Антикризисная политика | Банк России
Международный опыт применения мер финансового оздоровления включает большое разнообразие программ по докапитализации, которые преимущественно основаны на реализации следующих схем:
1. Выкуп «плохих» активов (перевод активов в «плохой банк») — широко использовался, например, в Швеции в начале 90-х годов, в рамках кризиса 2007–2009 годов — в Испании, Ирландии и США.
2. Гарантирование активов банков (в США и Великобритания в 2008–2009 годах было предложено нескольким наиболее значимым банкам, чтобы предотвратить утрату доверия и отток средств населения и прочих кредиторов) или гарантирование обязательств (применялось более широко — в 2008–2009 годах почти все ведущие страны бессрочно или временно увеличили страховое покрытие по вкладам).
3. Прямое вхождение в капитал банков (bail-out) путем приобретения долевых ценных бумаг и временное принятие управленческих полномочий надзорным регулирующим органом (применялось во многих странах, в том числе в России).
Перечисленные меры не раз подтверждали свою эффективность, однако они также создают моральный риск злоупотребления государственной поддержкой (moral hazard). Во многих случаях государственное участие в капитале банков затягивалось на годы, превышая первоначальные планы (например, через 10 лет после кризиса 1997 года в Японии оставалось не продано более 30% государственной доли).
4. Целью регуляторных реформ после глобального финансового кризиса 2007–2008 годов стало развитие механизмов bail-in, когда вместо средств налогоплательщиков для спасения банка используются средства его кредиторов. Однако в этой ситуации нельзя исключать риск, что такие списания в ходе кризиса вызовут еще бо́льшую панику на рынке. На данный момент таких примеров мало: подобные списания имели место в 2013 году на Кипре, однако тогда в основном были списаны средства нерезидентов.
Для глобальных системно значимых банков Совет по финансовой стабильности (Financial Stability Board, FSB) разработал в 2015 году требования к их общей способности поглощать убытки TLAC (total loss absorbing capacity) (ссылка на страницу СФС) в процессе урегулирования несостоятельности. Стандарт TLAC призван обеспечить достаточный объем капитала и обязательств у банков для поглощения убытков, что будет способствовать упорядоченному урегулированию несостоятельности без угрозы для финансовой стабильности, выполнению банками критически важных функций и без необходимости использовать средства налогоплательщиков.
Антикризисные меры финансового регулирования / КонсультантПлюс
Антикризисные меры финансового регулирования
Мировой кризис 2020 года из-за приостановки экономической активности в связи с борьбой с распространением коронавируса вызвал ухудшение параметров финансового сектора. Это наблюдалось как в экономиках, где финансовый сектор занимает существенную долю в валовом выпуске, так и в экономиках с формирующимися финансовыми рынками.
Ситуация в реальном секторе оказывала непосредственное влияние на финансовый сектор, и среди мер антикризисной политики существенную роль играли меры смягчения макропруденциальной политики и отдельные послабления в других областях финансового регулирования. Постепенное развитие макропруденциального инструментария в мире в прошедшее десятилетие позволило накопить в банковском секторе существенные буферы капитала и ликвидности.
Таким образом, текущий кризис принципиально отличается от кризиса 2008 года гораздо большей устойчивостью финансового сектора, хоть и характеризуется большими экономическими потерями. После продолжительного периода ужесточения регулятивных требований их роспуск способствовал ускорению адаптации финансового сектора к кризису и расширению возможностей по кредитованию экономики.
В первую очередь были приняты контрциклические меры, которые позволили поддержать докризисные оценки качества активов банков. Так, в большинстве экономик (например, в еврозоне, Великобритании, Канаде, Японии, а также Индии, Индонезии и Южной Корее) были приняты соответствующие решения для оценки качества активов, непосредственно затронутых мерами по борьбе с пандемией коронавируса. Кроме того, в ряде экономик (в том числе США и еврозоне) было принято решение о смягчении требований МСФО 9, оказывающих существенное влияние на оценку возможных потерь по кредитам и прочим активам.
Были приняты также меры по поддержанию капитала банков для максимально быстрой адаптации к сложившейся ситуации и возможности оперативного восстановления кредитной активности. Так, были полностью или частично распущены контрциклические буферы капитала (во всех юрисдикциях, где ранее данный инструмент был активирован). Кроме того, во многих экономиках были распущены постоянно действующие надзорные буферы капитала — буферы консервации капитала (например, в Бразилии) и/или буферы за статус национальной системной значимости (например, в Канаде и Нидерландах).
Для усиления действия указанных мер были выдвинуты требования или рекомендации об ограничении выплат дивидендов и вознаграждений банковским топ-менеджерам и неосуществлении обратного выкупа акций банками. Эти меры были довольно активно распространены во многих юрисдикциях, но при этом не были реализованы в ряде крупнейших экономик (в частности, в США).
