Хочу начать бизнес с Китаем. Как это лучше сделать?

Иллюстрация: FinanceLong

Партнерский материал

Вести бизнес с Китаем интересно и прибыльно, и не так рисково из-за небольшого стартового капитала. Начать может практически каждый. Из Китая вы сможете продавать свои товары не только в России, но и по всему миру. Если вы только думаете о запуске своего бизнеса или уже занимаетесь предпринимательством и хотите закупать товары в КНР, то у нас для вас советы от профессионалов.

Начать бизнес с Китаем просто?

Да. Относительно многих других сфер бизнес с Китаем — лучший способ «зайти» быстро и с минимальными вложениями.

Какие направления в бизнесе с Китаем самые ходовые?

Таких направлений много. Например, товар, которого еще нет в России и который может стать трендом. В таком случае у вас есть возможность зарабатывать очень большие деньги, пока нет конкурентов. А когда они появятся, то у вас уже будет рабочий бизнес и бренд, которому доверяют. Вы в любом случае выигрываете.

С другой стороны не все, что есть на рынке, представлено в широком ассортименте и хорошем качестве. Вы можете изучить интересующую вас нишу и найти в Китае товар с более интересным дизайном и лучшим качеством.

Я мать-одиночка с собакой. Какой бизнес могу делать я?

Например, детские товары или товары для животных. Вы знаете, что лучше для детей, или проверили многие продукты для животных на своей собаке и можете давать рекомендации? Большинство магазинов закупают продукцию в России, а вы можете стать одним из их поставщиков. Например, GPS-трекеров для собак.

Как проверить спрос на товар?

Для товаров, которые уже есть на рынке, проверенный и бесплатный способ — это маркетплейсы. Например, поищите свой товар на Wildberries и посмотрите, сколько раз он был продан. Это пишется прямо под наименованием товара в его карточке.

На Ozon можно сделать иначе. Добавьте интересующий вас товар в корзину, в графе «Количество» поставьте «более 10-ти штук». Далее вам позволят написать количество вручную. Вводите, большое число, например, 900. Такого количества у данного продавца не будет, и система сама откорректирует до того числа, которое сейчас доступно. Проверьте этот же товар через полдня или день. Таким образом, мы понимаем, сколько единиц продал конкретный продавец именно такого товара.

Проверить спрос на товары, которых еще нет на рынке, помогут блогеры в Инстаграме. Закажите рекламу вашего товара у пяти блогеров и смотрите на спрос. Найти блогеров помогут Телеграм-чаты типа Инсталогии — там проверенные блогеры. Если вы продаете домашний тренажер, то ищите спортивных блогеров-девушек или просто девушек с красивым телом. Также не исключайте и спортивных мужчин. На них подписаны девушки, а ваш тренажер будет продаваться именно им.

Третий способ — это настроить рекламу в Фейсбуке и Инстаграме для своего аккаунта. Самое главное — определить целевую аудиторию. Настройка рекламы делается в рекламном кабинете Фейсбука. Как это правильно делать, можно найти в интернете по запросу «настройка рекламы в фейсбук в 2020». Если сами не справляетесь, то найдите таргетолога.

Но как в Китае найти фабрики, которые производят мой товар?

Заходим на Alibaba.com и вводим в поисковую строку название товара, в идеале — на китайском. Если не знаете китайский, то можно воспользоваться англоязычной или, на худой конец, русскоязычной версией сайта. Если и так ничего не нашлось, то загрузите фото товара по иконке фотоаппарата (Search by image), которая находится справа от строки ввода поискового запроса.

Сайт найдет массу производителей. Как понять, с кем работать? Выберите 10-15 компаний, чьи цены и фото товаров вас устроят. 3 компании вообще не ответят, с 4-мя не договоритесь по каким-то параметрам. Останется не так много вариантов. При выборе этих 10-15 нужно обращать внимание на несколько факторов.

1. Компания должна быть на рынке не менее трех лет.
2. Соотношение сумм сделок и их количества должно быть адекватным. Например, 50 сделок по $300 тыс. — это хороший оптовый поставщик. Но эти цифры могут быть меньше, ничего страшного.
3. У компании должна быть Trade Assurance — страховка от Alibaba. Если вы оплатили заказ через платформу, а вам ничего не пришло (или пришло что-то не то), то Alibaba вернет вам деньги.
4. Обращайте внимание на рейтинг производителя, частоту ответов, процентное соотношение ответов на вопросы.
5. Очень важным показателем является то, как поставщик общается в личной переписке. Если он очень долго и неохотно отвечает, то переключайтесь на другого.

Ладно, нашли производителей, а дальше?

Закажите образцы у выбранных 2-3 компаний. Образцы всегда заказываются поштучно, то есть нельзя купить 100 образцов наушников. Образец может быть дороже цены за единицу товара в оптовой партии, это нормально.

Внимание! Если вы повезете десять образцов, то на таможне вас попросят заплатить пошлину и НДС, еще и время потеряете. Китайцы тоже вас не поймут, десять штук — это и не образцы, и не оптовая партия. Однако параллельно с заказом образцов мы будем искать потенциальных покупателей, а им захочется посмотреть на образцы, и нам как раз понадобятся те десять штук. Для этих случаев есть логистические компании, они вам помогут.

Не могу придумать, что продавать, и вообще не разбираюсь в бизнесе. Что делать?

Такое бывает и это не значит, что у вас не получится. Это как колебаться с выбором вуза. Если не знаете, то запишитесь на курсы по бизнесу. У специалистов есть целые списки трендовых товаров (их минимум 50), на которые проверен спрос и которые вы можете начать продавать сразу.

Так много курсов для ведения бизнеса, особенно с Китаем. Как найти хороших специалистов?

Есть два вида специалистов: практики и теоретики.

Первые могут быть хорошими мотиваторами, разбираться в продажах, в маркетинге или просто красиво рассказывать обо всем, что можно найти в интернете. Однако теоретики никогда не дадут полную картину бизнеса с Китаем.

Практики всегда рассказывают о своем опыте, о своем пути к успеху, о собственных ошибках. Так делает, например, Семен Ласточкин, соучредитель группы компаний Русско-китайский центр содействия бизнесу. Ласточкин работает с Китаем с 2010 года, в 2014 открыл компанию по комплексным поставкам из Китая для российских импортеров, через год основал собственную логистическую компанию. Его компании работают с Армией России, Росатомом, выводили на экспорт Медовый Дом и Императорский Завод. 

Чем этот курс отличается от остальных?

Отличий пять.

1. Эксперты-практики по бизнесу с Китаем с опытом работы 9 лет.
2. Автор курса проводит обучающие вебинары для клиентов Сбербанка в сфере ВЭД — он точно сможет обучить и вас.
3. Преподаватели предоставят все свои связи и контакты.
4. После обучение предоставляется поддержка в ведении бизнеса.
5. В скором времени вы сможете получить диплом государственного образца об окончании Академии Китая.

Преподавать будут действующие бизнесмены?

Да.

За выбор ниши, продукта, логистику, бизнес-процессы отвечает Семен Ласточкин, совладелец WeCanShip и Русско-китайского центра содействия бизнесу. Про поиск поставщика все расскажет Артем Дворников, второй совладелец. Также будет целый блок про вывод товаров на маркетплейсы и урок про сертификацию.

Зачем им вообще пришла идея организовать курс? Делали бы бизнес дальше, получали бы больше.

Семен Ласточкин поделился, что ему надоело видеть невероятное количество вредоносного инфобизнеса:

«Хочется дать людям реальную пользу. Мы продолжаем делать бизнес, но глупо отрицать, что в инфопространстве образовался определенный рынок. Мы хотим в него зайти и изменить подход к образованию, чтобы люди после обучения могли создавать твердые проекты. Чтобы российские компании появлялись на мировой арене».

Раньше к услугам компании в поисках китайских поставщиков часто обращались физические лица. Уже с контактами и контрактами новоиспеченные бизнесмены не знали, как выстраивать дальнейший бизнес с Китаем. Полноценный курс изначально создавался для таких, как они, но сегодня подойдет всем желающим.

Какой формат занятий?

35 видеокуроков по 15-40 минут. Плюс офлайн-встречи в Москве и Санкт-Петербурге.

Окей, чему они научат на курсе?

На курсе будет 6 блоков. На первом научат выбирать товар. Специалисты расскажут, как бесплатно тестировать спрос и совершать первые продажи без покупки товара. Помогут найти продукт, который подходит именно вам.

Во втором блоке вы научитесь находить поставщика. Команда объяснит, как собирать предложения и выбирать из них лучшие, как согласовать цену. Научат общаться с китайцами и проверять благонадежность поставщика. Объяснят особенности заключения международных контрактов. Помогут разработать техническое задание и дизайн, согласовать образцы и дальнейшее производство.

Третий блок — логистика. Как платить поставщику, как контролировать производство и отгрузку, как выбрать оптимальный способ доставки ― объяснят.

Это все хорошо, но именно о продажах что-то будет?

Конечно. За этот раздел отвечает четвертый блок курса. На нем вам расскажут, в чем разница между маркетингом в офлайн и онлайн, в чем их плюсы и минусы. Специалисты объяснят, как продавать через сайты, в социальных сетях, на маркетплейсах, в торговые сети, как работать с другим бизнесом (B2B) и государством (B2G). Первые продажи получится сделать еще во время обучения.

Что касается бизнес-процессов (шестой блок), то ребята научат формировать надежную команду, объяснят, как эффективно управлять бизнесом и автоматизировать процессы. Расскажут о правилах и тонкостях работы с контрагентами и поговорят о безопасности бизнеса. А пятый блок будет отведен под продажи вашего товара на Ozon и Wildberries.

Где узнать о программе подробнее?

Всю информацию о курсе и о Семене можно почитать на сайте.

Китай ужесточает регулирование частного бизнеса. Рынок заволновался

12 августа 2021

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

В этом году Китай отмечает 100-летие Коммунистической партии

Китайское правительство обнародовало пятилетний план, предусматривающий более жесткое регулирование большей части экономики страны.

План из 10 пунктов, рассчитанный до конца 2025 года, вечером в среду опубликовали Государственный совет Китая и Центральный комитет Коммунистической партии.

Согласно этому документу, вскоре появятся новые правила, охватывающие такие области как национальная безопасность, технологии и монополии во второй по величине экономике мира.

Последние годы внимание официального Пекина все больше привлекают технологическая и образовательная отрасли.

Обвал на биржах

В июле этого года акции китайских компаний, котирующихся в США, уже опускались до самой низкой отметки с 2008 года: индекс Nasdaq Golden Dragon China, на котором котируются акции 98 компаний, зарегистрированных в США, за две торговые сессии упал почти на 15%.

Спад начался после серии репрессивных, по мнению инвесторов, мер, принятых правительством Китая против компаний в сфере технологий и образования.

Пекин провел масштабную реформу сектора частного репетиторства (этот рынок оценивается в 120 млр долларов), в соответствии с которым все учебные заведения, предлагающие обучение по школьной программе, будут зарегистрированы как некоммерческие организации.

В новых правилах также сказано: «Учебным заведениям, занимающимся предметными учебными программами, не разрешается публиковать финансирование; зарегистрированные на бирже компании не должны инвестировать в эти учебные заведения, а участие иностранного капитала в таких учебных заведениях запрещено».

Китайские власти также взялись за онлайн-сервисы, от приложений для доставки еды до стриминговых платформ.

В конце июля Государственная администрация Китая по регулированию рынка обнародовала новые правила, направленные на улучшение условий занятости работников доставки: работники служб доставки должны как минимум получать минимальную заработную плату, более качественное профессиональное обучение и сокращенную нагрузку.

Акции Tencent обвалились на бирже в Гонконге после того, как Пекин приказал технологическому гиганту прекратить эксклюзивные сделки по лицензированию музыки с крупными звукозаписывающими компаниями по всему миру.

Регуляторы объяснили свое решение доминирующим положением компании на рынке музыкального стриминга.

Государственное регулирование

В документе упоминается и председатель Мао: Китай празднует 100-летие Коммунистической партии страны.

В нем говорится, что для важных областей, таких как наука и технологические инновации, культура и образование, государственное регулирование будет усилено, а китайское правительство собирается бороться с монополиями и «верховенством закона иностранного происхождения».

Новые правила коснутся и цифровой экономики Китая, включая интернет-финансы, искусственный интеллект, обработку «больших данных» и облачные вычисления.

Рынок заволновался, что в ближайшие годы Пекин продолжит ужесточать регулирование технологических и частных образовательных компаний.

Пекин уже начал антимонопольные расследования в отношении некоторых из крупнейших технологических компаний страны.

В феврале этого года в стране заработали новые антимонопольные правила.

В частности, правила не позволяют электронным торговым площадкам заставлять поставщиков заключать с ними эксклюзивные контракты.

Государственная администрация по регулированию рынка Китая таким образом пытается прекратить фиксацию цен, хищническое ценообразование и невыгодные торговые условия.

Также введены правила против ограничения технологий и использования данных и алгоритмов для манипулирования рынком.

Новые правила также будут применяться к компаниям, занимающимся финансовыми технологиями и платежами.

Рекордный штраф

В апреле технологический гигант Alibaba получил рекордный штраф в 2,8 млрд долларов по результатам расследования, показавшего, что компания годами злоупотребляла своим доминирующим положением на рынке. Это 4% от выручки компании за 2019 год.

Автор фото, Getty Images

Давление на Alibaba усилилось в октябре прошлого года после того, как соучредитель Джек Ма раскритиковал регулирующие органы, заявив, что они сдерживают инновации.

Вскоре после этого выступления китайские регуляторы запретили вывод на рынок акций Ant Group, дочерней компании Alibaba и крупнейшего оператора электронных платежей в Китае.

Правда, некоторые комментаторы тогда отмечали, что по поводу работы подразделения Ant Group в сфере потребительского финансирования у властей существуют вполне оправданные опасения.

Борьба с монополиями

Alibaba — не единственная китайская компания, на которую положили глаз китайские регуляторы.

Весной этого года Государственная администрация по регулированию рынка Китая заявила, что оштрафовало 12 компаний за 10 сделок, нарушающих антимонопольные правила.

В их числе — Tencent, Baidu и Didi Chuxing, которые входят в число крупнейших технологических компаний страны.

В июле некоторые из крупнейших онлайн-платформ страны — Kuaishou, инструмент обмена сообщениями Tencent QQ, Taobao и Weibo — получили приказ удалить неприемлемый детский контент.

В рамках реформы образовательных организаций в ходе недавней проверки один человек и шесть учебных заведений были наказаны за то, что предлагали нелицензированное внеклассное дополнительное обучение, которое нарушало правила. Об этом в понедельник сообщила муниципальная комиссия по образованию Пекина.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Рыночная стоимость Ant Group накануне несостоявшегося IPO оценивалась в 150 млрд долларов

Таким образом правительство ответило на изменения в форме деятельности репетиторских фирм, которые те предприняли после июльских заявлений официального Пекина.

На этой неделе китайская банковская и страховая служба ужесточила регулирование деятельности онлайн-страховых компаний.

Комиссия по регулированию банковской и страховой деятельности Китая предписала фирмам прекратить ненадлежащие маркетинг и ценообразование, пригрозив им суровым наказанием.

Крупный западный банк поддержал Китай на фоне репрессий бизнеса: Бизнес: Экономика: Lenta.ru

Глава крупного финансового конгломерата HSBC Holdings Марк Такер заявил о важности активного сотрудничества с Китаем вопреки эскалации геополитической напряженности и «репрессиям» местного бизнеса, сообщает Bloomberg.

Между Китаем и США на протяжении нескольких лет идет торговая война. Однако Марк Такер уверен, что страны тесно связаны друг с другом экономически и вряд ли политический конфликт вынудит банк выбирать, на чьей стороне быть. Репрессивные меры Китая в отношении собственных компаний также не умерят заинтересованность HSBC в китайском рынке: выгода от растущего благосостояния второй по величине экономики мира слишком велика.

Материалы по теме

00:03 — 23 июля

00:01 — 2 августа

Телки — на выход.

Доминированию коров в сельском хозяйстве приходит конец. Как их заменят козы и почему это выгодно?

В то же время крупные западные инвесторы начали активно распродавать акции китайских компаний и отказываться от активов, испугавшись репрессивных правительственных мер. Председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) Гэри Генслер предупредил о рисках инвестирования в китайские фирмы и попросил сотрудников приостановить их выход на IPO при помощи SPAC-компаний.

HSBC направляет миллиарды долларов в Азию, стремясь увеличить свою прибыльность, уменьшая или прекращая при этом свое присутствие в других частях света. Компания переводит на континент несколько своих высокопоставленных руководителей. Ранее в этом месяце она заявила, что ее активы в регионе увеличились на шесть процентов с начала 2021 года.

Между тем положение банка неустойчиво. С одной стороны, китайское правительство раскритиковало HSBC за участие в американском расследовании против Huawei, с другой — западные политики обрушились на него за поддержку властей Гонконга во время массовых протестов. Тем не менее Такер заявил, что компания полностью осознает стоящие перед ней вызовы и продолжит свое развитие в Азии.

Бизнес-менталитет Китая ✔ База знаний Prime Logistics

В этом разделе мы собрали для вас интересные факты о бизнес-менталитете Китая. Надеемся, что они помогут вам не допустить ошибок при общении с вашими китайскими партнёрами и позволят вам лучше понять Китай.

Для ведения успешного бизнеса с Китаем очень важно знание китайской ментальности. Чтобы провести деловые переговоры в доброжелательной атмосфере и избежать неприятных ситуаций, воспользуйтесь услугами профессионалов. Компания PrimeLogistics предоставит вам переводчика со знанием китайского менталитета и культуры.

1. Составив список потенциальных поставщиков, нужно лично посетить заводы производителей. Это продемонстрирует серьёзность ваших намерений, к тому же, личный контакт и личные отношения нигде так не ценятся, как в среде китайских бизнесменов.

В основе китайского общества и культуры лежит такое понятие как «гуаньси» (guānxì) – отношения и связи вне семьи. «Гуаньси» строится постепенно и переходит в доверительные отношения. Взаимопомощь, взаимоуважение, взаимоподдержка, совместные цели и проекты, совместный отдых, совместные обеды, ужины — это и есть «гуаньси». Для китайцев важно познакомиться с человеком, прежде чем делать с ним бизнес. От того как сложатся «гуаньси» зависит то, как, почему и когда будут решаться деловые вопросы. Чем более глубокие и доверительные отношения, тем больше сделок. Обязательства, данные в процессе «гуаньси», очень важны и выполняются непрекословно. Иногда выполнение крупных заказов в срок тоже может быть поочерёдно: сперва партнёр, с которым хорошие гуаньси, после  – обязательства, данные по контракту. При установлении хорошего контакта можно даже рассчитывать на скидку.

 

2. Сохранение «лица» – один из важных компонентов национальной культуры. Иметь лицо означает высокий статус в глазах партнёров, работников и других людей. Для китайца главное – не потерять «лицо». Будьте крайне осторожны, не допускайте такой ситуации, чтобы кто-то по вашей вине потерял «лицо», никогда не критикуйте кого-то в присутствии других людей. Также не стоит прямо указывать на ошибки, например, если в деловой переписке вы заметили какую-то опечатку, то лучше еще раз переспросить: человек, помня, что это уже обсуждалась, скорее всего, вернётся к своему прошлому письму и сам заметит опечатку, а ваш жест будет оценён по достоинству.

