, автомобилям и бытовой электронике, а теперь и авиакосмической отрасли.

Международная торговля также важна. Снижение или, еще лучше, снятие протекционистской стены Европейского сообщества против торговли со странами на востоке остается наиболее важным вкладом, который могут сделать внешние правительства. Парадоксально, что огромная стена, наносящая ущерб народам Восточной Европы сегодня, была воздвигнута и поддерживалась западными европейцами.

Прежде всего, решающее значение имеют время и решимость. В то время как недавно освобожденные люди этих стран зациклены на конверсии обороны как таковой, на самом деле они приступили к гораздо более грандиозному и благородному преобразованию в систему свободы и свободных рынков.

No related posts.