В условиях волатильных финансовых потоков определенную поддержку кредитной активности может оказать смягчение требований по ликвидности. Для этого были снижены требования к нормативам ликвидности или обязательным резервам. В частности, в отдельных странах с формирующимися рынками были смягчены требования норматива краткосрочной ликвидности (в частности, в ЮАР в условиях сохранения действия безотзывных кредитных линий для выполнения данного норматива) и снижены резервные требования в иностранных валютах (в Индонезии).
Кроме того, были перенесены сроки внедрения новых стандартов или отдельных плановых ужесточений финансового регулирования (например, в США, Великобритании, Японии, Сингапуре, Бразилии, Мексике). Это дополнительно позволило финансовым организациям сфокусироваться на подстройке к текущим условиям.
В совокупности регулятивные смягчения существенно повысили возможности финансового сектора по покрытию текущих издержек и увеличению кредитной активности.
Открыть полный текст документа
Коронавирус и антикризисные меры \ КонсультантПлюс
В связи с неблагополучной ситуацией по новой коронавирусной инфекции государством принимаются специальные меры поддержки населения и отраслей экономики, оказавшихся в зоне риска.
Всю информацию по коронавирусу и принимаемым антикризисным мерам (новости, обзоры, готовые решения и практические рекомендации, как действовать в текущей ситуации, самые свежие документы) – ищите в системе КонсультантПлюс.
Новое по теме:- Обзор: «Коронавирусные» субсидии: интересные примеры из практики за 2021 год»
- Обзор: «Налоги с «коронавирусных» субсидий и другие изменения НК РФ: закон опубликовали»
- Обзор: «Правительство направило в Госдуму законопроекты о QR-кодах в общественных местах и транспорте»
- Обзор: «ФСС установил порядок проверки организаций, работники которых получают выплаты за борьбу с COVID-19»
- Обзор: «Обновили рекомендации по вакцинации взрослых от COVID-19»
- Обзор: «Поддержка бизнеса: новые правила для льготных кредитов по программе ФОТ 3.0»
О мерах поддержки организаций и ИП, как общих, так и для конкретных отраслей, вы можете узнать из обзоров в системе КонсультантПлюс
Все обзоры обновляются ежедневно.
Информация о последних изменениях размещается в начале обзора. В обзорах также есть ссылки на другие аналитические материалы системы КонсультантПлюс, в которых можно найти еще более подробную информацию.
Общие обзоры:
- Обзор: «Перечень мер в связи с коронавирусом (COVID-19)»
- Обзор: «Коронавирус: отраслевые и общие меры поддержки»
- Обзор: «Малый и средний бизнес: меры поддержки организаций и ИП из-за коронавируса»
- Обзор: «Пострадавшие отрасли: меры поддержки организаций и ИП из-за коронавируса»
Обзоры для отдельных отраслей:
- Обзор: «Розничная торговля: меры поддержки из-за коронавируса»
- Обзор: «Организации общепита: меры поддержки из-за коронавируса»
- Обзор: «Строительный бизнес: меры поддержки из-за коронавируса»
- Обзор: «Автоперевозки: меры поддержки из-за коронавируса»
Региональные меры
- Обзор: «Меры поддержки бизнеса в Москве и Московской области из-за коронавируса»
- Обзор: «Меры поддержки бизнеса в Санкт-Петербурге и Ленинградской области из-за коронавируса»
- Справочная информация: «Коронавирус (COVID-19). Меры экономической поддержки бизнеса в субъектах Российской Федерации»
См. также:
Больше материалов по коронавирусу и антикризисным мерам — в системе КонсультантПлюс. Зарегистрируйся и получи пробный доступ
Антикризисные стратегии и чем полезен опыт предыдущих кризисов
Как сказался и – как еще скажется коронакризис на логистической отрасли, можно ли подготовиться к кризису – и как это сделать, чем отличается белорусский подход к пандемии от российского и что нужно бизнесу от государства – своим мнением по этим и ряду других вопросов поделился Сергей Капустин, председатель Совета директоров Группы компаний Stalogistic. Благодарим оргкомитет конференций «Heavy World» и лично главного редактора журнала «Heavy Magazine» Сергея Евмененко за помощь в подготовке интервью.
Сергей Николаевич, первый вопрос: как нынешний кризис повлиял на работу вашей компании?
Как и все кризисы, которые мы переживали, этот кризис, естественно, нас стимулирует к большей фокусировке – как на результате, так и на рачительном использовании всех наших ресурсов. Кризис – это всегда некая внештатная ситуация, которая заставляет повысить уровень адреналина внутри компании и четко действовать.
С учетом того, что кризис не первый, определенные сценарии были заранее заготовлены, и памятка, как себя вести, как адаптировать компанию к снижению рыночного спроса и ухудшению конъюнктуры, естественно, у нас была. Мы начали готовить кризисный бюджет еще в марте, потому что понимали, что ситуация будет развиваться по неблагоприятному сценарию.