Любой отказ может стоить репутации, поэтому в Китае практически никогда не говорят «нет» прямо. По этой же причине никогда не стоит полностью полагаться на положительный ответ, «да» – это очень гибкое понятие.

 

3. Будьте осторожны, подписывая контракт. Бывали случаи, когда китайская сторона в последний момент меняла условия в контракте, не обговаривая это с партнёрами.

 

4. Чётко определитесь, кто в китайской делегации главный. В Китае очень сильна должностная иерархия: генеральный директор общается с генеральным директором, рядовой менеджер – с рядовым менеджером. Главное — не перепутать.

 

5. Непременная составляющая переговоров — подарки. В Китае принято, чтобы они обязательно были из той страны, откуда приехал гость. Это должна быть какая-нибудь уникальная или практичная вещь, которую ваши партнеры никогда не смогут купить в КНР. Обычно подарки дарятся в конце переговоров, и чем больше сделка, тем более ценными они должны быть. Но слишком дорогие экстравагантные подарки могут вызвать недопонимание, особенно если получатель не сможет ответить взаимностью.

Преподносят бизнес-подарок в Китае двумя руками и в подарочной упаковке (обычно красного цвета), которую при вас открывать не будут: подарок будет отложен и открыт позже. В Китае принято отказываться два-три раза от подарка, прежде чем принять его. Вы должны в это время настаивать, что дарите «совсем маленькую» вещь и обидитесь, если её не примут.

В Китае большое значение отводится символам. Никогда не дарите часы, носовые платки, белые цветы (особенно хризантемы), поскольку данные предметы ассоциируются со смертью, пожеланием смерти. Кроме того, в категорию несчастливых подарков входят острые предметы, ножи или ножницы, которые символизируют собой конец дружбы, в том числе и деловых взаимоотношений. Красный считается цветом удачи. Число 8 является самым счастливым числом. Белый цвет носит негативный характер и связан с трауром. Число 4 считается несчастливым, поскольку в китайском языке оно созвучно слову «смерть».

 

6. В Китае визитную карточку принято подавать и принимать обеими руками, это выражает уважение к партнёру. Получив визитку, ни в коем случае не кладите её тут же в карман! Это невежливо. Внимательно рассмотрите визитную карту, прочитайте всё, что там написано, а потом аккуратно положите в специальную визитницу.

7. Есть темы, которых следует избегать при разговоре с китайскими партнёрами: права человека, планирование семьи (болезненная тема из-за запрета на второго ребенка), отношения Китая с Тайванем, Гонконгом, Тибетом, Японией.

8. Находясь в Китае, внимательно следите за своим жестами: считается неприличным показывать на что-либо пальцем (для этого служит открытая ладонь внутренней стороной кверху) или щёлкать пальцами.

 

9. В Китае существует так называемый «культ еды». Для них процесс поглощения пищи очень важен: если китаец ест вместе с вами, значит, он вам доверяет. Поэтому после удачного завершения переговоров вам, скорее всего, предложат вместе пообедать. Не стоит от этого отказываться. Китайцы очень часто именно во время обеда решают деловые вопросы.

10. Важно знать, как правильно с китайцами пить. Когда вы с ними чокаетесь, бокал нужно держать обеими руками, что выражает почтение, а также во время чоканья вы должны постараться опустить свой бокал ниже бокала вашего партнёра. В Китае это считается хорошим тоном и выражает уважение.

11. Если вы отправились в ресторан, а не обедаете в каком-то заранее подготовленном месте, обязательно настоятельно предложите самостоятельно оплатить по счёту. Если они не позволили, перед отъездом вам стоит пригласить их на ужин и самостоятельно оплатить счёт, это поможет вам остаться с партнёром в равных правах, и вы не будете обязаны идти на какие-либо уступки в бизнесе.

 

12. По имени к китайцу могут обращаться только близкие друзья, поэтому в разговоре используйте фамилию или официальную должность.

 

13. У китайцев самая важная персона входит в помещение первой. Соответственно, они поймут, что первый вошедший член вашей группы — глава делегации.

 

Китай надавил на собственный бизнес – Коммерсантъ FM – Коммерсантъ

Власти Китая усиливают давление на крупный бизнес в стране — так многие СМИ расценили ситуацию вокруг корпорации Alibaba и предпринимателя Джека Ма. После жестких заявлений в адрес чиновников предприниматель на несколько месяцев пропал из поля зрения мирового сообщества. А против его компании началось антимонопольное расследование. И только на уходящей неделе бизнесмен вновь появился в публичном пространстве. О том, что Коммунистическая партия КНР собирается оказывать больше влияния на китайские компании, еще в сентябре сообщал Bloomberg. Но именно сейчас, как отмечают эксперты, ситуация для местного бизнеса действительно становится напряженной, а последствия будут серьезными для всего мирового рынка IT. Тему продолжит Юлия Жданова.

Основатель китайского онлайн-ритейлера Alibaba Джек Ма на этой неделе впервые за несколько месяцев появился в публичном пространстве. Миллиардера не видели с конца октября, когда он на форуме в Шанхае заявил, что власти КНР сдерживают инновации в финансовой индустрии. После этого IPO дочерней компании ритейлера, Ant Group, приостановили, а в отношении Alibaba начали антимонопольное расследование.

За последние годы минимум шесть китайских предпринимателей внезапно пропадали после заявлений в адрес властей КНР. Как пишет Forbes, это часть масштабного тренда партии, которая таким образом добивается большей лояльности. Но менять из-за этого структуру производства компании не станут, считает заведующий сектором экономики и политики Китая Института мировой экономики и международных отношений РАН Сергей Луконин: «До определенного времени финансовые власти Китая почти не обращали внимание на крупные китайские корпорации, которые развивались очень быстро из-за того, что практически не было регулирования. Регуляторы опасались, что именно из-за финансов может возникнуть некая причина для кризиса. И сейчас власти к регулированию этой сферы, наверное, из-за этого темпы развития этих компаний снизятся, но никто из Китая не убежит».

О намерении усилить свое влияние в частном секторе экономики власти КНР официально сообщили в сентябре. Выдержки из директив приводил Bloomberg, меры стали ответом на санкции США и изменения в национальной и глобальной экономике. Китайским корпорациям в такой ситуации будет выгоднее перенести производство из КНР в другие страны, считает заместитель директора аналитической компания ITResearch Василий Мочар: «В условиях давления со стороны США сфера IT будет поддерживаться китайским руководством. Вместе с тем некоторые вещи уже не совсем рентабельно производить в Шэньчжэне, и некоторые производства, особенно менее высокотехнологичные, можно переводить в страны, где стоимость рабочей силы еще ниже, например, во Вьетнам, Таиланд, на Филиппины».

Двустороннее растущее давление на китайский бизнес со стороны США и компартии КНР в перспективе может привести к проблемам с поставками некоторых высокотехнологичных товаров, отмечают собеседники “Ъ FM”. И если в сегменте смартфонов, компьютеров и «умных» гаджетов частичный уход китайского бизнеса с мирового рынка быстро компенсируют другие компании, в частности из Кореи и Японии, то в сфере сетевого оборудования замена им не скоро найдется, отмечает руководитель Hi-Tech Mail.ru Дмитрий Рябинин: «Есть категории, в которых заменяемость минимальна. В первую очередь это сетевое оборудование, где у китайцев уже достаточно много не только патентов, но и инфраструктурных готовых решений.

Китайские компании в целом, и Huawei в частности, продвинулись в этом направлении и минимум на один год обогнали конкурентов.

Если мы говорим об устройствах на массовом рынке — о планшетах, смартфонах ноутбуках и так далее — то здесь взаимозаменяемость максимальная, особенно когда мы говорим про Android».

Но эксперты подчеркивают: даже если в отдельных сегментах китайскую продукцию начнут замещать другие производители, тенденции на мировом рынке, связанные с ценами, не изменятся. А точнее, стоимость товаров продолжит расти, учитывая растущий спрос на технику среднего и высокого ценового сегмента.

Бизнес с Китаем (часть 1): Схемы работы извне Китая

Сегодня мы расскажем о том, какие варианты ведения бизнеса с Китаем или в Китае (имеется в виду его материковая часть) существуют.

Вариантов будет десять – и официальных и немного коснемся неофициальных. Разделим эти 10 вариантов на 2 группы: первая группа, первые 5 вариантов, относится к вариантам ведения бизнеса извне Китая, и к второй группе, вторым 5-ти вариантам, которые мы рассмотрим в следующем видео, относятся варианты ведения бизнеса иностранцами (то есть Вами) в Китае. Таким образом Вы будете иметь общую картину различных вариантов, чтобы выбирать наиболее подходящий под Ваши цели и смету расходов. Разумеется, Вы также можете совмещать разные варианты бизнеса.

Итак, здесь в первой части статьи рассмотрим варианты ведения бизнеса с Китаем извне Китая.

Вариант 1: Прямая торговля или оказание услуг из Вашей страны

1. Прямая оптовая экспортная или импортная торговля с китайской компанией. У вашего китайского контрагента должна быть лицензия на импорт-экспорт данного товара.
   • При импорте (экспорте) из Китая в Вашу страну сначала устанавливаются отношения с китайским продавцом: Вы можете познакомиться с ними на специализированных выставках, либо на постоянно действующих экспоцентрах, которые часто бывают в местах производства товара (в Китае очень часто происходит концентрация производства и продаж в одном районе Китая. После проведения переговоров, обычно поставщику оплачивается 30% (но это зависит от условий именно Вашего контракта), по окончании производства вносится остаток платежа 70%. Настоятельно рекомендуется до внесения окончательной оплаты проверить качество произведенного товара (напрямую, командированными сотрудниками Вашей компании, либо посредством находящихся в Китае специализированных агентов). Затем поставщик, напрямую либо через экспортного агента, проводит при необходимости сертификацию, экспортное таможенное оформление в Китае и отправляет товар вместе с товаротранспортными документами в Ваш адрес (логистическая (транспортная) компания может быть назначена Вами либо найдена поставщиком). Если поставщик является прямым экспортером, то цена на экспорт для Вас формируется без НДС, поскольку ставка экспортного НДС 0%, при этом после экспорта данная компания подается на возврат входящего НДС (который входил в сырье, комплектующие – если это производитель, либо в стоимости закупки товара на внутреннем рынке – если это торговая компания).
   • При экспорте (импорте) В Китай. Опять же у Вашего китайского контрагента-импортера должна быть лицензия на импорт данного товара. До импорта Вы готовите со своей стороны документы на товар. Обычно это договор, инвойс, упаковочный, коносамент, сертификат происхождения, в зависимости от категории товара — санитарно-гигиенический сертификат, фитосанитарный сертификат, протокол испытаний, этикетка, состав продукции, справка о дате производства и другие документы, в зависимости от вида продукции. Китайский импортер регистрирует этикетку, данные по сделке, проводит импортное таможенное оформление, на некоторые виды продукции: карантинную проверку, оплачивает импортную таможенную пошлину, импортный НДС, на некоторые товары – потребительскую пошлину. Товар во время импортного оформления может находиться на складе покупателя либо на таможенном складе. После окончания таможенного оформления китайский импортер может начать продажи товара на внутреннем рынке.
2. Оказание услуг. По правилам в России или другой стране сейчас не подскажу (мы специализируемся на материковом Китае и Гонконге), но в Китае есть такое правило, что если источник дохода иностранной компании находится в Китае, то есть клиент, которому оказали услуги, – китайская компания или физлицо, то такой доход признается налогооблагаемым в Китае. Если у иностранной компании нет дочерней структуры или представительства в Китае, то налоговое обязательство возлагается на китайского клиента, который будет являться налоговым агентом иностранной компании. По справке из налоговой инспекции получена информация, что налогами в данной ситуации будут: 10% от общей суммы дохода – налог на прибыль, 6% от общей суммы дохода НДС и 12% от суммы НДС добавочные сборы.

Вариант 2: Работа с Китаем через китайских дистрибьюторов (франчайзинг)

В данном варианте участвует иностранная компания правообладатель бренда и китайская компания дистрибьютор, которая получает право на использование этого бренда и занимается продажами продукции под этим брендом на территории Китая (часто у них уже есть развитая дистрибьютерская сеть). Данная китайская компания может напрямую проводить импортное оформление товара, либо через импортных агентов.

Права по товарному знаку (бренду) сохраняются за иностранной компанией. Из недостатков этой схемы – заинтересованных в Вашей продукции хороших дистрибьюторов найти нелегко и расходы на эту схему достаточно высокие.

Вариант 3: Трансграничная розничная электронная импортно-экспортная торговля

Здесь мы не будем рассматривать вариант закупки товара розничным покупателем на территории Вашей страны, поскольку мы больше рассматриваем варианты именно бизнеса (отправлять в розницу товар из Китая может китайская компания, которую, например, зарегистрировали Вы, но это тема второй части видео). Таким образом, рассмотрим вкратце вариант как Вам, Вашей, например, российской компании продавать в розницу через торговые интернет-площадки китайским потребителям (физлицам).

У Вашей иностранной компании-продавца должна быть китайская компания-агент, которая будет участвовать в оформлении розничной трансграничной сделки в китайской электронной системе трансграничной розничной торговли, в которой будут занесены информация о сделке и участниках сделки (покупатель, продавец, платежная организация, логистическая компания). Виды товаров ограничены внесенными в определенный список товаров для трансграничной электронной торговли (но это достаточно обширный список). Не через все города Китая можно таким образом импортировать товар, но в список входят практически все крупные города. Сумма разовой сделки на одно физическое лицо не должна превышать 5 000 юаней КНР, в год сумма покупок на одно физлицо не должна превышать 26 000 юаней КНР. Импортные платежи: ставка импортной таможенной пошлины – 0%, ставка импортного НДС и, если есть, потребительской пошлины, сокращена на 30% по сравнению со ставками на обычный импорт.

Недостаток этой схемы в длительности доставки. Для китайских потребителей нормой является доставка в течение 3-х дней. При трансграничной торговле сроки могут составлять до нескольких недель. Частично эта проблема может быть решена размещением товара на бондовых зонах (это следующий вариант).

Вариант 4: Работа от иностранной компании через бондовые зоны Китая

Преимуществом таких зон является размещение товара на бондовых складах Китая без оплаты импортных платежей – импортной таможенной пошлины, импортного НДС и, на некоторые товары, потребительской пошлины. Иностранная компания может завезти товар на бондовый склад, где данные о компании и товаре проходят регистрацию в таможне. И затем после того, как будет найден покупатель на товар, отправлять товар на таможенную территорию Китая. При пересечении таможенной границы происходит оплата импортных платежей на проданную партию товара.

Вариант 5: Работа через гонконгскую компанию

Гонконг хоть и де-юре является частью Китая, однако гонконгская компания по статусу приравнена к иностранным. Здесь свое таможенное, налоговое, валютное управление. Сделки между гонконгскими и китайскими компаниями проходят таможенное и валютное оформление. Любое иностранное физическое или юридическое лицо может легко в течение пары часов зарегистрировать компанию в Гонконге. Со счетом сложнее, на это может потребоваться месяц, однако варианты есть.

Почему вообще можно рассматривать вариант работы через гонконгскую компанию? Это очень удобный инструмент для ведения бизнеса с Китаем. Регистрируется, как я упоминала, легко. Валютного контроля нет, то есть можно свободно (соблюдая правила банка) переводить средства за рубеж и так же получать.

Это свободный порт, где отсутствуют строгие таможенные правила – Вы можете закупать товар в любой стране, например, в Китае и отправлять напрямую в другую страну, например в Россию, не требуется завозить товар в Гонконг. Упрощенный налоговый и бухгалтерский учет. Пока до сих пор компании, зарегистрированные в Гонконге и ведущие оффшорный бизнес, в большинстве своем не платят налоги (но бухучет и аудит является обязательными). Здесь не требуется нести обязательные административные расходы, такие как аренда реального офиса, сотрудники в Гонконге и т. п. В общем, все условия для нормального ведения международного бизнеса, например, с Китаем. Надо только заметить, что прямого экспортного оформления на материковом Китае гонконгская компания производить не может. Из Китая товар должна «вытолкнуть» китайская компания с экспортной лицензией, которая затаможит в Китае товар и отправит сразу на адрес покупателя гонконгской компании. Гонконгская компания, в принципе, не может осуществлять прямую бизнес деятельность на территории материкового Китая, поскольку, как мы упоминали, является по статусу приравненной к иностранным.

Мы рассмотрели все схемы ведения бизнеса с Китаем из-за границы. Наша компания China Orientir может помочь Вам реализовать многие из этих схем. В частности у нас более чем 15-летний опыт в регистрации и бухгалтерском обслуживании гонконгских компаний, компаний с иностранными инвестициями на материковом Китае (в основном, в Гуанчжоу), мы также предлагаем услуги по импортному и экспортному агентскому оформлению в Китае с возвратом НДС.

В следующей части статьи мы продолжим эту тему и рассмотрим схемы работы иностранного бизнеса уже в Китае.

капитализм по Конфуцию?. Китай управляемый. Старый добрый менеджмент

Современный китайский бизнес: капитализм по Конфуцию?

Конечно, не существует каких-либо объективных критериев эффективности или неэффективности предприятий «китайского» или любого другого типа. Эти предприятия — продукт определённой культурной традиции и исторических условий её существования, жизнеспособная форма деловой деятельности в китайской общественной среде. Это обстоятельство, разумеется, не лишает их общечеловеческой значимости, но последняя должна быть выявлена в результате специальных сопоставительных исследований, которые пока остаются делом будущего.

История дала возможность испытать на деле, и притом почти в «лабораторно чистых» условиях, возможности традиционных форм китайского бизнеса. Речь идёт о китайских мигрантах, переселившихся в страны Юго-Восточной Азии из приморских провинций Южного Китая, в основном Гуандуна и Фуцзяни. Лишившись поддержки своего социума и своей государственности (как, впрочем, и её зачастую обременительной опеки), оказавшись в чуждом, часто откровенно враждебном этническом окружении в крайне невыгодных условиях, почти без средств и без уверенности в завтрашнем дне, составляя почти всюду (за исключением Сингапура) незначительное меньшинство, китайские общины совершили одно из тех чудес, на которых стоит жизнь: сумели превратить свою объективную слабость в источник силы и со временем заняли господствующие позиции в экономике стран, которые стали их новой родиной. Доля китайских иммигрантов в населении стран ЮВА не достигает 10 %, но им принадлежит до 80 % всех местных компаний, а ВВП местной китайской общины до последнего времени был сопоставим с показателями КНР. Для некоторых стран соответствующие показатели просто поразительны. Например, в Индонезии, где китайцы составляют лишь 2,5 % населения, им принадлежит более 70 % рыночного капитала, для Филиппин это соотношение составляет соответственно 2 % и 55 %, для Вьетнама — 1,4 % и 45 %. Материальный и образовательный уровень китайских мигрантов в настоящее время намного превышает соответствующие показатели коренного населения, которое, естественно, платит им завистью, а нередко откровенной неприязнью. В Индонезии, например, правительство даже запрещает празднование китайского Нового года, дабы увеселения процветающих китайцев не раздражали коренное население. Большинство специалистов считают китайский капитал ЮВА третьей по величине экономической силой в мире после США и Японии. Не менее примечателен и тот факт, что многие крупнейшие китайские предприниматели этого региона начинали почти с нуля: с деревенской столовой, лавки по продаже сахара, фабрики по производству пластмассовых цветов и т. п.

На протяжении первой половины XX века китайская диаспора в ЮВА смогла обеспечить себе господствующие позиции, главным образом в региональных торговых сетях, что стало возможным, как легко догадаться, благодаря изначально «сетевому» характеру китайского делового сообщества, причём деловые связи всегда подкреплялись родственными и земляческими связями, которые предполагали ещё и общность диалекта. К примеру, в современной Малайзии насчитывается 138 обществ и ассоциаций китайцев, говорящих на диалекте Хоккей (пров. Фуцзянь).

Китайские предприниматели, опираясь на широкий и в высшей степени надёжный круг связей, а также развитую систему кредита, успешно освоили роль посредников между производителями и потребителями в самых разных областях рынка. В некоторых районах они фактически монополизировали оптовую и даже розничную торговлю сельскохозяйственной продукции, железа, минеральных ископаемых. Тесная взаимопомощь и многогранный характер их торгово-финансовых операций позволили китайским предпринимателям легко приспосабливаться к меняющимся условиям и успешно переживать давление местных властей. Например, когда в 1950-х годах правительство Сукарно в Индонезии резко ограничило возможности торговой деятельности для китайской общины и одновременно перешло к протекционистской политике, многие китайские предприниматели занялись развитием производства и в итоге стали крупнейшими производителями целого ряда товаров.

Вообще китайским предпринимателям свойственно одно весьма ценное для делового человека качество — естественная аполитичность, что не только не затрудняет, но даже облегчает им сотрудничество с любой властью. Хорошим примером китайской аполитичности как проявления деловой хватки служит поступок крупного бизнесмена из малайских китайцев Роберта Куока, получившего от журнала «Форбс» звание «самого хитрого бизнесмена мира». Вскоре после событий на площади Тяньаньмынь в 1989 году, в обстановке усилившейся международной изоляции КНР Куок предложил построить в Пекине Китайский всемирный торговый центр — и приобрёл важные связи в китайском правительстве.

Китайская эмиграция в Юго-Восточную Азию предельно обнажила многие черты традиционного жизненного уклада китайцев и прежде всего — первостепенную роль родственных и земляческих общностей. Повсеместно китайские предприятия имели семейную основу, а сети деловых связей выстраивались по земляческому принципу, охватывая, как правило, представителей одной этнической группы (эти группы в Южном Китае обычно различаются, помимо общности территории проживания на их исторической родине, по их диалектам).

Интересно, что неблагоприятные общественные и политические условия жизни китайских общин в ЮВА лишь способствовали их консолидации и в конечном счёте — росту их влияния. Так было, например, в Индонезии или Малайзии, где враждебное или, по крайней мере, настороженное отношение местных властей к китайским мигрантам в итоге способствовали и росту этнического самосознания китайцев, и усилению их влияния на политическую жизнь через посредничество различных общественных ассоциаций или благодаря личным связям. Напротив, в Таиланде, где общество отличается терпимостью к переселенцам из Китая, последние в значительной мере ассимилировались с местным населением и даже охотно принимают тайские имена. Тем не менее из 30 крупнейших компаний и банков Таиланда только два предприятия не контролируются местными китайцами.

Как же конкретно выглядит китайский бизнес в этом регионе? Его облик, как легко предположить, весьма пёстр и многогранен. В принципе его наиболее удачливые представители тяготеют к созданию транснационального, но чисто китайского по этническому составу руководящего звена предприятий. Разрастаясь и занимая всё новые сегменты рынка, превращаясь в обширные конгломераты предприятий разного профиля, эти компании или, точнее, финансово-промышленные группы сохраняют свою традиционную, воспроизводящую семейную организацию ячеистую структуру. В рамках одной группы советы директоров отдельных компаний обычно имеют общий контингент руководителей, которые приходятся друг другу родственниками и имеют свою долю акций в различных компаниях. Многосторонний характер китайского бизнеса при наличии очень тесных доверительных отношений между руководителями отдельных подразделений, действующих в разных странах, придаёт китайским предприятиям особенную устойчивость. При необходимости такой семейный «куст» компаний может, наоборот, сосредоточиться на двух-трёх наиболее доходных в данный момент формах деятельности. Надо заметить также, что в крупных корпорациях значительная доля акций может принадлежать государству и отчасти — иностранным инвесторам, что является, в общем-то, полезной необходимостью.

Китайские исследователи выделяют три основных этапа развития семейных предприятий в китайском обществе с точки зрения семейно-клановой структуры. На начальной стадии такое предприятие ограничивается рамками простой семьи и её ближайших родственников — в основном родными братьями его главы. Занимается оно, как правило, только одним видом производства или услуг.

При благоприятных условиях семейное предприятие вступает в этап «роста». Последний характеризуется вовлечением в предприятие боковых ветвей клана и участием в его деятельности родственников двух-трёх поколений. Организация, таким образом, приобретает свою иерархию, в рамках которой младшие родственники находятся в подчинении у старших. В старом Китае было распространённым явлением, когда старший родственник предоставлял свои средства младшему родичу для ведения торговли.

Третий этап соответствует «зрелости» предприятия. Для него характерны значительное количественное расширение организации, диверсификация её деятельности и распределение руководящих должностей между представителями старшего поколения, многоуровневая стратификация по поколенческому и возрастному признаку[26]. В современном Китае, где наблюдается возрождение семейно-кланового субстрата общества, родственные или, скорее, квазиродственные объединения порой достигают колоссальных размеров. Так, в 1985–1992 годах в портовом городе Вэньчжоу (пров. Чжэцзян) и его окрестностях сложилась ассоциация людей по фамилии Чжэн. Она включает в себя несколько сотен кланов и насчитывает в общей сложности до 500 тысяч человек. В Вэньчжоу существует и аналогичное объединение людей, носящих фамилию Линь[27].

Исследования деловой деятельности китайских семейных компаний тоже дают основания выделить три основных этапа их развития. Первый этап — накопление первоначального капитала, обычно за счёт торговли и перевозки грузов. Второй этап — рост за счёт приобретения собственности: покупка большого участка земли, строительство производственных предприятий, торговых сооружений и т. п. Третий этап представлен дальнейшим наращиванием собственности и диверсификации предпринимательской деятельности[28].

Если говорить о хозяйственных предпочтениях китайцев в ЮВА, то традиционно они предпочитают заниматься бизнесом в таких областях, как розничная и оптовая торговля товарами широкого потребления, текстильное производство, строительство, сфера услуг (особенно содержание гостиниц), страхование, грузовые и пассажирские перевозки, коммуникации и проч. Вот типичный в своём роде пример: компания Хон Леон, принадлежащая семейству сингапурских китайцев Квек. Её основатель в 1928 году в возрасте 16 лет приехал в Сингапур из Китая и больше десяти лет работал на принадлежавшем его брату небольшом заводе металлоизделий, где проделал путь от ученика до управляющего. Как и большинство его соотечественников, он хотел завести собственное дело, и в 1941 году основал компанию Хон Леон, начальным капиталом которой стали 7 тысяч долларов его личных сбережений. На первых порах Квек держал магазин мебели и скобяных изделий, потом открыл ещё несколько магазинов разного профиля, постепенно расширяя при поддержке брата сферу своей деятельности. По мере расширения бизнеса в компанию приглашались всё новые родственники, получавшие свою долю дивидендов. Диверсифицировать деятельность компании, согласно общепринятому мнению, нужно для того, чтобы уменьшить риски. Считается, что наибольшую устойчивость компании придаёт наличие базы во всех четырёх главных областях китайского бизнеса: торговле, финансах, промышленности и недвижимости.

Со временем Квеки занялись производством краски, цемента и каучука, строительством и торговлей недвижимостью. Впоследствии, уже в 1960-е годы, семейство Квек учредило ряд финансовых структур. В 1982 году оно приобрело гонконгский банк Дао Хэн в целях консолидации своих финансовых ресурсов. Спустя 12 лет этот банк владел капиталом в размере более 422 млн. гонконгских долларов, приносивших ежегодно прибыль в 51,5 млн. долларов. Владельцами компании являются около трёх десятков членов семьи Квек, принадлежащих к трём поколениям. Она включает в себя как открытые, так и закрытые для посторонних подразделения. В середине 1980-х её капитализация составляла 1,2 млрд. сингапурских долларов.

В структурном отношении компания разделяется на четыре основных подразделения: финансовую группу Хон Леон Кредит, промышленные группы Хон Леон Индастриз и Хьюм Индастриз, а также Группу Гого. Хон Леон Кредит включает в себя шесть кредитных организаций и компаний по торговле недвижимостью, базирующихся в Гонконге. Хон Леон Индастриз включает в себя полтора десятка производственных компаний разного профиля. Хьюм Индастриз — это пять промышленных компаний, включая издательство. Наконец, группа Гого действует в разных странах: в Гонконге и Англии, Сингапуре, Китае и на Филиппинах. В Гонконге, Сингапуре и Англии она занимается в основном инвестированием и страхованием, в Китае владеет пятью промышленными предприятиями разного профиля и гостиницей, на Филиппинах — страховыми компаниями и заводами по производству строительных материалов[29].

Традиционно семейные китайские предприятия управлялись одним хозяином, коллективное руководство компанией или даже какая-либо иерархия в руководстве не допускались. Даже в крупных холдингах, подобных группе Хон Леон, глава компании сохраняет прочный контроль над всеми входящими в него подразделениями — не в последнюю очередь как патриарх семейства. Ещё и в наши дни после смерти владельца даже крупной семейной фирмы ему обычно наследует сын независимо от его деловых и личных качеств. Управляющие среднего звена подбирались из числа родственников. Финансы тоже находились под прямым и весьма бдительным контролем хозяина, который нередко проявлял полное равнодушие к точной бухгалтерии — разумеется, не на пользу делу. Аналогичным образом, при принятии решений владелец предприятия полагался не на советы специалистов, а почти исключительно на собственный опыт и интуицию, что порой приводило к серьёзным управленческим ошибкам или снижало эффективность работы предприятия. Нередко бывало и так, что владелец прибегал к недопустимым по западным понятиям манипуляциям средствами подвластных ему компаний, произвольно задерживал выплаты дивидендов держателям акций и т. п. Одним из главных недостатков традиционного китайского менеджмента было отсутствие корреляции между стоимостью производства и расходами, что делает невозможным планирование. Возникавшие трудности разрешались путём перекачки финансов из одного предприятия в другое.

И тем не менее столь примитивная организация управления не мешала китайским предпринимателям диверсифицировать свою деятельность и успешно осваивать новые рынки. Секрет успеха, несомненно, нужно искать всё в том же личном факторе: надёжных связях и прочном доверии между партнёрами, тесной взаимопомощи в рамках налаженных связей, низком уровне транзакционных издержек в условиях семейного управления, лёгкости получения информации даже помимо специальных институтов. Всё это не только создаёт благоприятную среду для деловой активности, но и позволяет компании остаться на плаву даже в случае серьёзного просчёта её руководителя. В сущности, каждая китайская компания поддерживается плотной паутиной наработанных ею связей. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и важных для деловой жизни черт национального характера китайцев: трудолюбия, честности, упорства, скромности и проч.

Общая тенденция развития китайского бизнеса в ЮВА выражена в постепенном расширении питающих его торговых сетей и диверсификации деловой деятельности, а также сращивании или, по крайней мере, тесном взаимодействии китайского капитала с политической элитой, что тоже является традиционной чертой предпринимательства в китайском социуме. Правда, инфраструктура китайского делового сообщества имеет почти исключительно горизонтальный характер, что заметно отличает её от преимущественно вертикальной организации финансово-промышленных групп, характерной для корейских чёболов и японских кэйрэцу. Но китайские компании отличаются большой гибкостью и способностью приспосабливаться к изменениям общественной среды. Многие крупные корпорации Гонконга и Тайваня всё чаще создают структуры рассеянного типа, где каждое подразделение действует на основе доверительных связей с заказчиком и потребителем и обладает большой степенью самостоятельности вплоть до передачи зарубежных отделений фирмы в управление местным акционерам.

Надо признать, что страны Восточной Азии сумели создать свой особый тип капиталистического уклада, в котором экономическая эффективность хозяйственного либерализма отлично уживается с государственным патронажем и авторитарными тенденциями в политике. Секрет этой эффективности заключается в факте иерархической природы человеческих общностей и самой природы человеческого общения. Такого рода иерархическая связь служит в Азии основой общественного консенсуса, который санкционируется культурной традицией и государством. Современный наблюдатель описывает своеобразие азиатского капитализма в следующих словах:

«В западных либеральных демократиях социальное регулирование осуществляется опосредованно, через набор стратегий, программ и техник, которые формируют экономические, семейные и общественные институты. В либеральных экономиках Азии социальное регулирование не столько рассеяно в различных инстанциях, сколько сосредоточено в государственном аппарате, и проблемы управления представлены как проблемы религиозного и культурного отличия от Запада…

В противоположность рациональному, расчётливому субъекту неолиберального Запада, который идёт по пути индивидуализма, стараясь быть хозяином себя, экономики азиатских тигров создают рациональный субъект, который оформляется властью государства…»[30].

Важный урок, который преподают страны Восточной Азии, состоит в том, что капитал привлекает не только и не столько дешёвая и дисциплинированная рабочая сила, сколько общая стабильность в государстве и наличие консенсуса в обществе. В последние же десятилетия инфраструктура китайского бизнеса имела особенное значение для роста иностранных инвестиций в странах этого региона, а также развернувшейся с 80-х годов XX века приватизации государственной собственности. Именно китайская бизнес-паутина давала в рамках целого региона наибольшие преимущества, когда требовалось определить наиболее выгодные точки и формы инвестирования капитала. Тем самым она стала одним из главных факторов экономического бума в ЮВА и роста экономического сотрудничества региона с Южным Китаем: именно китайские эмигранты сыграли решающую роль в соединении дешёвой рабочей силы на южнокитайском побережье с технологиями и финансами Японии и Запада. Одновременно Сингапур, Гонконг и в меньшей степени Бангкок стали главными региональными форпостами свободного рынка и глобальной экономики. То, что в последнюю четверть XX века ЮВА наряду с Дальним Востоком оказалась наиболее динамично развивающимся регионом, является заслугой, во-первых, японских инвесторов и, во-вторых, китайского делового сообщества. Те же китайские мигранты сделали возможным инвестиционный бум в Китае, первыми начав делать крупные вложения в китайскую экономику. Ещё в начале 1990-х на Гонконг приходилось до трёх четвертей всех иностранных инвестиций в Китай.

Наконец, китайцы успешно проникают на рынки других регионов мира. Достаточно сказать, что с 1982 по 1987 год число зарегистрированных китайцами предприятий в США выросло с примерно 49 тысяч до 90 тысяч, а их совокупный капитал увеличился с 4,3 до 9,6 млрд. долларов США[31]. В числе наиболее динамично развивающихся американских компаний немало тех, которые были созданы обучавшимися в США китайскими студентами.

Быстрый рост региональной экономической интеграции в ЮВА на основе инфраструктуры китайского предпринимательства, экономические успехи Китая и, наконец, огромный объём китайских инвестиций в Северной Америке и Западной Европе привели к непредвиденному результату: этнические китайцы увидели в деловой деятельности вдохновляющую основу для своего сплочения не только на региональном, но даже и глобальном уровне. Забрезжила милая сердцу каждого китайца перспектива возникновения всемирного Китая — одного из лидеров глобальной экономики и мировой державы. Вот что говорит по этому поводу президент гонконгского Восточноазиатского банка Дэвид Ли:

«По мере того, как Китай будет идти вперёд, развивая всё от ракет до биотехнологий, лазеров и оптики, он станет научной сверхдержавой XXI века. Поистине, Китай — это единственная страна, которая способна бросить вызов США, Японии ИЛИ Европе в области технологии. Соединение китайского научного потенциала, тайваньского опыта в промышленной инженерии и гонконгской компетентности в финансах и продажах откроет путь для динамического развития Большого Китая. Китайские бренды распространятся по всему миру, и китайская культура, подобно культуре США, станет важной экспортной и глобальной силой»[32].

Гонконгский банкир, быть может, слишком оптимистичен. Существуют серьёзные политические и культурные факторы, препятствующие глобализации Китая. До мировых китайских брендов даже в сфере производства товаров широкого потребления, машиностроении и других отраслях (за исключением электроники, где Тайвань занимает одну из передовых позиций в мире) ещё так далеко, что даже не видно, откуда они появятся. Однако пафос Дэвида Ли очень характерен для нового поколения «глобализированных» или, по крайней мере, глобализующихся китайцев. Окрылённые достижениями последних лет, китайские предприниматели с оптимизмом смотрят в будущее.

Рост экономической мощи китайского бизнеса и перемены в его положении на международной арене подготавливают и качественные сдвиги в организации китайских предприятий. Многие признаки указывают на то, что традиционная семейная форма делового уклада в китайском обществе уже не вполне соответствует вызовам современной глобальной экономики и постепенно замещается или, скорее, сращивается с элементами западного менеджмента. Наступает «момент истины» и для такого испытанного фактора деловой активности китайцев, как личные «связи». Ф.Й. Рихтер заключает по этому поводу:

«Использование связей подошло близко к черте, отделяющей высокоэффективную практику бизнеса от тенденции к непотизму. Подобные формы более не оправдывают себя вследствие изменения взглядов на деловую этику. Однако это не означает, что связи вот-вот исчезнут. Удачливые бизнес-группы в среде китайских эмигрантов по-прежнему будут использовать и пестовать связи. Но последние станут более ориентированы на собственно деловую деятельность и будут чётко отделяться от коррупции и непотизма»[33].

В добавление к этим взвешенным словам замечу, что мои тайваньские студенты на семинарах по деловой этике проявляют неоднозначное отношение к традиционной опоре на «связи» в деловой деятельности: большинство считают их важными и даже необходимыми для успеха, но почти все отдают себе отчёт в возможных негативных последствиях связей для бизнеса.

Нельзя не замечать стремительных перемен лица китайского бизнеса в последние годы (при всём разнообразии его региональных форм). В странах ЮВА, на Тайване и в Гонконге традиционные формы «связей» всё больше уступают место общению в рамках благотворительных ассоциаций или спортивных клубов. Критерий экономической эффективности одерживает решительную победу над личными идиосинкразиями, внушаемыми культурной традицией. В самом Китае уже появился целый класс управляющих, получивших западное образование и впитавших западные ценности. Особенно впечатляющих успехов в этой области добился Тайвань, чьи менеджеры, по оценкам американских экспертов, могут претендовать на звание лучших в мире. Пример Тайваня особенно интересен тем, что здесь, пожалуй, наиболее очевидны успехи китайского бизнеса в освоении новых для него передовых технологий и форм менеджмента. Действенная поддержка государством малого и среднего бизнеса в сочетании с жаждой к знаниям и вкусом к предпринимательству создали очень благоприятные условия для развития электроники и смежных с ней наукоёмких отраслей.