А что включали эти антикризисные меры, если не секрет?
Здесь секретов никаких нет. У нас есть основное правило, которое звучит следующим образом: заниматься снижением расходов нужно лишь тогда, когда компания не в состоянии поддержать нужный уровень доходов. Поэтому в первую очередь мы пересмотрели всё, что необходимо делать нашему фронт-офису, бэк-офису для обеспечения нужного уровня операционной выручки компании, и спрогнозировали возможный ее дефицит к нормальному сценарию функционирования. И с учетом оценки этого дефицита перенесли на будущее определенные инвестиционные затраты, отказавшись от них здесь и сейчас, и сократили какие-то переменные затраты, которые можно было без ущерба для функционирования также немножко снизить.
Поэтому первый фокус внимания всегда на продажи, на получение и обслуживание заказов. Если мы не можем как компания обеспечить себе необходимый уровень доходов, конечно же, мы обращаем внимание на свои расходы. Задача очень простая – иметь положительный операционный баланс, то есть мы поставили перед собой задачу пройти первый квартал кризиса с апреля по июнь безубыточно, и с ней сейчас успешно справляемся.
Наша задача – сохранить коллектив, это абсолютно задача номер один. Мы были вынуждены как-то пересмотреть трудовые отношения с теми людьми, в ком мы сомневались. Если мы до кризиса еще как-то могли себе позволить подождать, посмотреть, дать людям шанс состояться, то кризис ускорил управленческое решение о прекращении деловых отношений с теми участниками нашей команды, в кого мы не верим. Но это единицы.
Также мы, как только вошли в кризис, приняли решение не переходить к режиму контрактных отношений с новичками, которые были на испытательном сроке – с теми новичками, на которых мы тоже с некоторым сомнением смотрели, потому что эффективность каждого сотрудника сегодня крайне важна – или сотрудник приносит компании добавленную стоимость, или является генератором затрат. Поэтому мы в этом смысле не пошли по пути сокращения персонала, то есть мы приняли достаточно аккуратные оптимизационные решения. Чтобы вы понимали, речь идет о менее чем двух процентах персонала.
У нас до кризиса штатно было 383 человека, сейчас – 375, то есть мы не пошли на сокращение. Наоборот, наша цель – сохранить дееспособную команду для посткризисного периода.
Это уже не первый кризис. Был кризис 2008 года, 2014 года. Вы можете сравнить предыдущие кризисы с этим: в чем разница, где можно провести какие-то аналогии? И какие уроки вы вынесли из прошлых кризисов и как этот опыт вам помогает сейчас?
Конечно. Самое болезненное, что было у нас в кризисе, который начался в России после введения определенных санкций в конце 2014 – начале 2015 года, – что мы не умели хеджировать свои риски при конвертации российского рубля в свои валютные обязательства перед поставщиками. И я помню этот последний квартал 2014 года, он был связан для нас с огромными курсовыми потерями. Вы помните, как вел себя рубль по отношению к евро и доллару. Мы потеряли много денег, но это научило нас работать с закупкой валюты.
И в этот кризис тоже была небольшая девальвация. Она, конечно, несопоставима с тем, что было в конце 2014 года, но мы не понесли валютных потерь, то есть курсовых потерь. И это большое отличие от того, что было раньше, потому что все наши клиенты платят в локальной валюте – чаще всего это привязано к курсу центробанков, где-то есть фиксированные курсы, но в этом смысле у нас всегда существует риск курсовых потерь. Мы его избежали, потому что мы научились работать с закупкой валюты, не теряя денег.
Второе. Конечно же, этот кризис крайне отличается от предыдущего тем, что мы изолированы. Если в прошлые кризисы мы могли встречаться в офисе, обсуждать эти кризисные программы, посещать клиентов, предпринимать усилия для привлечения новых клиентов в наш портфель, то сейчас это, к сожалению, невозможно в силу режима изоляции, дистанцирования. Вы понимаете, звонить новым клиентам в так называемое «нерабочее время» и предлагать сотрудничать – мягко говоря, неэтично. Поэтому заниматься привлечением новых клиентов в этот период оказалось крайне проблематично. И это то, чем нынешний кризис сильно отличается от тех, что были раньше.
Но зато он дал хороший опыт дистанционной работы, и тот результат, который компания производит, производится на удаленке. И это большой плюс. Тестирование формата удаленной работы для нас проходит в вынужденном режиме, но оно крайне полезно для нашего будущего развития.
А что касается опыта, который мы из прошлых кризисов вынесли, и он нам сейчас помогает – это, конечно же, решение о резервировании определенных финансовых фондов компании для того, чтобы преодолеть подобного рода сценарии. И наша компания вошла с неплохими финансовыми резервами в этот кризис. Соответственно, это позволяет нам достаточно спокойно себя чувствовать с точки зрения управления нашим cash flow и выполнения всех наших обязательств.Вы находитесь в Минске. Интересен белорусский опыт борьбы с коронавирусом. Страна практически не была в изоляции. Как вы ощущаете себя в этих условиях?