На острове сложилась целая культура предпринимательства, напоминающая бизнес-структуру Силиконовой Долины. Теперь тон здесь задают молодые, энергичные, приверженные инновациям специалисты, стремящиеся иметь собственное дело. Кстати сказать, китайцы составляют значительную часть исследователей и менеджеров в той же Силиконовой Долине. Появляются и новые, глобальные по масштабам ассоциации китайских предпринимателей. Так, в Силиконовой Долине действует ассоциация Яшмовая гора (Яшмовая гора — самый высокий пик на Тайване), которая призвана способствовать обмену информацией между предпринимателями на Тайване и китайцами, живущими в США. Ещё одна форма глобального объединения китайских бизнесменов представлена всемирными объединениями китайцев, носящих общую фамилию.

Тем не менее, пока ещё трудно решить, представляет ли даже на Тайване новое поколение менеджеров смертельную угрозу традиционному порядку. Хотя наиболее крупные транснациональные корпорации на Тайване и в Гонконге постепенно выходят из-под контроля семьи основателя и утрачивают свою традиционную замкнутость, пока нет серьёзных оснований полагать, что китайский корпоративный уклад и тем более китайские традиционные ценности быстро отомрут. Скорее всего, в ближайшие десятилетия мы станем свидетелями складывания в китайском деловом сообществе гибридных, китайско-западных форм организации и управления. И наоборот: китайские принципы ведения бизнеса в последнее время стали предметом пристального изучения на Западе и берутся на вооружение многими западными компаниями. Но едва ли традиционные китайские формы организации предпринимательства смогут прижиться за пределами китайских общин, пусть даже действующих в ограниченном пространстве чайнатауна. Ведь секрет эффективности китайских компаний традиционного типа кроется прежде всего в наличии совершенно определённой социальной среды или даже, точнее, определённого этоса и типа социальности, разветвлённой сети доверительных связей, которые существуют только в китайском обществе и для «своих людей». Благодаря этой среде китайские предприниматели имеют возможность быстро получить неформальные, но надёжные сведения по тому или иному вопросу ведения бизнеса и быстро принять правильное решение. Это преимущество китайского бизнеса, помимо прочего, позволяет китайским менеджерам экономить на транзакционных издержках и ограничиваться минимальной численностью работников. К примеру, средний размер гонконгских фирм с 1954 по 1984 год уменьшился на 59 %[34].

Как бы там ни было, впечатляющие достижения китайского делового сообщества породили множество разговоров о существовании особого китайского, или конфуцианского, капитализма и о его преимуществах перед капитализмом западного типа, который после появления классического труда М. Вебера принято связывать с «протестантской этикой». Поговорите с любым китайским торговцем, приехавшим в Россию, и вы быстро убедитесь, что для него конфуцианская мораль и традиционная практика духовного совершенствования — вещи нераздельные и, более того, являющиеся чуть ли не обязательным условием успеха в бизнесе. А каждый второй или третий из них лично практикует ту или иную форму медитации. Мне известны случаи, когда китайские торговцы в России буквально живут по такому распорядку: три часа медитации, пять часов занятия бизнесом.

На Западе, насколько мне известно, первым о достоинствах «капитализма по Конфуцию» заговорил в 1979 году американский футуролог Г. Кан. В своей последней книге он подробно обосновал мысль о том, что главной причиной стремительного экономического взлёта стран Дальнего Востока (тогда ещё за пределами континентального Китая) была именно конфуцианская традиция. Преимущество последней, по мнению Г. Кана, заключалось в «воспитании преданных, целеустремлённых, ответственных и образованных индивидов и обострённом чувстве организационной идентичности и лояльности к различным институтам»[35].

Оценка Г. Кана навеяна в большей степени японской культурой, но это в данном случае не столь важно. Интереснее сам факт настоящего переворота в умонастроениях как в Китае, так и на Западе. Ещё за полвека до Г. Кана китайские революционеры называли конфуцианство «моралью людоедов» и всячески издевались — не совсем безосновательно — над банальностью и непрактичностью конфуцианских наставлений. Чуть раньше М. Вебер в своей книге «Китайская религия» авторитетно заявил, что конфуцианство было главным препятствием для развития капитализма в Китае, поскольку оно не допускало разрыва между желаемым и действительным и воспитывало самый беззубый и плоский конформизм. А в не столь уже далёкие времена «культурной революции» Конфуций был главной мишенью совершенно безжалостной, доходящей до хулиганства критики маоистов. Ещё в 1989 году, когда я посетил в больнице незадолго до его смерти ректора Нанкинского университета, известного специалиста по Конфуцию Кун Ямина, он сказал мне: «Я много думал и пришёл вот к какому выводу: Конфуций — это Маркс древности, а Маркс — это Конфуций современности. Но об этом ещё рано говорить открыто».

Мог ли почтенный учёный предположить, что уже через несколько лет Конфуций станет главным героем официальной пропаганды, а о Марксе будут вспоминать в лучшем случае на торжественных партийных заседаниях? В последующие годы, когда пришло время изумляться экономическим достижениям собственно китайской периферии, а потом и континентального Китая, многие западные наблюдатели тоже стали подчёркивать роль конфуцианства как необходимого условия экономического бума в Восточной Азии. Появился даже термин «конфуцианский динамизм». Речь идёт о типе поведения, который характеризуется личным усердием, упорством в достижении поставленной цели, уважением к статусу лица, бережливостью и скромностью.

С рубежа 90-х годов XX века входит в употребление понятие «конфуцианский капитализм». Оно означает, по мнению тайваньского учёного Вэй У, взгляд на семью как «базовую экономическую единицу» и ориентацию на достижение «консенсуса в рамках всей семьи», а также принятие государством на себя заботы о благополучии среднего класса или, другими словами, создание государства «всеобщего благоденствия»[36]. Одновременно приобрело популярность выражение «конфуцианский купец» (жу шон). Оно может показаться странным и даже нелепым, принимая во внимание крайне негативное отношение столпов конфуцианской мудрости к торгашескому духу. Но что есть, то есть. Как всякое модное понятие, оно не имеет точного смысла и обозначает довольно расплывчатый набор традиционных китайских добродетелей, среди которых на первом месте стоит обходительность, радушие, благочестие, бережливость при отсутствии жадности. Современный китайский наблюдатель полагает, что речь идёт просто о «деловом человеке, обладающем культурой предпринимательства», и что так «можно назвать всех хороших предпринимателей в мире»[37]. На Тайване, по моим наблюдениям, упоминание о «конфуцианских купцах» уже чаще вызывает, скорее, снисходительную улыбку.

Как бы там ни было, нынешние китайские бизнесмены как в Китае, так и особенно за его пределами, любят украшать себя конфуцианскими добродетелями. Вот один пример: уже упоминавшийся выше малайский китаец Роберт Куок. Авторитетный на Дальнем Востоке экономический журнал назвал его «образцом конфуцианского благородного мужа». Он безупречно честен, скромен, предан друзьям, радушен и, главное, не жаден. В его воспитании большую роль сыграла мать (чисто китайский момент) — женщина строгих нравов и преданная традиционному благочестию[38]. Заметим в скобках, что влияние матери не помешало младшему брату Роберта Вилли стать одним из вождей коммунистических повстанцев в Малайе.

Ещё один пример того же рода: в Сингапуре огромный успех имел изданный в 1994 году сборник биографий наиболее удачливых предпринимателей этого города-государства. Почти все они вышли из бедных семей и изображались их биографами олицетворением самопожертвования, верности и доброты. Эти люди, как писал один критик, «делают жизнь с другими, для других и благодаря другим». Власти Сингапура не устают повторять, что своим процветанием их маленький остров обязан «конфуцианской этике первых переселенцев», а сингапурское правительство осуществляет активную политику поддержки и укрепления семьи, начиная с введения уголовного наказания для детей, проявляющих непочтительность к родителям, и кончая программой массового строительства муниципального жилья для молодых семей.

Впрочем, немало авторов отнеслись к гипотезе о конфуцианском происхождении китайского бизнеса гораздо сдержаннее — может быть потому, что самое отношение нового Китая к наследию Конфуция было в прошлом очень даже неоднозначным. Их скепсис в этом вопросе не лишён оснований. Хотя Конфуций считал целью человеческой жизни реализацию своих способностей и не возражал против обогащения, коль скоро человек таким образом находит применение своим талантам, но сколько-нибудь последовательное оправдание капитализма в его учении отыскать едва ли возможно. Западные исследователи скорее склонны подчёркивать, что китайское купечество обращалось к конфуцианским ценностям как к средству задним числом оправдать своё возвышение в обществе, да и само конфуцианство было во многом ответом общества на деспотический характер традиционного государства[39]. Что же касается тенденций последних нескольких десятилетий, то не здравомысленнее ли было бы объяснить успехи китайского предпринимательства благоприятными историческими обстоятельствами, связанными с появлением глобальных форм капиталистического хозяйства? «Успех дальневосточной экономики создал конфуцианству хорошую репутацию», — отмечает американский экономист Джон Нэйсбитт. Американский синолог М. Леви высказывается ещё определённее: «Я думаю, конфуцианство никогда не могло бы самостоятельно привести к раннему появлению модернизации. Я думаю, оно не могло бы стать религиозно-этическим стимулом модернизации, если бы не возникновение сильного национального корпоративного государства»[40].

Некоторые авторы пытаются разрешить затруднения, связанные с оценкой социальной природы конфуцианства, противопоставляя — надо сказать, весьма произвольно — «истинное конфуцианство», которое, как они считают, благоприятствует развитию капитализма, «конфуцианству книжному» — враждебному духу капитализма[41]. Но, пожалуй, ещё интереснее то, что западные партнёры китайских бизнесменов почти не ощущают на себе благотворного воздействия их добродетелей, так широко рекламируемых в печати. Один мой знакомый французский бизнесмен, сам наполовину китаец, недавно прекратил свой бизнес в Гонконге. На вопрос, что послужило тому причиной, он ответил кратко: «Китайцы не хотят делиться».

Проводимая в Китае с начала 1990-х годов политика «открытых дверей» дала могучий импульс врастанию страны в мировую экономическую систему: в Китай широким потоком полились иностранные инвестиции, быстро укрепляются связи между китайцами на континенте и китайскими эмигрантами, на базе региональных инфраструктур быстрыми темпами складывается глобальная паутина китайских корпораций. Традиционная приверженность китайцев к «сетевой социальности», основанной на личных связях, удачно накладывается на складывающуюся сетевую структуру институтов глобального капитализма. На таком фоне происходит глубокая переоценка ценностей внутри самих китайских сообществ: уходят в прошлое политические разногласия времён Гражданской войны, отмирают великие идеологии раннего этапа модернизации — национализм и коммунизм, — и китайцы разных стран, неожиданно обнаружившие себя партнёрами в бизнесе, заново открывают для себя «непреходящие» идеалы и ценности своей цивилизации. С начала 1990-х и в Азии, и в Америке, но в последнее время всё чаще в самом Китае, одна за другой проводятся международные конференции для китайцев и китайских эмигрантов, на которых обсуждается тема общекитайских «корней» и муссируется мысль о том, что именно наследие Конфуция служит залогом величия и мощи Срединного государства. Мы имеем дело, очевидно, с конструированием нового китайского «мифа» как средства этнокультурной самоидентификации, на сей раз глобальной. Такого рода постреволюционный миф соответствует эпохе Постмодерна, когда материей политики становится сама культура. Этому политико-культурному мифу и суждено стать средой и средством объединения нового поколения «глобализованных» китайцев. Хотя ему свойственны универсалистские претензии, он рассчитан, повторю ещё раз, на сугубо внутрикитайское употребление. Неслучайно на конференции, посвящённые «конфуцианскому капитализму», иностранных учёных почти не приглашают.

Приведу несколько типичных в своём роде высказываний участников одной из таких конференций, проведённой в 1997 году университетом провинции Чжэцзян в Ханчжоу.

Бизнесмен из Гонконга Лю Хуанфа провозглашает вечный и всеобщий характер китайского уклада жизни:

«Общество строится на универсальном порядке, воплощённом в правилах «этикета». Если система закончена и методически осуществляется, персонал будет действовать в соответствии с предписанным порядком, управление им будет строгим и беспристрастным, начальники и подчинённые будут иметь гармонические отношения, и каждый будет поступать в соответствии с принципом «человечности». В доме тоже будет гармоничная жизнь»[42].

Тайваньский бизнесмен Чэн Тинвон:

«Конфуцианская идеология рассматривает совершенствование характера как основу в служении государству и народу. Она ставит акцент на сдержанности и терпимости к другим. Она также придаёт большое значение иерархическому порядку в обществе и утверждает ценность человечности и ритуалов»[43].

А вот столь же типичная критика в адрес западной цивилизации, звучащая из уст гонконгского предпринимателя Чжа Цзимина:

«Усердие и упорство — это главные ценности китайцев. К сожалению, некоторые представители молодого поколения забыли их. Возможно, они подверглись влиянию западной культуры с её идеалом мгновенного удовлетворения и её безудержным, даже упадническим материализмом, который приводит к бесполезной трате человеческих сил и ценных ресурсов»[44].

Надо сказать, что сама по себе идея врождённого преимущества китайских ценностей возникла сначала в среде китайских эмигрантов. К числу её самых ранних и активных проповедников относится премьер-министр Сингапура Ли Гуан-ю, который ещё с конца 60-х годов XX века любил противопоставлять здоровые идеалы китайцев «упаднической» цивилизации Запада. В последние двадцать лет идея превосходства «азиатских ценностей» попала на чрезвычайно благодатную почву. Это даёт возможность китайцам всех положений и убеждений отыграться за долгие десятилетия униженного положения их страны или исторической родины. Наиболее рьяные её поклонники доходят до того, что фактически ставят знак равенства между обогащением и вообще жизненным успехом и китайской «мудростью». Исподволь складывается мнение, что того, кто ничего не добился в жизни, вроде бы и нельзя считать настоящим китайцем.

Китайское общество переходного времени с его медленной, но верной порчей общественных нравов и соблазном «лёгких денег» действительно нуждается в простых и понятных всем нравственных понятиях, в культе доверия и ответственности, без которых не может быть эффективной экономики. И что бы ни говорили о значении конфуцианской традиции для предпринимательства китайские учёные, политики и бизнесмены, выработанные китайской традицией принципы и методы управления объективно будут представлять большой интерес для теории и практики менеджмента. Но раскрываются они не как набор однозначных и застывших понятий, а как противоречивое, сотканное из творческих конфликтов единство.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

руководителей во всем мире оценивают риски ведения бизнеса в Китае в условиях роста напряженности

Для транснациональных компаний постоянно растущее напряжение между Пекином и его торговыми партнерами осложняет ведение бизнеса в Китае. Буквально в прошлом месяце Агентство национальной безопасности узнало о масштабном кибер-взломе почтового сервера Microsoft Exchange. В течение нескольких часов АНБ определило, откуда началось нападение: Китайская Народная Республика. КНР на протяжении многих лет неоднократно отказывалась от любых намерений взломать U.С. Корпоративные компьютерные системы и воруют интеллектуальную собственность. Фактически, в сентябре 2015 года президент Си Цзиньпин дал Бараку Обаме слово, что Китай не будет заниматься коммерческим кибершпионажем.

Это была ложь, и теперь Белый дом Байдена пресытился. Воздерживаясь на данный момент от введения новых санкций против Пекина, он немедленно связался с ключевыми союзниками во главе с Японией и попросил их присоединиться к Вашингтону в подаче официальной совместной жалобы Пекину, что они и сделали в конце июля.

Это обозначило отличие от агрессивно одностороннего подхода к торговле, который использовала администрация Трампа, и стало первой значительной демонстрацией того, что администрация Байдена имела в виду именно это, когда заявляла, что будет тесно сотрудничать с союзниками в ответ на экономические хищники Китая.

Джо Байден, который пообещал работать с союзниками, чтобы противостоять экономическому хищничеству Пекина. Дрю Ангерер / Гетти

В правительственных учреждениях Токио и европейских столиц изменение приветствовали. «Теперь, что касается кибербезопасности, мы будем тесно сотрудничать с Соединенными Штатами, а также с другими странами-единомышленниками, чтобы принять контрмеры», — сказал премьер-министр Японии Ёсихидэ Суга в эксклюзивном интервью агентству Zoom Newsweek во время конференции. Олимпийские игры в Токио.«Это будет государственно-частное усилие. И в этом мы будем тесно сотрудничать с Соединенными Штатами».

Учитывая, насколько экономика Токио тесно связана с экономикой Китая, японские компании находятся в большой опасности. Япония за последние 30 лет вложила в Китай 140 миллиардов долларов прямых инвестиций по сравнению со 110 миллиардами долларов из США. Токио сейчас торгует с Китаем больше, чем с Соединенными Штатами, как и другой ключевой союзник Вашингтона в Восточной Азии, Южная Корея.

С тех пор, как Дэн Сяопин открыл миру Китай в 1979 году, эта страна казалась землей обетованной для бизнесменов и женщин всего мира.Сначала как источник практически неограниченного количества низкооплачиваемой рабочей силы для производства своей продукции, а затем как сам обширный рынок, очарование «Китайской мечты» не имело себе равных.

В некоторой степени, как показывает статистика торговли и инвестиций, эта мечта осуществилась. Но теперь, когда нарастают трения по вопросам торговли и прав человека, вести дела с Китаем чревато. По мере того как Запад противостоит Пекину в версии холодной войны 21-го века, транснациональные компании оказываются посередине.Как говорит Мэтт Поттинджер, заместитель советника президента Трампа по национальной безопасности, «идеологическое измерение конкуренции [между Китаем и Западом] неизбежно, даже центральное». Генеральным директорам в США, Японии и во всем развитом мире «необходимо осознать, насколько сильно изменилась ситуация за последние несколько лет, и признать, что эти изменения почти наверняка сохранятся».

Это последнее место, куда большинство руководителей могло бы прийти. Многие компании вложили десятилетия времени и миллионы долларов в создание бизнеса в Китае.Такие автомобильные компании, как Volkswagen, Toyota и General Motors, имеют совместные предприятия по производству автомобилей по всей стране. В 2013 году Китай стал крупнейшим рынком GM, и с тех пор он остается таковым. Intel потратила 2,5 миллиарда долларов на строительство нового завода по производству компьютерных микросхем в Даляне на северо-востоке Китая.

Ведущий китайский дипломат Ян Цзечи, который предупреждал о пересечении «красных линий». КИМИМАСА МАЯМА / БАССЕЙН / AFP / Getty

Все чаще и чаще правительства стран происхождения этих компаний задаются вопросом, были ли эти инвестиции разумными. И Пекин заставляет их вести себя хорошо.Когда Байден вступил в должность, Китай развернул яростную кампанию лоббирования, направленную на руководителей в США и странах-союзниках, таких как Япония. Пекин призвал их выступить против торговых ограничений эпохи Трампа. На виртуальной встрече в феврале главный дипломат Пекина Ян Цзечи сказал группе американских бизнесменов и бывших правительственных чиновников, что Китай по-прежнему очень открыт для бизнеса, но предупредил, что такие проблемы, как Тибет, Гонконг, Синьцзян (где тысячи этнических Уйгуров сажают в тюрьмы) и Тайвань были «красной линией», которой они должны избегать.

Как сказал Поттинджер в своем выступлении в Стэнфордском институте Гувера в конце марта, «послание Пекина было безошибочным: вы должны выбирать. Если вы хотите вести бизнес в Китае, это должно осуществляться за счет американских ценностей».

Союзники США также услышали это сообщение. Многие транснациональные корпорации уже видели, как их бизнес пострадал из-за обострения торговых конфликтов. Европейский производитель сотового оборудования Ericsson AB, второй по величине производитель сотового оборудования в мире, заявил в середине июля, что его продажи в Китае резко упали, и предупредил, что его доля на рынке, вероятно, резко сократится в ближайшие месяцы.Причина? Швеция в конце прошлого года запретила китайской компании Huawei расширять свою телекоммуникационную сеть 5G.

Многонациональные компании в каждой отрасли, ведущие бизнес в Китае, прекрасно осознают, что по мере ухудшения геополитической среды все деньги и усилия, которые они вкладывают в развитие своего бизнеса, могут оказаться под угрозой. В недавнем откровенном интервью журналу Newsweek Такеши Ниинами, главный исполнительный директор Suntory, токийского производителя пива и спиртных напитков, сказал, что, взвешивая риски расширения бизнеса компании в Китае, он и его команда топ-менеджеров должны противостоять возможности худшего сценария: конфискации.

«Рисковать мы или нет?» Учет возможности конфискации является частью расчетов иностранных компаний, работающих в Китае, говорит Такеши Ниинами, генеральный директор японского производителя спиртных напитков Suntory. Шихо Фукада / Bloomberg / Getty

«Мы должны решить, расширять ли производственные мощности в Китае», — говорит Ниинами. «Следует ли нам инвестировать больше, зная, что возможность конфискации [существует]? Принимаем ли мы риск или нет — и в какой степени? Если это 10 миллиардов [инвестиций], может и нет.Пять миллиардов? Наверное. Таким образом, мы должны судить, в какой степени мы можем терпеть конфискацию ».

Глобальные генеральные директора редко бывают столь откровенными, когда обсуждают свой бизнес в Китае, но анализ рисков Suntory основан на реальности. Пекин уже имеет опыт наказания компаний из стран, которые производят решения, которые он не одобряет. В начале 2017 года гигантский ритейлер из Южной Кореи Lotte согласился передать принадлежащие ему земли правительству Сеула, чтобы США могли построить систему противоракетной обороны, направленную на сдерживание Северной Кореи.Пекин настаивал на том, что радар системы может отслеживать и его собственные военные полеты, и начал экономическую войну против гигантского южнокорейского ритейлера. На несколько месяцев она закрыла 10 магазинов Lotte по всей стране и нарушила работу своего сайта беспошлинной торговли, что обошлось компании почти в 200 миллионов долларов продаж.

Южнокорейский ритейлер Lotte потерял почти 200 миллионов долларов в продажах, когда его 10 магазинов в Китае были закрыты во время спора с Пекином. Чжан Пэн / LightRocket / Getty

Для таких стран, как Япония и других развитых стран, есть две основные проблемы, с которыми они сталкиваются и их компании.Один из них — усиливающаяся национально-техническая конкуренция между Пекином и Западом. В 2015 году Китай опубликовал амбициозный план по развитию ведущих компаний в широком спектре высокотехнологичных отраслей — от биотехнологии до робототехники, телекоммуникаций и т. Д. Одна из ее целей — обеспечить, чтобы 70 процентов компонентов, используемых в ее собственных высокотехнологичных отраслях, производились внутри страны. А к 2049 году — к 100-летию прихода к власти в Пекине Коммунистической партии — она ​​стремится иметь конкурентов мирового класса не менее чем в 14 ключевых отраслях высоких технологий.

Для такой промышленно развитой и высокотехнологичной страны, как Япония, Китай 2025 год представляет собой большую проблему. Такие руководители, как Ниинами из Suntory, могут продолжать инвестировать в Китай в поисках 1,3 миллиарда клиентов, зная, что его бизнес не нацелен на китайские специалисты по экономическому планированию. «Но не технологические компании», — сказал Ниинами Newsweek . Такие компании, как Fanuc в области промышленной робототехники или Toshiba и Fujitsu в области искусственного интеллекта, больше не могут рассматривать Китай как обычный рынок. Высокотехнологичные компании «должны рассматривать Пекин как хищника и защищать свою интеллектуальную собственность любой ценой», — говорит бывший член совета директоров Nissan, токийского автопроизводителя, пожелавший остаться неназванным, чтобы говорить откровенно.

Другой движущей силой корпоративных инвестиционных решений являются последствия пандемии COVID-19, которая возникла в Китае и показала многонациональным компаниям по всему миру, насколько уязвимы их цепочки поставок. В середине июня администрация Байдена завершила свой 100-дневный анализ уязвимостей цепочки поставок в США. Результаты открыли глаза и для многих компаний оказались удручающими. В обзоре содержится призыв к радикальным изменениям в том, как правительство взаимодействует с частными компаниями, предлагает субсидии целому ряду высокотехнологичных отраслей (как это делает Пекин) и заставляет компании вернуть цепочки поставок, которые давно были переведены в офшоры в Китай.

Volkswagen, Toyota и General Motors входят в число иностранных автомобильных компаний, у которых есть совместные предприятия по производству автомобилей в Китае. Вот завод VW в Дрездене, Германия. Себастьян Канерт / фото альянс / Getty

Премьер-министр Шуга опередил президента США. В прошлом году Токио объявил, что выделит 650 миллионов долларов в виде субсидий, чтобы помочь 87 компаниям перенести производство из Китая в Юго-Восточную Азию или обратно в Японию. Некоторые аналитики объявили это объявление началом великого «отделения» японской экономики от экономики Китая.

Не было. Как отмечает Скотт Кеннеди, старший научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований аналитического центра в Вашингтоне, округ Колумбия, «при чтении списка компаний, получающих помощь, речь идет о малых и средних предприятиях, а не о крупных японских производителях. обширные инвестиции в Китай «. Более того, значительная их часть приходится на два сектора — медицинское оборудование и специальные химические вещества, — которые пользовались большим спросом во время пандемии. В целом программа субсидирования Suga затрагивает лишь 1 процент от общего объема японских инвестиций в Китай.

Уравновешивание экономических отношений с Китаем и ухудшения геополитического климата — дело тонкое и сложное. Для крупных компаний по всему миру мечта о Китае — огромной, процветающей стране с массовым средним классом, скупающим их товары — умирает с трудом.

Рассмотрим случай с Microsoft. Если администрация Байдена была недовольна кибератакой Китая на технологического гиганта, то руководство Microsoft было смущено. Компания на протяжении многих лет терпела злоупотребления со стороны Китая и постоянно возвращалась за новыми.В течение многих лет вы могли покупать пиратские версии компьютерной операционной системы Microsoft Windows и такие программы, как Word, у уличных торговцев в Пекине и Шанхае за пару долларов. Microsoft продолжала соглашаться с заверениями Пекина в том, что дела пойдут лучше, и по сей день продолжает инвестировать. Менее чем за месяц до июльской кибератаки на ее систему Exchange Bloomberg и другие информационные агентства сообщили, что Microsoft намерена инвестировать миллиарды долларов в четыре новых крупных центра обработки данных в Китае в надежде захватить китайские компании, которые переезжают хранить свои данные в сети. облако.

Что теперь происходит?

В новостях Microsoft этим летом как для транснациональных компаний, так и для правительств четко отражена дилемма ведения дел с Пекином. Согласование экономических возможностей, которые по-прежнему представляет Китай, с нынешними опасностями, которые он представляет, будет важнейшей задачей на долгие годы. Как предполагает генеральный директор Suntory Ниинами, компании, производящие обычные потребительские товары, могут расслабиться, потому что ничего особенного в их китайском бизнесе не изменится (кроме того факта, что их конкуренты постоянно становятся более грозными).

Барак Обама с Си Цзиньпином в 2016 году. Си пообещал, что Китай не будет заниматься коммерческим кибершпионажем. Ван Чжоу / Пул / Гетти

Но технологическим компаниям, особенно тем, которые Пекин выделяет в своей программе «Сделано в Китае 2025», придется нелегко. Для них знаменитая мантра Дэн Сяопина о «реформе и открытии» была заменена «реформированием и закрытием», — говорит Джеймс МакГрегор, бывший глава Американской торговой палаты в Пекине, а ныне председатель консалтинговой фирмы APCO Worldwide по Большому Китаю.По словам МакГрегора, индустрия компьютерных микросхем находится «на вершине списка отраслей Америки, которым угрожает опасность». Американским производителям микросхем придется переоценить свое присутствие в Китае и столкнуться с вероятностью того, что огромный и прибыльный рынок будет контролироваться отечественными конкурентами в ближайшие десятилетия.

Скорее всего, так будет и с рядом других предприятий, от станков и робототехники до новых энергетических материалов. Пекин стремится доминировать в этих отраслях. Задача транснациональных корпораций и их правительств в будущем будет заключаться в том, чтобы максимально эффективно защищаться: как можно энергичнее противодействовать воровству интеллектуальной собственности, чтобы заставить Пекин самостоятельно достичь своих амбициозных экономических целей.

Для CEOS по всему миру вряд ли это то, из чего сделаны China Dreams. Но сейчас перед ними стоит мрачная реальность.

Фотоиллюстрация Gluekit; Си Эммануэле Контини / NurPhoto / Getty

Новая реальность ведения бизнеса в Китае

Мнение / анализ

Китай всегда смешивал бизнес с политикой, будь то запрет австралийской говядины в ответ на расследование причин пандемии COVID или бойкот лосося в Норвегии после китайского правозащитник получил Нобелевскую премию мира.

Тем не менее, начиная с конца 1990-х, международные компании, занимающиеся аэрокосмической, высокотехнологичной, нефтегазовой отраслью, не могли дождаться, чтобы продать свою продукцию Китаю или создать там совместные предприятия с миноритарным участием. Например, после того, как в 2008 году была создана Китайская коммерческая авиастроительная корпорация (COMAC), такие компании, как Honeywell, Raytheon и GE Aviation, стремились к сотрудничеству с COMAC в той или иной форме. Консультируя более мелкие аэрокосмические компании второго уровня, я встретился с десятками представителей поставщиков и бывшими консультантами Boeing и FAA в импровизированных офисах COMAC.Я был поражен количеством иностранных технологий и умственных способностей, вложенных в отечественный китайский продукт.

Было ли правильно продавать в Китай продукцию военно-гражданского назначения? Это было склизко. «Это цена, которую мы должны заплатить, чтобы играть в Китае», — посоветовал мне тогда один из руководителей высшего звена.

Теперь, после более чем двух десятилетий свободной торговли с Китаем, политика США направлена ​​на разрешение этого конфликта интересов. На последней неделе президентства Трампа министерство обороны внесло COMAC в черный список, заявив, что оно имеет тесные связи с китайскими военными.Похоже, что президент Байден не отменит приказ, питая предположения, что деловые отношения, подобные COMAC, могут уйти в прошлое, поскольку вопросы национальной безопасности имеют приоритет.

Иностранным компаниям лучше всего привыкнуть к этой реальности и разработать новые стратегии, чтобы справиться с слиянием бизнеса и политики Китая. Пришло время и компаниям задуматься о том, как ведение бизнеса в Китае влияет на их имидж в обществе.

«Общественное мнение против Китая исторически низкое в западных странах, и это всего лишь вопрос времени, когда это начнет сказываться на стоимости бренда и репутации компании», — сказал д-р.Об этом мне рассказала Сари Архо Хаврен, научный сотрудник Института китайских исследований Меркатора в Берлине.

Некоторые из моих американских клиентов уже переместили части своих цепочек поставок в Мексику и другие геополитически нейтральные страны с единственной целью «хорошо выглядеть» для своей клиентской базы. Один из моих клиентов, который недавно перенес несколько предприятий во Вьетнам и Малайзию, сказал мне, что, хотя Китай по-прежнему остается одним из лучших производственных регионов, «мы не хотим, чтобы нас видели братскими отношениями с« врагом ».«Я могу продавать« Сделано во Вьетнаме »в США, а продавать« Сделано в Китае »в Китае, тем самым не вызывая раздражения ни в одной из стран».

Компании использовали карту невежества, когда дело касалось прав человека или военно-гражданского слияния, но деловой климат изменился. Гордон Хоулден, почетный директор Китайского института и профессор политологии в Университете Альберты, сказал мне: «Крупные корпорации должны убедить своих акционеров в том, что предпринимаются меры должной осмотрительности, чтобы гарантировать, что их операции в Китае не поддерживают угнетение, военно-гражданское слияние, принудительный труд или нарушения прав человека.

Компании, большие и малые, должны будут активно заявлять о том, как они поддерживают этическую и ответственную деятельность в Китае. Дисней узнал об этом на собственном горьком опыте, когда правозащитные организации отчитали компанию за благодарность местному правительству Синьцзяна в финальных титрах фильма « Mulan ». Американские кинозрители откликнулись, и анимационный фильм провалился в прокате.

«Одна компания, две системы»

Доктор Хаврен считает, что геополитические подразделения также заставят компании рассмотреть подход «одна компания — две системы».

Ням! В 2016 году бренды выделили свои операции в Китае в Yum China, полностью независимое подразделение. Обе компании торгуют отдельно на Нью-Йоркской и Гонконгской фондовых биржах, а у Yum China есть собственные руководители высшего звена с опытом работы в Китае. И это имеет смысл, что Yum China действует независимо. Достаточно взглянуть на их варианты меню — курица и миска с рисом из морских водорослей, отвар, Dragon Twisters и мое любимое мороженое матча.

Я полностью ожидаю, что компании, предлагающие продукты и услуги двойного назначения, такие как Google, Caterpillar, Applied Materials и Schlumberger, пойдут по стопам Yum China.Таким образом, компании могут свободно покупать, продавать, разрабатывать и производить в Китае то, что они хотят, или, по крайней мере, настолько свободно, насколько позволяет их моральная совесть.

Эта стратегия также совпадает с общим убеждением, что Китай и США движутся к тотальному экономическому разъединению. «Что касается высоких технологий, раздвоение уже существует», — пояснил Холден.

Он не видит, что компании покинут Китай в ближайшее время, но «если обе страны погрузятся в полномасштабную войну, все ставки проиграны.Нормальные торговые и инвестиционные отношения станут невозможными ».

Главный геополитический директор

Когда я посещал крупные государственные предприятия Китая в 90-х годах, меня всегда представляли их главному руководителю коммунистической партии. Эти псевдокомпании-политические назначенцы дают «рекомендации» относительно того, согласуется ли бизнес-политика компании с политической повесткой дня Коммунистической партии и будет ли им предоставлен прямой доступ к элитным партийным чиновникам Пекина.Они обладают непомерными полномочиями и, как известно, подрывают карьеру китайских руководителей и компаний, которыми они управляют. Просто спросите Джека Ма.

Доктор Хаврен считает, что для иностранных компаний настало время нанять своих собственных главных геополитических офицеров (CGO): «Вся арена геополитики становится все более сложной, и это довольно сложная задача для одного генерального директора, поскольку компании берут на себя новые такие вызовы, как популизм, диверсификация и деглобализация ».

В прошлом году НБА могла использовать собственный CGO, когда Дэрил Мори, генеральный менеджер Houston Rockets, опрометчиво написал в Твиттере: «Борьба за свободу.Поддержи Гонконг », — за несколько дней до того, как Шанхай должен был принять две предсезонных игры НБА.

Я написал в USA Today , что для спасения репутации НБА «Мори должен уйти в отставку, чтобы сохранить миллиарды долларов доходов, инвестиций и репутации НБА [в Китае]. Мори и НБА не слушали, и они оба дорого заплатили за его политическую некорректность, поскольку Китай отменил телевизионные права НБА на весь сезон, что обошлось НБА примерно в 400 миллионов долларов и, в конечном итоге, Мори получил его работу.

Корпорации из списка Fortune 1000 доверили руководство по геополитическим вопросам сторонним консультантам. Учитывая сегодняшнюю обстановку, к этим вопросам следует относиться более серьезно и решать их собственными силами. Только представьте себе беспорядок в связях с общественностью, если бы увидели, что компания берет на себя ответственность за использование рабского труда в своих цепочках поставок.

То же старое, то же старое

Мы определенно вступаем в опасные воды, поскольку отношения между США и Китаем упали до самой низкой точки со времен беспорядков на площади Тяньаньмэнь в 1989 году.Не ждите, что все станет легче, поскольку президент Байден, следуя подсказкам Трампа, остается жестким по отношению к Китаю.

Но разве ведение бизнеса в Китае не всегда было почти непреодолимым делом? Старожилы вроде меня привыкли ко многим нюансам. Бизнесы переживут это. Байден и президент Си Цзиньпин найдут золотую середину, и мир снова будет восстановлен. Почему? Потому что, как сказал профессор Хоулден, «игнорирование Китая и его рынка вряд ли является выигрышной стратегией.»

Стэнли Чао — автор книги« Продажи в Китай: руководство для малого и среднего бизнеса »и управляющий директор All In Consulting, которая помогает компаниям в их бизнесе в Китае. Twitter: @ stanleychao6.

Ведение бизнеса в Китае | Мировая деловая культура

Ведение бизнеса в Китае

Независимо от того, в какой части мира вы находитесь, нетрудно увидеть китайские инвестиции и влияние.Китайская экономика, являющаяся второй по величине экономикой в ​​мире и крупнейшим экспортером, не демонстрирует никаких признаков замедления и, по прогнозам, вырастет на 6,3% в 2019 году, что сделает страну силой, с которой нужно считаться. Помимо экономического доминирования Китая, хотя ведение бизнеса в Китае может быть заманчивой идеей, практические аспекты выхода на китайский рынок остаются сложной задачей.

Правление коммунистической партии, не склонное к либеральным реформам, и множество государственных предприятий, управляющих финансовым сектором, — все это способствует тому, что Китай получил низкий рейтинг 100 в Индексе экономической свободы и 78 в Индексе легкости ведения бизнеса Всемирного банка.Коррупция, нетарифные барьеры и преобладание государственных предприятий ограничивают иностранные инвестиции и все это затрудняет ведение бизнеса в Китае.

Однако растущий средний класс, похоже, будет оказывать давление на правительство с целью эффективного управления ростом экономики, поскольку они требуют более высокой заработной платы, одновременно создавая новый массовый внутренний потребительский рынок, открывая как местным, так и международным компаниям новые возможности.

Понимание китайской культуры является исключительно сложной задачей, поскольку общение может быть препятствием, если вы не говорите на мандаринском диалекте китайского языка, и часто требуется переводчик.Многие китайские бизнесмены не любят отказываться от просьб, полагая, что это вызовет затруднения. Таким образом, стоит остерегаться таких фраз, как «Да, но это может быть сложно» и «Да, вероятно», поскольку они часто могут привести к недопониманию.

Другие элементы китайской культуры включают тот факт, что смотреть людям прямо в глаза считается невежливым. Вместо этого китайские профессионалы склонны смотреть вниз, опуская глаза в знак уважения. При ведении бизнеса в Китае полезно помнить, что уважение играет большую роль в иерархической природе китайского бизнеса и общества.

Если вы хотите вести бизнес в Китае, вы найдете множество идей и практических советов на веб-сайте World Business Culture, которые помогут успешно ориентироваться в уникальных экономических системах страны, а также в коммуникативных и культурных стилях.