Я считаю, что мы имеем более благоприятные условия ведения деятельности, чем в Российской Федерации. Я назову это так: руководство нашей страны поступило по отношению к народу более взросло, то есть взрослым людям, населению, дали самим право определяться, как они себя будут вести с точки зрения предотвращения заболевания. И понятно, что существенная часть нашего персонала в Минске – а здесь работают почти 200 человек – находится тоже на удаленке, плюс мы ввели посменную работу. Я получил недавно графики за май-апрель. Так вот, в среднем 75% сотрудников компании находятся удаленно, и лишь 25% посменно приходят в офис.
Большой плюс в том, что предприятия продолжают работать – как сфера обслуживания, так и производственная сфера. И несмотря на то, что мы в Республике Беларусь тоже подвержены влиянию всех этих глобальных кризисных факторов, апрель и май для нас рекордные месяцы по показателям на белорусском рынке. В этом смысле сохранение дееспособности экономики привело к тому, что мы могли улучшать свою позицию на рынке, в то время как на российском рынке она снижалась по отношению год к году и к предыдущим месяцам.
Каких действий со стороны властей Белоруссии и России Вы бы ожидали для поддержки транспортно-логистического бизнеса в наших странах? Может быть, есть конкретные предложения?
Очень хороший вопрос. Конкретных предложений у меня два. Я думал на этот счет, и вот к чему пришел. Первое предложение. Власть – это в первую очередь законодатель, и, соответственно, это те, кто определяют правила игры на рынке. Поэтому, чем реже органы власти будут вносить изменения, тем лучше для бизнеса, потому что бизнес легко адаптируется к понятным правилам игры. Когда правила игры меняются задним числом, и резко меняются, тогда это всё приводит к негативным последствиям для бизнеса, потому что это вызывает необходимость адаптироваться, пересматривать, тратить ресурс на эти все мероприятия. Поэтому первое пожелание ко всем властям на всех рынках – уважаемые коллеги, не мешайте нам работать по понятным правилам, не меняйте эти правила часто, потому что бизнес себя будет чувствовать благополучнее, и государство получит больше рабочих мест и налогов.
Второе ожидание от государства связано немножко с другим. Очень бы хотелось, чтобы государство как регулятор обеспечивало бы равные условия хозяйствования для всех. То есть если законы принимаются, они должны выполняться всеми, потому что несоблюдение тех или иных законных актов ведет к тому, что определенные компании на тот или иной момент времени получают определенные временные конкурентные преимущества. Да, за это, возможно, придется заплатить после каких-то проверок, но несоблюдение правил игры – а роль регулятора здесь очень важна в том, чтобы все соблюдали правила игры, – ведет к тому, что на рынке возникает дисбаланс в развитии.Поэтому два ожидания: не мешайте и обеспечьте, чтобы всем вашим правилам следовали все.
То есть, мы говорим о честной конкуренции?
Мы говорим об игре на футбольном поле по четким правилам, где роль судьи выполняет государство. И тем, кто достоин желтой карточки, предъявляется желтая карточка, а красной карточки – красная карточка. Вы понимаете, что если на рынке идет игра без правил, это превращается, мягко говоря, не в конкуренцию, а в борьбу за выживание с использованием всех ресурсов, кто на что способен. Это нецивилизованная экономическая конкуренция.
Вы не боитесь, что сейчас, в условиях, когда рынок очень сильно просел, как раз нечестная конкуренция будет только усиливаться? Она и раньше была, и это была большая проблема. А в нынешних условиях это может иметь еще больший негативный эффект.
Вы отчасти правы. Дело в том, что на любом предприятии, которое находится на грани своего выживания, его сотрудники, его менеджмент будут бороться до конца за свое существование, поэтому в ход пойдут разные методы, в том числе методы нецивилизованной конкуренции. Но вы понимайте также, что этот режим форсажа, этот режим работы на грани не может продолжаться долго. Соответственно, это такое краткосрочное ускорение, краткосрочный этап борьбы с использованием разных методов, но рано или поздно это закончится.
Я думаю, что этот период займет несколько месяцев. Дальше всё равно станет понятно, кто всё же имеет системно устойчивый бизнес, бизнес-модель и сохранит позиции на рынке, а кто не имеет предпосылки для этой устойчивости, и ему даже эти методы применения всех доступных средств ради выживания не помогут. То есть конкурентоспособность таких компаний будет постепенно снижаться. Поэтому все долгосрочные участники рынка должны набраться мудрости и терпения, чтобы несколько месяцев спокойно потерпеть и не ввязываться в эту игру.
По некоторым оценкам, до конца года и в Европе, и в России – наверное, это общемировая тенденция – до 30% транспортно-логистических компаний может уйти с рынка. Как, на Ваш взгляд, это повлияет на конкуренцию? И второй момент: мы уже не первый месяц наблюдаем консолидацию на рынке – это и крупные сделки на западном рынке, это и российский опыт. Идет консолидация, укрупнение компаний. Рассматривается ли такой сценарий для вашей компании?