---

Автор

Этот профиль деловой культуры для конкретной страны был составлен Кейт Уорбертон, основателем консалтинговой компании по обучению культурной осведомленности Global Business Culture.

Global Business Culture — ведущий провайдер обучения в области межкультурного общения и глобальной виртуальной командной работы. Мы проводим обучение для глобальных корпораций в формате живого обучения в аудитории, через вебинары, а также через наш центр цифрового обучения культурной осведомленности Global Business Compass.

Этот профиль «Мировая деловая культура» разработан как введение в бизнес-культуру только в Китае, и для более детального понимания необходимо более глубокое изучение, которое мы можем предоставить с помощью наших услуг по обучению и консультированию.

China Business: White and Williams LLP

Ситуация для трансграничных транзакций между американскими и китайскими компаниями еще никогда не была столь многообещающей. Однако эти возможности сопряжены с проблемами, связанными с регулирующими структурами, финансированием, созданием бизнеса, требованиями к человеческим ресурсам, а также переговорами по контрактам и их исполнением. К счастью, на помощь приходит все большее число профессионалов, глубоко понимающих правила игры в обеих странах.

Более десяти лет China Business Group предлагает многопрофильную команду юристов, которые помогают государственным и частным предприятиям и частным инвестиционным компаниям в комплексном внутреннем и международном стратегическом планировании. Мы предоставляем широкий спектр услуг клиентам из США, ведущим бизнес в Китае, а также клиентам из Китая, ведущим бизнес в США. Мы консультируем по широкому кругу деловых вопросов, в том числе:

• Деловые операции в США и за рубежом, соблюдение налоговых и нормативных требований
• Подготовка учредительных документов
• Подготовка и ведение переговоров по контрактам, включая совместное предприятие, производство, поставку, конфиденциальность и не- соглашения о конкуренции
• Консультации по тарифам и другим вопросам соответствия
• Судебные разбирательства и альтернативное разрешение споров

Мы установили прочные отношения с расширяющейся сетью профессиональных консультантов в Китае и во всем мире, чтобы помочь клиентам вести бизнес и создавать предприятия за рубежом.Стратегический альянс фирмы с юридической фирмой Xue, коммерческой фирмой с 10 юристами, базирующейся в Шанхае, позволяет нам лучше обслуживать наших клиентов из США, включая государственные и частные компании и частные инвестиционные компании, для реализации возможностей в Китае. Он также предоставляет площадку для обслуживания китайских компаний, стремящихся получить доступ к потребительскому рынку и рынку капитала США.

Опытная и заинтересованная команда

Мы регулярно участвуем и представляем ряд организаций и конференций, включая ежегодный China Private Equity International Forum (CPEIF) в Тяньцзине, Китай, Всемирный торговый центр Большой Филадельфии Операционный клуб Китая и U.С. Организация патентной торговли, Китайское роуд-шоу. Это позволяет нам тесно взаимодействовать с другими советниками, правительственными чиновниками и руководителями бизнеса в Китае и США; таким образом, позволяя нам помогать предприятиям, заинтересованным в формировании стратегического партнерства и реализации деловых возможностей в этом регионе.

Гэри Бин участвовал в нескольких торговых миссиях в Китай и является членом Совета по экспорту Среднеатлантического округа. Недавно он был назначен в Правление Всемирного торгового центра Большой Филадельфии.Гэри регулярно просят выступить по вопросам, касающимся бизнеса в Китае и глобальных транзакций в целом. Его международный опыт также включает в себя работу в качестве ведущего юрисконсульта в крупных международных деловых операциях по всему миру.

Чуньшэн «Тони» Лу свободно говорит по-китайски и имеет лицензию на юридическую практику в Китае и США. Работая в двух офисах — в Филадельфии и Шанхае — Тони может представлять корпорации, стремящиеся вести бизнес в Китае и других странах за рубежом, при составлении и заключении международных контрактов.Тони регулярно помогает клиентам в создании совместных предприятий и иностранных предприятий, находящихся в полной собственности, а также в других сделках с акциями. Он часто выступал на семинарах Китайского операционного клуба Всемирного торгового центра и принимал участие во многих симпозиумах, связанных с Китаем, включая Wharton Global Business Forum и CPEIF. Недавно он был приглашен Министерством торговли Китая и Комитетом Всемирной торговой организации для участия в конференции в Пекине, посвященной первому в Китае антимонопольному закону.

Ведение бизнеса в Китае | Регистрация и создание компании в Китае

ВЕДЕНИЕ БИЗНЕСА В КИТАЕ

При площади суши примерно с Соединенные Штаты население Китая эквивалентно совокупному населению Северной Америки, Южной Америки, Западной Европы, Норвегии, Швеции, Австралии и Новой Зеландии. Китай также является очень разнообразной страной со значительными региональными различиями, в результате чего внутри страны имеется несколько рынков, а не один монолитный.

Из-за культурных различий Китая и огромных экономических возможностей эту страну часто воспринимают как «страну чудес». Однако из-за сложной нормативно-правовой базы и гиперконкурентной деловой среды Китай больше похож на минное поле, где одна ошибка может привести к неудаче. Поэтому очень важно, чтобы потенциальные участники были партнерами с уважаемыми компаниями, которым можно было бы доверять.

По мере увеличения числа иностранных предприятий, инвестирующих в Китай и ведущих бизнес с китайскими партнерами, увеличилось количество коммерческих споров.Поэтому крайне важно, чтобы потенциальные участники из Китая должны сотрудничать с уважаемыми компаниями, имеющими непосредственный опыт и понимание Китая.

Команда Sovereign China всегда готова поддержать и дать совет иностранным компаниям, которые рассматривают возможность выхода на китайский рынок. Имея офисы в Шанхае и Пекине, мы успешно помогли более чем 700 компаниям из более чем 50 стран выйти на рынок Китая и начать операционную деятельность.

Вот несколько советов и рекомендаций по ведению бизнеса в Китае:

• Высшее руководство должно быть привержено: требуется больше приверженности, чем просто деньги
• Помните о корпоративной жесткости: прошлые успехи на других рынках не означают, что вы добьетесь успеха в Китае.Адаптируйтесь к конкретным рыночным условиям.
• Не проверяйте свои мозги на границе: не делайте ничего только потому, что вам кто-то сказал: «Так делают в Китае». Если что-то не имеет смысла, не делайте этого.
• «Гуаньси» (то есть отношения) выходят на пенсию или отправляются в тюрьму: вместо этого вам следует полагаться на разумные бизнес-модели и надлежащие процедуры.
• Знайте то, чего вы не знаете: не бойтесь признаться в этом. Вы можете положиться на надежных партнеров, которые восполнят все существующие пробелы в знаниях

Всемирная сеть китайского бизнеса

Большинство дискуссий о сегодняшней мировой экономике сосредоточено на трех локомотивах: Северной Америке, Европе и Японии.В свою очередь, экономисты обычно делят Азию на Японию, Китайскую Народную Республику, которая быстро меняется и находится на подъеме, и промышленно развитых «драконов» Южной Кореи, Тайваня, Гонконга и Сингапура. Однако это стандартное экономическое определение не соответствует реалиям Тихоокеанского региона. Фактически, китайские предприятия, многие из которых расположены за пределами самой Народной Республики, составляют четвертую экономическую державу мира.

Само определение «Китай» открыто. То, что мы считаем китайцами, теперь включает в себя множество политических и экономических систем, связанных вместе общей традицией, а не географией.На протяжении многих поколений китайские предприниматели-эмигранты с комфортом работали в рамках сети семьи и клана, закладывая основы для более тесных связей между предприятиями через национальные границы. Принадлежащие китайцам предприятия в Восточной Азии, США, Канаде и даже в других странах все чаще становятся частью того, что я называю Китайского содружества .

Это содружество, не базирующееся в какой-либо стране или континенте, в первую очередь представляет собой сеть предпринимательских отношений.От ресторанов до недвижимости, производителей пластиковых сандалий и производства полупроводников — от сотрудников из пяти или шести членов семьи до производственного цеха из тысяч — Китайское содружество состоит из множества отдельных предприятий, которые, тем не менее, разделяют общую культуру.

Это своего рода глобальная сеть, которую многие западные транснациональные корпорации пытались создать в своих собственных организациях. Теперь те же самые западные компании ищут партнеров по совместным предприятиям в Азии, ища способы задействовать все более мощную китайскую сеть.Для большинства транснациональных корпораций, базирующихся в Азии или нет, пора серьезно отнестись к Содружеству.

Начнем с того, что страны с китайской экономикой имеют поразительно большой избыток капитала. Тайвань, одна из самых маленьких стран в мире, имеет самые большие валютные резервы. Сингапур, страна с населением 2,7 миллиона человек, имеет валютные резервы, превышающие 34 миллиарда долларов. Кроме того, существуют частные и неформальные рынки капитала китайских семейных и клановых ассоциаций, на которых финансовые ресурсы используются для новой венчурной деятельности без вмешательства коммерческих банков, профессиональных компаний венчурного капитала или государственных инвестиционных агентств.

Кроме того, китайская сеть предпринимателей и Япония представляют собой две очень разные интегрирующие силы в Азии. В отличие от японцев, китайское содружество, если использовать компьютерную терминологию, имеет «открытую архитектуру». Он представляет собой доступ к местным ресурсам, таким как информация, деловые связи, сырье, низкие затраты на рабочую силу и различные методы ведения бизнеса в различных средах. В отличие от японского keiretsu, формирующееся китайское содружество представляет собой взаимосвязанную, но потенциально открытую систему — и во многих отношениях обеспечивает новый рыночный механизм для ведения глобального бизнеса.

Таким образом, теперь стало возможным выходить на рынки Китайской Народной Республики через китайских предпринимателей на Тайване. Посторонние могут получить доступ к рынкам Юго-Восточной Азии через бизнес-сообщества Гонконга и Сингапура. И в конечном итоге как китайские, так и некитайские предприниматели могут воспользоваться возможностями в Северной Америке и Европе через китайскую сеть в этих регионах.

Конечно, многие из этих китайских предпринимательских связей по-прежнему связаны с несколькими посторонними.Традиционный небольшой размер и семейная ориентация китайских предприятий, безусловно, препятствовали их росту. Beijing Stone Group, заявленная цель которой состояла в том, чтобы стать «китайской IBM» (до тех пор, пока соучредитель Ван Руннан не бежал из Народной Республики в 1989 году), предлагает один пример того, как китайские методы ведения бизнеса развивались за последние 20 лет — и трудности, связанные с этим. компании по-прежнему сталкиваются. Другие компании, такие как Acer Group в Тайване и Pico Group в Сингапуре, успешно соединили старое с новым.

Новая китайская модель управления, как и лежащее в ее основе содружество, основана как на традиционных китайских ценностях, так и на западных практиках, которые поощряют гибкость, новаторство и ассимиляцию посторонних. Такой сдвиг в ценностях означал не только изменение взглядов китайских бизнесменов на себя и свою работу, но и на расширение возникающей сети. И со временем новая идеология экономического личного интереса, действительно выходящая за рамки политики и клановых ограничений традиционного китайского бизнеса, может привести к еще большей интеграции содружества.

Формирующая сила конфуцианской традиции

На протяжении более 2000 лет китайская культура подчеркивала важность социального порядка. С шестого по пятый век до нашей эры Конфуций систематизировал связи человека, семьи и общества, определяющие надлежащее место и положение человека. Учитывая долгую историю Китая, характеризовавшуюся политическими потрясениями, стихийными бедствиями, волнами эмиграции и, прежде всего, экономической нехваткой, эти четко определенные отношения часто помогали сдерживать социальный хаос.

Основываясь на исследовании китайского предпринимательства, которое я проводил за последние два года, в ходе которого моя исследовательская группа опросила или опросила более 150 предпринимателей как в Китае, так и за его пределами, становится ясно, что конфуцианская традиция чрезвычайно устойчива. Для большинства китайских предпринимателей, какими бы западными они ни были, предприятие по-прежнему остается средством контроля — и достижения безопасности в беспорядочном мире.

Мои исследовательские интервью выявили постоянную картину личных потрясений и лишений, включая потерю страны, богатства, дома или члена семьи.В моем опросе 90% предпринимателей, которые были эмигрантами в первом поколении, пережили войну; 40% пережили политическую катастрофу, такую ​​как Культурная революция; 32% потеряли дом; и 28% пережили экономические бедствия, которые привели к значительной потере благосостояния.

В древнем Китае фермеры с преимущественно аграрной экономикой сосредоточились на выживании после штормов, засух и саранчи. В последнее время бизнес стал ключом к выживанию для китайских эмигрантов, особенно во времена китайской диаспоры прошлого века.Предприимчивые предприниматели работают много часов и откладывают все, где могут, накапливая капитал в мире, который они все еще считают небезопасным.

Этот менталитет выжившего и конфуцианская традиция патриархальной власти определяют ценности типичного китайского предпринимателя — того, кто стремится контролировать свою небольшую династию. Фактически, история политических и социальных потрясений в Китае привела к неумолимой практичности, которую можно резюмировать в следующих ценностях «спасательного плота»:

• Высокий, даже нерациональный, уровень сбережений желателен независимо от насущной необходимости.

• Тяжелая работа до изнеможения необходима, чтобы предотвратить множество опасностей, существующих в непредсказуемом мире.

• Единственные люди, которым можно доверять, — это семья, а бизнес создается как семейный спасательный плот.

• Суждение некомпетентного родственника в семейном бизнесе более надежно, чем мнение компетентного незнакомца.

• Подчинение патриархальной власти необходимо для поддержания согласованности и направленности деятельности предприятия.

• Инвестиции должны основываться на родстве или клановой принадлежности, а не на абстрактных принципах.

• Материальные товары, такие как недвижимость, природные ресурсы и золотые слитки, предпочтительнее нематериальных активов, таких как неликвидные ценные бумаги или интеллектуальная собственность.

• Всегда держите чемоданы упакованными, днем ​​и ночью.

Эти основные ценности, вероятно, объясняют некоторые типичные бизнес-решения китайцев первого поколения: компании в сфере недвижимости, судоходства и импортно-экспортные компании.Такие отрасли обычно требуют ограниченного контроля и могут эффективно управляться небольшой группой инсайдеров, которые могут быть членами одной семьи. Даже китайские предприятия, которые стали достаточно большими, обычно сохраняют незрелые организационные модели — например, управление «спицами» вокруг мощного «центра» учредителей или структура управления, состоящая только из двух уровней. 70% опрошенных мною предпринимателей отметили, что они по-прежнему используют одну из этих двух простых структур.

В таких имперских организациях китайские предприниматели управляют традиционными предприятиями так же, как китайский император — своей империей.Неудивительно, что активы бизнеса обычно передаются только членам семьи. Мои исследовательские интервью показывают, что многие китайские предприниматели по-прежнему считают имперские организации решающими для своего успеха, независимо от возраста предпринимателей или их поколений. Как гласит одна старая китайская поговорка: «Лучше быть головой курицы, чем хвостом большой коровы».

Основатель компании Formosa Plastics на Тайване, Y.C. Ван по-прежнему контролирует эту успешную компанию по производству химикатов и пластмасс, в которой сейчас работает более 30 000 человек.Ван руководит компанией через внутренний круг менее 10 профессиональных менеджеров, не являющихся членами семьи. Эти руководители, в свою очередь, работают с административной группой из примерно 200 других менеджеров.

Цель этой административной группы — направлять и обобщать информацию в серии ежедневных отчетов, которые доходят до Ванга лично или по факсу. А сын Вана, операционный менеджер, занимает шикарный офис в штаб-квартире корпорации — во многом как принцы в имперской бюрократии жили в разных крыльях дворца.

Есть множество других недавних примеров династической «преемственности» — от бывшего премьер-министра Ли Куан Ю, чей сын Ли Сянь Лун стал министром торговли и промышленности Сингапура, до Ви Чо Яу, основателя сингапурского United Overseas Bank, который не так давно назначил своего сына Ви Те Чеонг заместителем президента. Поскольку первоначальные основатели, такие как Ли Ка Шинг из Гонконга из Cheung Kong Holdings, Роберт Куок из Малайзии из Shangri-La Hotel и других предприятий, а также Лием Сиоэ Лионг из Индонезии из Salim Group подходят к концу своей карьеры, контроль над этими глобальными компаниями, вероятно, будет остаются в руках семьи.

Но династические устремления могут объяснить, почему компании, которые кажутся такими космополитичными, как Wang Laboratories в Лоуэлле, Массачусетс, по-прежнему придерживаются имперской модели в своей основе — и часто разваливаются. Фред Ван, которого его отец Ан Ван в конце концов назвал неадекватным менеджером, казался вполне способным, когда его повысили до президента Ванга. Тем не менее американская группа менеджеров, окружавшая Фреда Ванга, не полностью признала его неотъемлемое право управлять компанией.

В Азии руководители профессиональной управленческой группы безоговорочно приняли бы члена семьи в качестве лидера.Они могли бы задаться вопросом, не слишком ли рано для этого человека достичь власти, но они не стали бы оспаривать базовое продвижение по службе. В Wang Laboratories такие ценностные различия между Востоком и Западом привели к множеству дополнительных конфликтов и способствовали окончательному упадку компании.

По самой своей природе спасательный плот семейного бизнеса нестабилен для ключевых посторонних. Согласно моему исследованию, профессиональный менеджер, не являющийся китайцем, не может рассчитывать на такой же уровень доверия, как член семьи в компании.Посторонние никогда не могут знать своих членов семьи так же хорошо, как друг друга. А некитайским специалистам часто приходится вдвойне усердно работать, чтобы понять причины, лежащие в основе тех или иных решений.

Любой, кто регулярно имеет дело с успешными китайскими бизнесменами, скоро поймет, что, хотя 90% решений того или иного предпринимателя могут быть блестящими, остальные 10% часто не имеют смысла для бизнеса. Типичный китайский предприниматель может оставить плохого менеджера, потому что «он — семья»; принимать решения, в которых участвуют посторонние; скрывать информацию, потому что «она не из семьи»; избегать необходимых конфронтаций; и во многих отношениях ведите себя по отношению к подчиненным как родитель, провоцирующий чувство вины.

Наиболее показательным, однако, является то, как быстро традиционные организации сталкиваются с препятствиями, когда они расширяются за пределы семейного контроля. В обзоре предприятий Тихоокеанского региона Fortune за 1990 год только одно китайское предприятие вошло в список 150 крупнейших по размеру. По мере того как эти компании начинают расти, условности традиционного китайского бизнеса, особенно осторожность по отношению к посторонним, становятся явным конкурентным недостатком.

В классической истории падения китайской династии слабый император вместе со слабой группой имперских менеджеров больше не может удовлетворить людей и теряет «мандат небес».«В сегодняшней глобальной экономике потребность в постоянных инновациях может дать новый земной мандат на организационные изменения.

Нарушение традиций

«В китайской культуре вы должны уважать своих отца и мать», — отмечает Джеймс Йен, президент компании Advanced Microelectronic Products на Тайване. «Это уважение убивает творчество. Если вы должны уважать то, что говорит ваш отец, вы, как правило, убиваете собственное мышление ».

Наряду с приверженностью традиционным китайским ценностям из поколения в поколение, мое исследование также показывает, что «спасательный плот» расширился.Возникновение экономически мощного содружества связано с рядом изменений, произошедших за последние три десятилетия, включая разрыв с традиционными ценностями спасательного плота.

Сыновья, дочери и внуки предпринимателей первого поколения ассимилировались в гораздо большей степени. Люди китайского происхождения теперь рождаются во всем мире; они мультикультурны, жили и получали образование иначе, чем их родители. В то время как китайцы во втором и третьем поколении по-прежнему уважают семейное предприятие, эти молодые предприниматели усвоили и другие ценности, особенно если они живут в западных странах, таких как США.(См. Вставку «Американские связи».)

Д.Ю. Ян из Winbond из Тайваня, который считает свою компанию по производству компьютерных чипов китайской, говорит: «Китайская компания меньше зависит от данных, а больше от интуиции, чувств и людей». При этом он отмечает, что в Winbond не входят кровные родственники, в том числе его дети. «Чтобы система работала, нужно полагаться на нее. Конечно, вы должны уважать структуру семейного бизнеса, но поскольку это высокотехнологичная компания, важен индивидуальный вклад.”

Новое поколение предпринимателей Содружества перешло от менталитета выжившего к сосредоточению на самоактуализации, цели, которая отражает западные философии и практики. В моем исследовании респонденты чаще всего называли эти «мягкие» факторы решающими для улучшения их бизнеса в будущем: управление ростом, воспитание творческих способностей, развитие навыков более открытого общения и конфронтации, а также поощрение профессионализации организации и плавной ассимиляции посторонних.

Например, группа компаний Acer на Тайване продает компьютерные клоны собственной марки более чем в 70 странах и является одной из крупнейших компаний по производству персональных компьютеров в мире. Сотрудникам Acer рекомендуется владеть акциями компании; Акцент компании на децентрализации, проведении собственных исследований и разработок и создании собственной торговой марки стали высоко оцененными моделями для других предприятий на Тайване. Тем не менее, генеральный директор и соучредитель Стэн Ши связывает многие сильные стороны компании, особенно стабильность ее высшего руководства, с традиционной китайской культурой.

Группа компаний Pico в Сингапуре — еще одна смесь традиционного и западного стилей управления. В Pico входят 300 действующих компаний в 25 странах, которые специализируются на всем: от дизайна и изготовления экспонатов до маркетинговых услуг и организации досуга, таких как игровые центры и бродвейские шоу. 2500 сотрудников Pico получают бонусы и опционы на акции и могут участвовать в планах распределения прибыли. Менеджеры могут направлять любые излишки инвестиций из своих операционных единиц.

И все же Пико был основан тремя братьями; и тремя из четырех основных бизнес-групп компании по-прежнему управляют члены семьи.Исполнительный директор четвертой группы, которая занимается новым бизнесом в сфере развлечений, является давним другом семьи. Фактически, все топ-менеджеры Pico, половина из которых получила образование за границей, начинали как друзья семьи, а не как новички.

Напротив, Beijing Stone Group с самого начала представила то, что соучредитель Ван Руннан назвал «современной западной концепцией» бизнеса. Stone, который в 1984 году открылся в офисе с двумя комнатами, который раньше был овощным магазином коллектива, в 80-е годы вырос намного больше, чем любое предприятие в Китайской Народной Республике.В нее вошли более 40 компаний, от производителей компьютерного оборудования до проектировщиков продуктов САПР и наборщиков технических средств — с дочерними предприятиями в различных частях Народной Республики, а также в Гонконге, Австралии, Японии и США.

К 1989 году, незадолго до того, как Ван бежал из страны за его открытую приверженность демократическим принципам, Пекин Стоун разработал сложную матричную организационную структуру, которую предпочитают многие западные транснациональные корпорации. Один только харизматический стиль руководства Вана делал Стоун похожим на западную компанию.Он и другие учредители установили сильную корпоративную культуру и политику вознаграждения, зависящую от результатов деятельности — с зарплатами, намного более высокими, чем у других компаний в Народной Республике, но с меньшим количеством автоматических льгот, таких как бесплатное жилье.

В то время как Ван Руннан заплатил цену за слишком быстрое продвижение в Китайской Народной Республике, китайские предприниматели сейчас находятся на переднем крае, когда дело доходит до установления новых демократических процессов. Самому Китаю еще предстоит разработать настоящую модель китайской демократии; его традиционные институты всегда основывались на имперском режиме, будь то правительство, коммерческие предприятия или семья.Тем не менее, новые методы ведения бизнеса часто приводят к новым взглядам на политическую и социальную организацию. Станьте свидетелями омолаживающего эффекта последней волны экономических реформ в Китайской Народной Республике.

Капитал как плацдарм

Бурный рост высокотехнологичных отраслей в Азии и политическая открытость Китая в 1980-х годах усилили и продолжат расширять сегодняшнее китайское содружество. Но, пожалуй, самым важным событием, консолидировавшим Содружество, стало то, насколько богатыми стали многие китайские общины.

В Индонезии один человек китайского происхождения, Лием Сиоэ Лионг, как считается, производит 5% валового внутреннего продукта страны через Salim Group. По оценке Institutional Investor , частное состояние 40 миллионов этнических китайцев в Юго-Восточной Азии превышает 200 миллиардов долларов.

Из-за беспрецедентной доступности капитала на мировой арене появилась изощренная китайская плутократия. По сути, эти плутократы являются хранителями крупномасштабного предпринимательства в рамках Китайского содружества, будь то строительство шоссе или создание службы спутникового вещания практически с нуля.

Телеканал Star TV миллиардера Ли Ка Шинга в Гонконге транслирует развлекательные и информационные услуги на азиатский рынок с населением 2,7 миллиарда человек. Hopewell Holdings Гордона Ву курирует строительство шоссе, которое проходит из Гонконга в Гуанчжоу через провинцию Гуандун на юге Китая.

С 1970-х годов рост благосостояния китайских общин явно стимулировал значительный объем инвестиций через национальные границы. Фактически, одни только трансграничные инвестиции несут ответственность за то, чтобы де-факто сеть свободных семейных отношений превратилась в сегодняшнее китайское содружество.В то время как невидимый или неофициальный рынок капитала членов семьи, друзей и кланов растет, возможности, предоставляемые официальными банковскими и правительственными источниками, также увеличиваются.

Например, таиландская компания Charoen Pokphand Group, агробизнес конгломерат, возглавляемый этническими китайцами, была одной из первых компаний, сделавших крупные инвестиции в Китайской Народной Республике. Или возьмем фонды развития, предоставляемые тайваньским правительством или Ассоциацией Monte Jade, которые помогают финансировать совместные предприятия и поощряют поток рыночной информации между иностранными высокотехнологичными предпринимателями и их родиной.

китайских предпринимателей стали первым или вторым по значимости источником иностранных инвестиций в таких странах, как Таиланд, Филиппины и Вьетнам. Эти предпринимательские связи налажены через обширные сети этнических китайцев: тайваньцев с тайско-китайскими, гонконгских китайцев с материковыми китайцами; С американского китайского на вьетнамский китайский.

Из опрошенных мной предпринимателей 52% отметили, что более половины их внутренних рабочих отношений были с китайскими директорами, а 39% их международных рабочих отношений были с другими китайцами, что намного выше, чем можно было бы ожидать в многонациональной компании.В целом прямые иностранные инвестиции в Китайскую Народную Республику, по сообщениям, достигли более 30 миллиардов долларов, большая часть из которых поступила от китайских бизнесменов из Гонконга и Тайваня.

Но, что наиболее важно для возникновения Содружества, эти трансграничные инвестиционные модели, созданные благодаря культурным связям, стали более заметными. Например, в последнее время западные СМИ уделяют гораздо больше внимания эмигрантам из Ванкувера из Гонконга, которые вложили значительные средства в канадскую недвижимость и бизнес в рамках подготовки к возвращению Гонконга в Китай в 1997 году.

Конечно, предпринимательская сеть, которую я назвал Китайским содружеством, не является объединенной группой интересов или неофициальной «нацией». Согласно старой поговорке: «Китайцы подобны чаше с рыхлым песком». Внезапное богатство китайских общин экспатриантов и новые возможности для бизнеса, которые они предоставляют, по-прежнему сводятся к глобальному лоскутному одеялу из множества малых предприятий, которые в некоторых случаях практически не уважают или не любят друг друга.

Тем не менее, предприниматели, которые руководствуются в первую очередь экономическими корыстными интересами, обычно не позволяют личной вражде встать на пути принятия мудрых деловых решений.А с новыми крупномасштабными бизнес-возможностями, финансируемыми китайскими деньгами, появился ряд новых финансовых посредников. Хотя эти внешние брокеры, банкиры и юристы не совсем приветствуются в орбите традиционного предпринимателя, они, тем не менее, являются неотъемлемой частью деловых операций в более широком финансовом контексте.

«Арбитраж знаний» в новой экономике

Изобилие капитала неизбежно ведет к большей гибкости и мобильности бизнеса. Возможность переводить средства эквивалентна способности переносить корпоративные флаги через национальные границы.И сделать такие переводы намного проще, когда предприятие не привязано к недвижимому имуществу. Таким образом, китайский предприниматель, который все еще может верить в важность материальных благ и замкнутого круга семьи для управления ими, теперь оказывается в расширяющейся социальной сети, торгуя наиболее нематериальными активами.

Многие современные китайские бизнесмены успешно перешли от роли трейдера на относительно небольшом рынке к роли международного арбитражера.Другими словами, они перешли от точки зрения людей, цепляющихся за спасательный плот, к виду сверху, который охватывает весь океан.

Согласно обычному определению арбитража, китайские предприниматели быстро использовали финансовые аномалии на китайских рынках в полной мере. Очевидно, что китайское содружество включает в себя широкий спектр разнородных темпов роста, психологии инвесторов и подходов к оценке. К значительным рынкам капитала в сети относятся Гонконг, Сингапур, Тайвань, США и, совсем недавно, Китайская Народная Республика, однако каждый из этих рынков часто оценивает активы совершенно по-разному.

Например, на пике своего развития в 1989 году среднее соотношение цена / прибыль акции на Тайваньской фондовой бирже было более чем в семь раз выше, чем среднее соотношение цена / прибыль на Нью-Йоркской фондовой бирже. Это означало, что американская компания с развитым отделом маркетинга и продаж на Тайване могла, после выполнения требований к резидентству и нормативным требованиям, стать публичной на Тайване, тем самым получив «дешевый капитал». Такие компании, как Wang и Qume, были среди тех, кто пытался использовать такие стратегии.

Но когда дело доходит до новых возможностей, доступных предпринимателям в Китайском содружестве, я хотел бы расширить строгое определение арбитража.Учитывая силу предпринимательской сети, китайские бизнесмены имеют хорошие возможности для использования преимуществ других рыночных различий — процесс, который я называю арбитражем знаний .

Именно из-за своего масштаба и разнообразия Китайское содружество теперь имеет фундаментальные различия в затратах на рабочую силу и рынках сбыта продукции. Учитывая разный уровень развития технологий и ресурсов в разных странах, инженер из Тайваня может основать компанию в Кремниевой долине, которая затем будет осуществлять низкозатратное производство на индонезийском острове при китайском финансировании, организованном правительством Сингапура.

Различия в стоимости труда, по сути, открывают одни из самых драматических возможностей для арбитражёров знаний. Например, производство обуви на Тайване началось в 1950-х годах как отрасль производства недорогих товаров, которая воспользовалась низкой стоимостью рабочей силы в стране и конфуцианской рабочей этикой для производства дешевой обуви, такой как пластиковые сандалии, на экспорт. Постепенно производители разработали более дорогие кроссовки и другие товары, и затраты на рабочую силу на Тайване начали стремительно расти.

В то же время между Тайванем и Китайской Народной Республикой установились деловые связи не по официальным каналам, а через механизмы серого рынка.Как правило, богатый тайваньский предприниматель по низкой цене создает «бумажную» компанию в Гонконге, используя ее в качестве перевалочного пункта для товаров и услуг между Тайванем и материковой страной, испытывающей нехватку наличных денег.

Затем, в 1987 году, тайваньские обувные компании внезапно начали переводить свою деятельность в Китайскую Народную Республику. Производственное оборудование было перевезено через Гонконг на материк, и ключевой персонал также переехал из Тайваня. По оценкам Тайваньской обувной ассоциации, до 80% обувных компаний Тайваня переехали в Китайскую Народную Республику в поисках экономии на рабочей силе.

Другая форма арбитража знаний связана с различными потребительскими тенденциями в китайском содружестве. Арбитражеры знаний, которые объединяют китайские сообщества в разных странах, могут связывать продукты с рынками инновационными способами. Например, Quanta Group на Тайване, лидер в потребительском бизнесе, зарекомендовала себя, представляя западные компании на китайских рынках. Под руководством Дэвида и Джона Сан, двух братьев, получивших образование в Соединенных Штатах, компания в начале 1980-х годов открыла на Тайване торговые точки McDonald’s и Disney.

Во многих отношениях, конечно, политическая открытость Китайской Народной Республики теперь представляет собой окончательный арбитраж для предпринимателей в Содружестве. Китай предлагает огромное количество дешевой рабочей силы и неиспользованных природных ресурсов таким странам, как Сингапур, в которых затраты на рабочую силу неуклонно растут, а ресурсы всегда ограничены.

А 1,1 миллиарда новых потребителей Китая, которые десятилетиями не имели доступа к сторонним товарам, жаждут покупать.Недавний выпуск косметических упаковок Avon и оптических продуктов Bausch & Lomb в Народной Республике — лишь два примера резкого изменения ориентации потребителей.

Конечно, еще предстоит увидеть, смогут ли социальные изменения поспевать за быстрыми экономическими изменениями в Китае. Коммунистическая партия Китая по-прежнему контролирует социальный механизм страны и насчитывает около 50 миллионов человек. Тем не менее, Народная Республика, где стрельба эхом разносилась по улицам всего четыре года назад, также является страной, где ее граждане теперь могут смотреть MTV и пересчитывать свои сертификаты на акции, жуя Биг Маки.Таких противоречий — и возможностей — предостаточно для сегодняшнего китайского содружества и всех, кто может им воспользоваться.

Будущее четвертой державы

Есть старая китайская поговорка: «У хитрого кролика три дыры». Тайваньский предприниматель Стив Цай истолковал это как наличие одной деловой базы в Народной Республике для представления будущего, одной на Тайване для извлечения выгоды из настоящего и еще одной «дыры» в Соединенных Штатах в качестве страховки. По его словам, китайские предприниматели хотят быть там, где есть дела, но не там, где нет рисков, и не проявляют особой лояльности по отношению к дому.

Метафора Стива Цая о «проницательном кролике» — хорошее представление о том, как китайские предприниматели видят мир сегодня, свое положение в нем и то, как им еще нужно измениться. «Ведение бизнеса похоже на вождение автомобиля», — говорит П.Т. Де Сан Сан Шляпы. «В Соединенных Штатах у всего есть правила и нормы, и вы просто следуете правилам, и это легко. На Тайване, даже если горит красный свет, кто-то может пройти через него. Если он зеленый, то все еще нет правил, которые указали бы, как ехать ».

Очевидно, что то, что я назвал Китайским содружеством, не содержит официального центра обмена информацией для координации совместных предприятий или работы в качестве единого экономического сообщества.Сингапур с его сложной технологической инфраструктурой, Гонконг с его рынками капитала и торговой инфраструктурой и Тайвань с его невероятными валютными резервами — все это главные центры силы. Тем не менее, поскольку китайские общины остаются аполитичными, они не могут действовать от своего имени в большинстве принимающих стран, включая Соединенные Штаты.

Тем не менее, китайские торговые выставки, электронные базы данных, консалтинговые фирмы, периодические издания по предпринимательству, инвестиционные банки, бизнес-школы и другие учреждения расширят охват Содружества в будущем.В 1991 году Сингапур провел Первый Всемирный съезд китайских предпринимателей, собравший 800 китайских бизнесменов из примерно 35 стран. Сами предприниматели начали признавать содружество таким, каким оно является: новой глобальной опорой власти.

В то же время Китайское Содружество больше не является исключительно китайским. Участвуя в такой всеобъемлющей экономической сети, потенциальные партнеры китайских предпринимателей могут получить не только больший доступ к китайским рынкам при гораздо меньших затратах, но и доступ к мировым рынкам в целом.

Такие связи Восток-Запад будут особенно важны для малых и средних компаний, которые ищут все более эффективные способы выхода на международный рынок на ранней стадии своего развития. Китайские предприниматели также могут многое получить от внешних партнеров по совместным предприятиям, особенно крупных: например, новые торговые марки, рыночная информация и профессиональные структуры управления.

Тем не менее, как это ни парадоксально, продолжающаяся эволюция содружества зависит от того, что большинство его предпринимателей продолжат выбирать модель управления малым бизнесом.Через глобальную сеть многие небольшие подразделения могут предлагать различные решения с приемлемым уровнем риска. В то время как китайские предприниматели явно движутся к новой модели управления, которая поощряет рост и открытость для посторонних, когда бизнес готов к взлету, у большинства китайских компаний есть стимулы оставаться небольшими семейными организациями. Такая тенденция частично основана на китайских культурных предубеждениях, а частично — на том, что сейчас приносит плоды в мире в целом.

Другими словами, конфуцианская традиция упорного труда, бережливости и уважения к своей социальной сети может обеспечить преемственность с правильным поворотом для сегодняшних быстро меняющихся рынков.И центральный стратегический вопрос для всех нынешних транснациональных корпораций — будь то китайские, японские или западные — заключается в том, как собрать и объединить власть через множество небольших единиц. Развитие всемирной сети относительно небольших китайских предприятий, связанных, несомненно, прочными культурными связями, предлагает рабочую модель на будущее.

Версия этой статьи появилась в выпуске Harvard Business Review за март – апрель 1993 г.

Как государство ведет бизнес в Китае | Китай

Когда Си Цзиньпин пришел к власти в 2012 году, он на каждом шагу превозносил важность государственной экономики, а все вокруг наблюдали, как движущей силой высокоскоростной экономики Китая являются частные предприниматели.С тех пор Си произвел безошибочный сдвиг в политике. Когда он вступил в должность, на частные фирмы приходилось около 50% всех инвестиций в Китае и около 75% экономической продукции. Но, как Николас Ларди, американский экономист, долгое время изучавший экономику Китая, заключил в недавнем исследовании: «С 2012 года частный, управляемый рынком рост уступил место возрождению роли государства».

Начиная с эпохи Мао, китайские государственные фирмы всегда играли доминирующую роль в экономике, а Коммунистическая партия всегда сохраняла прямой контроль над государственными фирмами.Более десяти лет партия также пыталась обеспечить свою роль в частном бизнесе. Но во время своего первого срока пребывания у власти Си Цзиньпин наблюдал за коренными изменениями в подходе партии к экономике, резко усилив роль партии как в правительстве, так и в частном бизнесе.