Что касается первой части вашего вопроса, то мы уже переживали разные кризисы, и надежда, что вот-вот кто-то там из конкурентов сдаст свои позиции, – это наивная надежда. Серьезные игроки быстро не сдаются никогда. Поэтому давайте понимать, что большие игроки будут адаптироваться под уровень рынка – как-то, может быть, реструктуризировать себя, сокращать персонал, затраты, но адаптироваться под реалии рынка.
А вот небольшие компании могут рынок покинуть. Но, опять-таки, небольшие компании имели незначительное влияние на сам рынок. Если мы посмотрим в общей массе заказов, мы поймем, что маленькие игроки имели совсем маленькую долю, и освобождение этой части не принесет радости для остальных устойчивых игроков, потому что доля маленькая совсем. Поэтому мы этой иллюзии не питаем. Мы понимаем, что все устойчивые компании будут бороться за выживание даже путем сокращения значительной части персонала, но сохранения дееспособной инфраструктуры для обслуживания текущих контрактов.
Западным компаниям проще – у них есть, что называется, «длинные дешевые деньги». Нашим компаниям сложнее, потому что здесь с финансированием большие вопросы.Что касается консолидации – да, я думаю, рынок будет консолидироваться, но это не будет поспешное движение в сторону консолидации, потому что никогда сильная компания не будет приобретать некий токсичный актив. А кризис покажет, насколько та или иная компания с точки зрения консолидации может оказаться токсичной.
Я приведу простой пример. Мы сегодня не знаем структуру токсичной дебиторской задолженности. Дело в том, что еще рабочий полноценный режим функционирования в России не начался, и целый ряд представителей клиентов могут оказаться в дефолтном состоянии. Соответственно, платежи по обязательствам в сфере логистики могут быть не исполнены, и логистические операторы, транспортные компании, брокеры получат определенное давление на свой оборотный капитал. Это большая рулетка. Мы не знаем сегодня, как сложится ситуация в портфелях клиентов тех или иных компаний.
Но если компания будет серьезно подкошена неплатежами, мы прекрасно понимаем, что с этой точки зрения это не такой уж привлекательный актив, потому что нужно будет докапитализировать ее деятельность, приобретая тем самым определенные обязательства этой компании перед ее поставщиками, либо контрагентами, либо персоналом, либо государством.
Поэтому в посткризисный период времени без серьезного due diligence никто консолидироваться просто так не будет, потому что кота в мешке никто покупать не будет. Если консолидация будет намечаться, то, я думаю, ближе к концу года или в следующем году, когда будет понятно, где следует искать этот синергетический эффект через объединение активов.
«Шанс-в-кризис»: стратегические и коммуникативные антикризисные сессии
ДИ
Обучающие программы и инструменты, проводимые экспертами Тренинг-Бутика в диджитал-формате.
Онлайн — это доступно!
Программа относится к набору рекомендаций Тренинг-Бутика для особого времени. Если налаживаете работу компании в онлайн-формате, руководите удаленными командами, столкнулись с рисками для бизнеса или переживаете профессиональные или личные трудности в это непростое время — обратите внимание на наши рекомендации.
Трудные времена. Рушатся бизнесы. В оцепенении – компании и отрасли. Как быть? На уровне стран и компаний создаются антикризисные штабы. Как построить их работу?
Эксперты
Константин Десяткин ЮрийКравец >
Мы предлагаем формат антикризисных сессий двух типов:
- Стратегические сессии, направленные на выработку продуктивной повестки в трудные времена: на оценку валидности текущей стратегии ситуации и ее корректировку, на организацию и сопровождение деятельности антикризисного штаба.
- Коммуникативные сессии: подготовка и сопровождение. Эти сессии направлены на коммуникацию программы действий всем стейкхолдерам компании: клиентам, сотрудникам, партнерам.
Основы подхода
- Необходимо сохранить все то здоровое в компании, что есть и может быть использовано. Грамотные тактические решения – плацдарм для размышлений о стратегии.
- Кризис – это всегда шанс. Возможность для запуска новых направлений бизнеса. Для активизации новых направлений, которые пригодятся не только в пик кризиса, но и по его завершению.
- Кризис – это вопрос про смыслы. Для конкретных людей в компании и для компании в целом. Ответ на вопрос: «про что этот кризис для нас?». Каждый из нас умрет. Но не сегодня. Не от коронавируса и связанного с ним экономического кризиса.
- Кризис – это новые нормы. Сама стратегическая работа должна пересобрать организацию, изменить ее способ мышления и коммуникативную повестку (между блоками стратегической сессии ее участники продолжают работать над предложениями и проектами).
Цели стратегической сессии
- Переосмыслить значение кризиса для компании и ее стратегии.
- Сформулировать перечень (провести аудит) тактических действий по нормализации ситуации — пакет антикризисных действий. Сформировать антикризисную дорожную карту.
- Сформулировать пул стратегических возможностей, возникающих в текущей ситуации.
- Провести аудит текущей стратегии компании, дополнить ее новыми реалиями.
- Сформировать коммуникативную повестку для компании и ее стейкхолдеров.
Продолжительность и форматы
Ориентировочная программа состоит из нескольких блоков. Каждый блок может быть реализован как в очном, так и в дистанционном формате.
Как единая сессия или как совокупность (система) сессий.
Два формата:
- Единая очная или дистанционная сессия на 1 день. Дистанционный формат делаем
на базе платформы Zoom или Тренинг-Спэйс. - Сессия проходит в 4 модуля-встречи на платформе Zoom или Тренинг-Спэйс с заранее определенным интервалом и возможными заданиями для проработки между встречами.
Программа стратегических сессий: примерная повестка
Первый блок. Реальность кризиса и пакет антикризисных действий
- Кризис: факты
- Тренды рынка, угрозы, потери и возможности
- Программа антикризисных действий: дорожная карта
- Антикризисный штаб и стратегическая группа
Второй блок. Переосмысление кризиса. Стратегические возможности бизнеса
- Кризис: про что это для нас?
- Кризис как поле возможностей (персональных и корпоративных)
- Стратегические возможности бизнеса
- Гипотезы стратегических инициатив: задание на проработку
Третий блок. Обновление стратегии компании и ее коммуникация
- Текущая стратегия компании
- Как стратегические инициативы меняют стратегию компании?
- Как коммуницировать обновленную стратеги компании и пакет антикризисных мер?
Четвертый блок. Мониторинг
- Мониторинг действий антикризисного штаба
- Мониторинг действий стратегической группы и предложенных стратегических инициатив
- Мониторинг коммуникативной политики и ее реализации.
Антикризисные меры поддержки — Главная — Официальный сайт Администрации Полевского городского округа
Перечень уполномоченных банков, учавствующих в реализации механизма льготного потребительского и ипотечного кредитования
Меры поддержки
субъектов МСП в период распространения новой коронавирусной инфекции
Национальная ассоциация дистанционной торговли (E-commerce Russia) при содействии Минпромторга России ежедневно с 20 по 30 апреля 2020 г. в 19.00 по московскому времени проводит Онлайн-марафон маркетплейсов «Сделай шаг вперед». Участие бесплатное, необходима регистрация.
В рамках мероприятия более 10 маркетплейсов, таких как Яндекс Маркет, Беру, Wildberries, Ozon, AliExpress/TMall, eBay, Авито, iHerbs поделятся особенностями работы с каждым агрегатором, а так же информацией как в условиях пандемии не останавливать, а развивать свой бизнес.
Зарегистрироваться. а так же получить более полную информацию о программе и спикерах Онлайн-марафона возможно на сайте: https://upgrade.ecomrussia.ru/marafon-marketplace
Справочная информация федеральные льготы
Региональные меры поддержки
Решение Думы ПГО от 28.05.2020 № 277 «О мерах поддержки субъектов малого и среднего бизнеса»
Федеральные меры поддержки
Меры поддержки бизнеса — https://xn — 80ahaefyxhn.xn — 90ab5f.xn — p1ai/ (сайт: поддержка.вэб.рф). На сайте представлена антикризисные меры, связанные с льготным кредитованием, налогооблажением, проверками бизнеса, смягчение условий по закупкам и арендным договорам, мораторием на банкротство и т.п.
Платформа мер поддержки предпринимателей — https://xn — 80aafaxhj3c.xn — p1ai/ (сайт: развивай.рф).
Также информация о мерах поддержки предоставлена на сайте Свердловского областного Фонда поддержки предпринимательства https://sofp.ru/new-antikrizis/
Горячая линия Свердловского областного Фонда поддержки предпринимательства 8 (800) 500-77-85. Горячая линия работает на ежедневной основе с 9:00 до 18:00.