Международные правительства с тревогой отметили интервенционистские инстинкты Си. Когда в начале 2019 года на американских чиновников оказали давление с целью предоставить доказательства того, что Huawei, китайский телекоммуникационный гигант, способствовал слежке за США и их союзниками, они указали, что Пекин уже представил им доводы: во-первых, с помощью систематического проникновения партии в частную жизнь. компаний, а во-вторых, с принятием нового закона о национальной разведке в 2017 году.В законе говорится, что «любая организация и гражданин» должны «поддерживать и сотрудничать в работе национальной разведки». Директор Национального центра контрразведки и безопасности США, когда его спросили о предпринимателях Китая, процитировал эти две политики, заявив, что «отношения китайской компании с правительством Китая не похожи на отношения компаний частного сектора с правительствами на западе».

Такие сдвиги при Си Цзиньпине дали США и ЕС повод ограничить доступ Китая к своим рынкам, технологиям и компаниям.Австралия сослалась на тот же закон о разведке, чтобы не допустить использования технологии 5G Huawei в своих будущих мобильных сетях. Гордон Сондленд, посланник Дональда Трампа в Европейском союзе, придал таким настроениям гиперболический поворот, утверждая, что Европа должна поступить так же. «Мы хотим уберечь критически важную инфраструктуру в западном мире от пагубного влияния Китая», — сказал Сондленд. «Кто-то из политбюро в Пекине снимает трубку и говорит:« Я хочу подслушать следующий разговор, я хочу съехать на определенную машину с дороги, которая находится в сети 5G, и убить человека, который в ней »- нет ничего такого, что Компания по закону может сделать это сегодня в Китае, чтобы помешать китайскому правительству успешно сделать этот запрос.

До недавнего времени над таким заявлением бы посмеялись во внесудебном порядке. Больше никогда. Вашингтон также не стал бы рассматривать политику «разъединения» экономик США и Китая — это сокращение от обязательств администрации с помощью налогов, тарифов и других карательных мер отделить свои компании и их технологии от цепочек поставок Китая.

Отношения между партийными и частными компаниями в определенной степени гибкие — определенно более гибкие, чем с государственными компаниями.Партия обычно не контролирует свою повседневную деятельность на микроуровне. Фирмы по-прежнему принимают основные бизнес-решения. Но давление со стороны партийных комитетов с целью занять место за столом, когда руководители делают большие призывы к инвестициям и тому подобное, означает, что, по словам одного аналитика, «границы опасно размыты». «Внутренние законы и административные инструкции Китая, а также негласные постановления и внутрипартийные комитеты довольно затрудняют различие между частным и государственным.»

Ответ на вопрос« контролирует ли сторона компанию? » это то, что невозможно сказать. В нынешних условиях меньшее количество иностранных правительств хотят дать Пекину преимущество сомнения. Если возникнут какие-либо вопросы относительно того, кто отвечает за экономику и бизнес, местные и зарубежные критики Си в равной степени должны только поверить китайскому лидеру на слово, что на частных предприятиях, как в государственных компаниях, так и во всех учреждениях в Китае. , партия является высшей инстанцией.

---

В период раннего оптимистического подъема Си Цзиньпина на пост лидера ряд западных комментаторов говорили о том, что он ценит рынки. В конце концов, с 1985 по 2007 год Си служил в двух провинциях, Фуцзянь и Чжэцзян, которые были процветающими бастионами частного предпринимательства. Начиная с 1980-х годов Фуцзянь была важными воротами для инвесторов из соседнего Тайваня, в то время как Чжэцзян был домом для ряда самых известных частных компаний Китая, таких как Alibaba Джека Ма. Путь карьеры отца Си, от революционера до реформатора, усилил этот оптимизм в отношении нового лидера Китая.Лу Гуаньцю, бизнесмен, который владел и управлял Wanxiang, частной группой автомобильных запчастей, сказал Bloomberg: «Когда Си станет генеральным секретарем, он станет еще более открытым и будет уделять еще больше внимания частным предприятиям и средствам к существованию людей. Это потому, что он провел в Чжэцзяне пять лет ».

Однако более глубокий анализ прошлых заявлений и работ Си по экономике обнаруживает чиновника, который на каждом шагу упорно поддерживал партийную ортодоксальность в отношении экономики. Си мог пойти на большой риск во внутренней и внешней политике, но в сфере экономики он не был сторонником идеологических экспериментов.В Политбюро на посту вице-президента с 2008 по 2013 год и в качестве лидера партийной школы на протяжении большей части того же периода мало свидетельств того, что он отклонился от своих основных убеждений о необходимости усиления партийного контроля внутри предприятий.

Рабочие в Чжэцзяне смотрят прямую трансляцию съезда коммунистической партии, когда Си Цзиньпин готовится к приходу к власти, ноябрь 2012 года. Фотография: AFP / Getty Images

Когда Си прибыл в Чжэцзян в 2002 году, провинция уже шла по пути экономического роста. лестница.Си возглавлял группу официальных лиц, известных как «Новая армия Чжицзян», которые приветствовали использование частных инвестиций для распределения рисков при финансировании важных инфраструктурных проектов провинции. В 2007 году в беседе с тогдашним послом Вашингтона в Пекине Кларком Рандтом-младшим, записанной в дипломатических телеграммах США и позже опубликованной WikiLeaks, Си представил сложное и самосознательное изложение Чжэцзяна. Он не делал вид, что в богатстве провинции есть какой-то секрет, кроме местных предпринимателей, хотя и избегал использовать язык рынка при их описании.Си сделал то, что делал в то время любой другой чиновник, отвечающий за экономику: он упростил регистрацию для частных компаний и помог им получить доступ к финансам. Когда партия обсуждала закон о защите частной собственности, он поддержал его. «С защитой собственности китайцы могут получить еще больше богатства», — сказал Си Рандту.

Но поддержка Си смешивания частных и государственных структур собственности была чисто прагматичной. Он сказал на другом форуме, что это имеет ценность, потому что «улучшит структуру социалистической рыночной экономики».Оценку Си разделяет Майкл Коллинз, один из самых высокопоставленных чиновников ЦРУ в Азии. «Фундаментальная цель Коммунистической партии Китая при Си Цзиньпине состоит в том, чтобы контролировать это общество политически и экономически», — утверждал Коллинз в начале этого года. «Экономика просматривается, подвергается влиянию и контролируется для достижения политической цели».

К 2012 году, когда Си пришел к власти, ситуация существенно изменилась. Первоначально Китай был сбит с толку мировым финансовым кризисом в 2008 году, прежде чем он быстро вернулся к быстрому росту благодаря гигантским финансовым стимулам, организованным правительством и предоставленным крупными государственными банками.Менялась и экономика. Примерно с 2010 года, после финансового разгула финансового кризиса, китайские технократы начали уделять больше внимания сокращению долга и увеличению потребления. Это означало меньшее внимание к инвестициям и экспорту и, если вы прислушивались к предпринимателям, большую зависимость от частного бизнеса для обеспечения роста.

«Китайское потребление определяется не правительством, а предпринимательством и рынком», — сказал Джек Ма из Alibaba в сентябре 2015 года. «За последние 20 лет правительство было настолько сильным.Теперь они слабеют. Это наша возможность; Пришло время посмотреть, как рыночная экономика, предпринимательство могут развить реальное потребление ».

Ма мог подумать, что время его устраивает, и до некоторой степени так оно и было. Его бизнес продолжал расти. Но Си все время следил за тем, чтобы партия росла вместе с экономикой, как в государственном, так и в частном секторах. Оглядываясь назад, можно сказать, что комментарии Ма выглядят опасно дерзкими.

---

Си провел большую часть своего первого срока у власти, обуздывая крупные государственные фирмы.При его предшественнике Ху Цзиньтао многие крупные государственные предприятия, достаточно крупные, чтобы входить в двадцатку крупнейших мировых Fortune 500, превратились в могущественные империи и рассадники серьезной коррупции. По словам аналитика Венди Лютерт, Си «столкнулся с последствиями десятилетия быстрого расширения и слабой внутренней дисциплины в государственном секторе».

В 2016 году Си Цзиньпин провел национальное собрание, открывшее путь для более широкой роли партии в предпринимательстве. В 2017 году меры были дополнительно расширены: орган, курирующий крупные государственные компании, дал им указание включить партию в свои уставы.В 2018 году регулирующий орган по ценным бумагам выпустил новый кодекс корпоративного управления, требующий от листинговых компаний, как внутри страны, так и за рубежом, включить в свои внутренние руководящие принципы расширяющую роль для стороны. Многие китайские компании, зарегистрированные в Гонконге, также вписали роль партии в свои уставы.

В некотором смысле кодификация в публичных документах роли партии в управлении компаниями была как примером редкой прозрачности, так и частью растущей тенденции к тому, что партия открыто демонстрирует свою власть.В прошлом китайские государственные компании, зарегистрированные на бирже, обычно подавали вводящие в заблуждение проспекты перед размещением на фондовых биржах, упуская из виду ключевую роль партии в найме и увольнении руководителей высшего звена. Точно так же правление компании долгое время было юридически и теоретически независимым от партии, но не на практике. «Тот же человек, который председательствует на заседании партийного комитета в понедельник, вполне может председательствовать на заседании совета директоров в конце недели», — отмечается в отчете о корпоративном управлении в Китае за 2018 год.

Си Цзиньпин на праздновании 20-летия передачи Гонконга, июнь 2017 г. Фотография: Кейт Цуджи / Getty Images

Между западными представлениями о корпоративном управлении и настойчивым требованием партийного государства играть определенную роль в компаниях всегда было неловкое совпадение. «Это все равно что рисовать тигра с кошкой в ​​качестве модели», — сказал один китайский комментатор. Но направление политики при Си было ясным: власть, которую партия имела над бизнес-решениями и персоналом в государственных компаниях, когда-то использовавшаяся за кулисами, будет не только усилена.Власть партии также будет осуществляться явно.

Тень Си теперь все больше нависает над частными фирмами. В марте 2012 года, за несколько месяцев до вступления в должность генерального секретаря, Си выступил с речью, в которой подчеркнул необходимость увеличения числа партийных органов в частном бизнесе. Примерно в то же время были обнародованы новые подробности «партийного строительства» на предприятиях, в которых содержался призыв «к секретарю партии участвовать и присутствовать на важных встречах на уровне руководства».

Попытки партии внедриться в частные компании, по ее собственным данным, были очень успешными. Одно недавнее исследование, проведенное Центральным организационным отделом, кадровым органом партии, показало, что к 2016 году 68% частных компаний Китая имели партийные органы и 70% иностранных предприятий. Хотя эти цифры кажутся завышенными, они не соответствуют целям, которые партия поставила перед собой. Например, в Чжэцзяне, где Си Цзиньпин находился на старом месте, официальные лица поставили цель в августе 2018 года иметь ячейки в 95% частных предприятий.В исследовании говорится, что необходимо сохранить революционный дух внутри компаний, поскольку права собственности переходят к следующему поколению.

Хотя партия становится все более вовлеченной в частные фирмы, чем когда-либо, она хочет быть частью деловых успехов, а не неудач. Он хочет сидеть бок о бок с местными и иностранными предпринимателями и делиться своим богатством, а не бросать свои компании на землю. Все чаще он хочет делать больше, чем просто контролировать компании. Он хочет быть за столом, когда принимаются коммерческие решения, а не просто руководить персоналом.«Мы должны зарабатывать деньги вместе», — сказал Лу Вэй, тогдашний глава китайского партийного офиса по интернет-безопасности, в 2014 году сказал Полу Джейкобсу, генеральному директору Qualcomm, американского производителя микросхем. Комментарии Лу в некоторой степени отражают желание Пекина приобрести технологию Qualcomm. сектор, в котором Китай был слаб. Но идея была ясна: жир земли должен быть разделен с государством.

---

Однако главная цель партии осталась неизменной: гарантировать, что частный сектор и индивидуальные предприниматели не станут конкурирующими игроками в политической системе.Партия хочет экономического роста, но не за счет терпимости к любым организованным альтернативным центрам силы. В 1990-е годы китайские лидеры с ужасом наблюдали за распадом Советского Союза и приватизацией его активов. Увидев, что бизнес угрожает захватить государство в России, Пекин был полон решимости сделать так, чтобы такая же катастрофа не постигла Китай.

Чтобы получить надежную оценку власти партии в Китае, вам нужно только прислушаться к мнению богатых предпринимателей о политике.Эти в остальном всемогущие руководители идут на все, чтобы похвалить вечеринку. Если взять несколько компаний, перечисленных в одной статье в South China Morning Post, Ричард Лю из группы электронной коммерции JD.com предсказал, что коммунизм будет реализован в его поколении, и все коммерческие предприятия будут национализированы. Сюй Цзяинь из Evergrande Group, одного из крупнейших застройщиков Китая, сказал, что все, чем владела компания, было передано стороной, и он горд тем, что был партийным секретарем своей компании.Лян Венген из Sany Heavy Industry, которая производит землеройные машины, пошел еще дальше, заявив, что его жизнь принадлежала партии. «Они ведут себя так, как будто их преследует медведь», — написал Пекинский политический обозреватель Чжан Линь в ответ на эти комментарии. «Они бессильны контролировать медведя, поэтому они соревнуются, чтобы обогнать друг друга, чтобы спастись от животного».

Джек Ма из Alibaba, глобальное лицо китайского предпринимательства, всегда умудрялся занять более причудливую и независимую позицию, чем его коллеги-миллиардеры.«Будьте влюблены в правительство. Но не выходи за них замуж », — памятно сказал он на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2015 году. Лаконичные афоризмы Ма дома и за границей были в основном плюсом для его бизнеса, но у них была и обратная сторона. Высокий статус Ма сделал его уязвимым. В прошлом году один из бывших деловых партнеров Ма сказал мне, полушутя, что, если завтра в Китае состоятся президентские выборы, Ма может победить. Он добавил, что это было опасное положение.

Джек Ма выступает на праздновании 18-летия Alibaba Group в Ханчжоу, Китай, в сентябре 2017 года.Фотография: VCG через Getty Images

В сентябре 2018 года Ма неожиданно объявил, что в следующем году уйдет с повседневной должности в компании. Ма сказал, что хочет сосредоточиться на образовании и благотворительности. Не менее вероятной причиной его отставки, по словам бывшего делового партнера, был страх Ма, что его власть и популярность сделали его мишенью для партии. Ма был в партии с 1980-х годов, хотя его членство было объявлено только в конце 2018 года, после объявления о выходе на пенсию, в статье, в которой газета People’s Daily хвалила его за его вклад в реформы.

Независимо от того, собирались ли некоторые предприниматели сразиться с ним, Си заблаговременно пошел на них. В 2017 году его администрация начала кампанию по обузданию безудержных бизнес-лидеров, начиная с некоторых корпоративных руководителей, которые стали знаменосцами агрессивных китайских сделок за рубежом. Некоторые руководители бизнеса были вынуждены уйти из перегретых коммерческих секторов, таких как недвижимость. Другим было приказано отказаться от набегов на оффшоры либо потому, что их высокий статус мешал Пекину, либо потому, что правительство пыталось остановить бегство капитала.Некоторые, такие как У Сяохуэй, председатель страховой группы Anbang, пошли по пути, который часто делают коммунисты, попавшие в систему, и без объяснения причин исчезли в партийной системе содержания под стражей. Всего несколькими месяцами ранее Ву вел переговоры о том, чтобы потратить 14 миллиардов долларов на отели в США, но сделка сорвалась. В мае 2018 года власти объявили, что У был приговорен к 18 годам тюремного заключения за мошенничество и хищение.

Тем временем три доминирующих интернет-компании Китая, Baidu (поисковая система), Alibaba (электронная коммерция) и Tencent (обмен сообщениями и игры), известные под общим названием BAT, все испытали на себе гнев правительства.В 2018 году Tencent потеряла 200 млрд долларов в своей рыночной капитализации после того, как регулирующие органы перестали одобрять новые онлайн-игры, что вытеснило компанию из 10 ведущих мировых компаний по оценке их рынка акций. Быстрый рост компаний BAT и их доминирование в Интернете в Китае дали им огромный экономический статус. Но их политическая ценность столь же важна, поскольку они стали незаменимыми для государства, осуществляющего слежку в Китае. Благодаря огромному количеству данных, которые они генерируют, троица BAT фактически превращается в эффективную и управляемую частным образом интеллектуальную платформу, работающую в реальном времени.В этом отношении они рассматриваются как идеальные частные компании. Они оба способствуют экономическому росту, а также укрепляют политическую систему.

---

Иностранные генеральные директора тоже оказались под давлением, требуя от партии большей роли в своих компаниях. Опять же, эта тенденция началась еще до Си. Walmart, который, как известно, не допускает профсоюзов в свои магазины в США, имеет партийные ячейки в своих компаниях в Китае по крайней мере с 2006 года, а профсоюзы, контролируемые партиями, еще раньше. Однако при Си Цзиньпине ободренные чиновники стали настойчивее подталкивать иностранные фирмы к тому, чтобы согласиться с партией и дать ее представителям возможность принимать участие в принятии деловых решений.

В настоящее время широкий круг иностранных компаний в Китае, от косметического гиганта L’Oréal до Walt Disney и Dow Chemicals, имеют партийные комитеты и выставляют на своих площадках серп и молот. В 2017 году агентство Reuters опубликовало статью, в которой процитировало руководство одной европейской компании, заявившее, что представители партий потребовали, чтобы их пригласили в исполнительный комитет и чтобы компания оплатила их расходы. Как и китайские предприниматели, иностранные бизнесмены и женщины пытаются обогнать «медведя», но не всегда с успехом.

Но настойчивые усилия партии по колонизации частного сектора вызвали собственную негативную реакцию. В конце 2017 года торговая палата ЕС в Китае официально пожаловалась на попытки партийных организаций расширить свое влияние в своих компаниях, что, по их словам, подорвало бы авторитет их советов.

Тем не менее, аргументы палаты были встречены в Китае безразлично, по крайней мере, в публичных выступлениях. «Когда вы находитесь в Риме, делайте то же, что и римляне», — сказал Чэнь Фэнгин, эксперт Китайского института современных международных отношений, аналитического центра внешней политики.«Иностранные инвесторы должны соблюдать местные правила и нормы Китая».

С одной стороны, Си не беспокоила негативная реакция на его отношение к предпринимателям. С его точки зрения, идея чрезмерной политизации частного сектора перевернута. Лидеры бизнеса должны «усилить самообучение, самообразование и самосовершенствование», — сказал он в 2016 году. «Они не должны чувствовать себя неловко из-за этого требования. Коммунистическая партия предъявляет аналогичные и более строгие требования к своим лидерам.

Позже, в 2018 году, когда экономика начала замедляться, а торговая война нарастала, Си был гораздо более прагматичен и внимателен. В ноябре он пригласил избранную группу предпринимателей, в том числе Ма Хуатенга из Tencent (также известного как Пони Ма), на встречу в Большом зале народных собраний. Он хотел заверить их, что они «все были частью нашей семьи». В то же время в официальных СМИ появилось множество историй, призывающих банки ссужать частным фирмам больше денег.

Но не все предприниматели покупали новую линию.Один бизнесмен, Чен Тяньюн, опубликовал в социальных сетях длинную тираду, которую он назвал «Прощальное предостережение предпринимателя», объясняя, почему он уехал из Китая. «Экономика Китая подобна гигантскому кораблю, плывущему в пропасть», — написал он в сообщении, которое позже было удалено. «Без фундаментальных изменений корабль неизбежно потерпит крушение, а пассажиры погибнут».

No related posts.