Колл-центры АО «Корпорация «МСП» и АО «МСП Банк» по вопросам реализации мер поддержки субъектов МСП – 8 (800) 100-11-00 и 8 (800) 302-01-00
Колл-центр по экономическим вопросам 8 (800) 200-01-12 и 8 (800) 100-70-10
| Сервер для установки в стойку FUJITSU PRIMERGY RX200 S8 | ||
| $7700 | $6199 | |
| Шасси: | RX200S8 на 8 дисков 2,5 дюйма, высота 1U | 1 |
| Процессор: | Intel Xeon E5-2630v2 (ядер 6, частота 2.60GHz) | 2 |
| Оперативная память: | 8GB 1Rx4 L DDR3-1600 R ECC | 2 |
| Жесткий диск: | HD SATA 6G 1TB 7.2K HOT PL 2.5″ BC с возможностью горячей замены | 4 |
| Жесткий диск: | HD SAS 6G 300GB 10K HOT PL 2.5″ EP с возможностью горячей замены | 2 |
| RAID контроллер: | RAID Ctrl SAS 6G, поддержка RAID уровня 0,1 | 1 |
| Удаленное управление: | iRMC S4 advanced pack | 1 |
| Блок питания: | Modular PSU 450W platinum hp, кабель питания | 2 |
| Сеть: | 2 порта 1Gb interface | 1 |
| Прочее: | Гарантия 3 года NBD 9×5, комплект для монтажа в стойку | 1 |
| Сервер для установки в стойку FUJITSU PRIMERGY RX2530 M1 | ||
| $20000 | $17499 | |
| Шасси: | PY RX2530 M1 на 8 дисков 2,5 дюйма, высота 1U | 1 |
| Процессор: | Intel Xeon E5-2697v3 (ядер 14, частота 2.60GHz) | 2 |
| Оперативная память: | 16GB 2Rx4 DDR4-2133 R ECC | 8 |
| Жесткий диск: | HD SAS 12G 1.2TB 10K 512e HOT PL 2.5′ EP с возможностью горячей замены | 4 |
| Оптический привод: | DVD-RW supermulti ultraslim SATA | 1 |
| RAID контроллер: | PRAID EP400i, RAID Levels 0, 1, 10, 5, 50, 6, 60, 1GB Cache | 1 |
| Контроллер: | FC Ctrl 8Gb/s 2 channel QLE2562 MMF LCLP | 1 |
| Оптический модуль: | SFP+ Module Multi Mode Fiber 10GbE LC | 2 |
| Контроллер: | Eth Ctrl 2x10Gbit PCIe x8 D2755 SFP+ lp | 1 |
| Удаленное управление: | iRMC S4 | 1 |
| Блок питания: | Modular PSU 800W platinum hp, кабель питания | 2 |
| Сеть: | 4 порта 1Gb interface | 1 |
| Прочее: | Гарантия 3 года NBD 9×5, комплект для монтажа в стойку, Cool-safe® Advanced Thermal Design | 1 |
| Сервер для установки в стойку FUJITSU PRIMERGY RX2530 M1 | ||
| $7200 | $5799 | |
| Шасси: | PY RX2530 M1 на 4 диска 2,5 дюйма, высота 1U | 1 |
| Процессор: | Intel Xeon E5-2620v3 (ядер 6, частота 2.40GHz) | 1 |
| Оперативная память: | 8GB 1Rx4 DDR4-2133 R ECC | 4 |
| Жесткий диск: | HD SAS 12G 1.2TB 10K 512e HOT PL 2.5′ EP с возможностью горячей замены | 2 |
| Оптический привод: | DVD-RW supermulti ultraslim SATA | 1 |
| RAID контроллер: | PRAID EP400i, RAID Levels 0, 1, 10, 5, 50, 6, 60, 1GB Cache | 1 |
| Сеть: | PLAN EM 2x10Gb SFP OCl14000-LOM interfac | 1 |
| Оптический модуль: | SFP+ Module Multi Mode Fiber 10GbE LC | 2 |
| Удаленное управление: | iRMC S4 | 1 |
| Блок питания: | Modular PSU 450W platinum hp, кабель питания | 2 |
| Прочее: | Гарантия 3 года NBD 9×5, комплект для монтажа в стойку, Cool-safe® Advanced Thermal Design | 1 |
| Сервер для установки в стойку FUJITSU PRIMERGY RX2540 M1 | ||
| $14800 | $11199 | |
| Шасси: | PY RX2540 M1 на 12 дисков 3,5 дюйма, высота 2U | 1 |
| Процессор: | Intel Xeon E5-2620v3 (ядер 6, частота 2.40GHz) | 1 |
| Оперативная память: | 8GB 1Rx4 DDR4-2133 R ECC | 2 |
| Жесткий диск: | HD SATA 6G 6TB 7.2K 512e HOT PL 3.5′ BC с возможностью горячей замены | 7 |
| RAID контроллер: | PRAID EP420i RAID Levels 0, 1, 10, 5, 50, 6, 60 с защитой от выключения питания FBU | 1 |
| Контроллер: | PLAN EM 2x10Gb SFP OCl14000-LOM interfac | 1 |
| Оптический модуль: | SFP+ Module Multi Mode Fiber 10GbE LC | 2 |
| Удаленное управление: | iRMC S4 advanced pack | 1 |
| Блок питания: | Modular PSU 800W platinum hp, кабель питания | 2 |
| Сеть: | 2 порта 1Gb interface | 1 |
| Прочее: | Гарантия 3 года NBD 9×5, комплект для монтажа в стойку, Cool-safe® Advanced Thermal Design | 1 |
Duke University Press — Anti-Crisis
«Одна из самых сильных сторон книги Ройтмана состоит в том, что, анализируя то, как мы приходим к рассмотрению определенных событий как признаков« кризиса », она также проливает свет на то, как мы строим наши представления. «нормальности». . . Anti-Crisis , несомненно, является продуктом серьезной попытки мыслить за пределами обычных академических рамок, и как таковой он заслуживает большой похвалы. К чести Ройтман и к пользе читателя, ей в значительной степени удается осветить понятие кризиса как объекта познания.”- Люк МакДонах, LSE Review of Books
“ Anti-Crisis — это увлекательный, своевременный и провокационный критический анализ современных кризисных нарративов. Он действительно работает, что немногие другие предприняли, пытаясь понять корни кризиса как историко-философскую концепцию и подходя к его повествованию как к дискурсивному инструменту защиты статус-кво и интересов, которые его оживляют. Ройтман проделал превосходную работу по раскопкам и анализу технических приемов, которые позволили тому, что в один момент считалось законным и прибыльным методом капитализации долга, в следующий момент превратиться в токсичные обязательства, требующие государственной финансовой помощи, чтобы спасти мир, как мы. знать это.»- Алекс Хаснабиш, Антропологический квартал
«Книга Ройтмана решает несколько своевременных и важных задач. . . . Поэтому Ройтман обращает внимание на случайные практики, которые составляют нормальность как институциональную легитимность. . . . Достоинство этой точки зрения состоит в том, что она восстанавливает политический характер как в условиях кризиса, так и после него ». — Саша Энгель, Новая политология
“ Anti-Crisis привлекает наше внимание к ряду ключевых вопросов в социальной теории: критика и кризис — родственные слова, в соответствии с которыми кризис необходим для формулирования критики, и этот кризис можно понимать как слепое пятно, которое регулирует повествования о современной истории — включение и отключение определенных вопросов.В конечном счете, разработка кризиса Ройтманом важна, поскольку понимается не как условие, а как наблюдение за историей, которое порождает смыслы — значения, которые оспариваются и являются продуктом определенных идеологических точек зрения ». — Джуд Фокванг, Антропология Южной Африки
«Книга Ройтмана во многих отношениях удивительна, и ее аргумент остается убедительным. Опираясь на многочисленные и разнообразные дискурсивные горизонты, а также на несколько теоретических источников в повествовании о кризисе, Ройтман ставит под сомнение бинарную логику аргументации.»- Дженнаро Имбриано, Вклад в историю концепций
«Книга предлагает важные идеи для этнографии, поскольку кризис либо является фоном для многих этнографических проектов. . . . Более того, все большее внимание нашей дисциплины к проблемам, а не к этносам потребует от антропологов тщательного анализа формулировок кризиса. Концептуальная работа — дело тонкое, к которому Ройтман относится апломбом. Anti-Crisis предлагает важное предостережение для тех, кто занимается этнографией: полевые работники должны быть внимательны к совпадениям и различиям между концепциями, используемыми участниками исследования, и концепциями, используемыми в анализе.”- Даромир Рудницкий, Американский этнолог
«Чрезвычайно богатый, нетипичный и вдохновляющий отчет о расчетах кризиса». — Радман Сельмич, Журнал культурной экономики
«Хорошо написанный и провокационный, Anti-Crisis вносит большой вклад в концептуальную антропологию. Вытесняя ключевой термин из современных критических теорий, он представляет собой захватывающий вызов для ученых в рамках дисциплины и за ее пределами, одновременно подтверждая более широкую антропологию. интеллектуальная значимость.»- Амалия Саар, Американский антрополог
« Anti-Crisis проницательно освещает основное слепое пятно современного понимания истории: соединение критики и кризиса. Джанет Ройтман разрывает эту пару, раскрывая узы, которые связывали нас, и тем самым открывает долгожданные новые горизонты для мысли и действий. Как только самоуспокоенность собственной важности жизни в эпоху кризиса уйдет, тогда пророчество, разоблачение и выгода оратора можно объединить с другими токсичными отходами и переложить на тех, кто ищет уверенности по выгодной цене.»- Пол Рабинов, соавтор Требований дня: по логике антропологического исследования
» Anti-Crisis мгновенно станет классикой. Это так хорошо. Стремясь понять, почему кризис стал «вездесущим знаком почти во всех формах повествования сегодня», Джанет Ройтман анализирует конституцию кризиса как привилегированный объект знания, основание для «критической теории» и гуманитарных наук в более широком смысле. и подстрекательство к различным образам действий в мире.Попутно она решительно вмешивается в дебаты о том, что является критическим в критической теории, для чего нужны критические гуманитарные науки и как они должны поддерживаться или нет после реструктуризации высшего образования в США. Это потрясающее достижение, меняющее парадигму ». — Билл Маурер, автор книги Mutual Life, Limited: Islamic Banking, Alternative Currencies, Lateral Reason
The Anti-Crisis? Как Dark Nights: Death Metal связывает вместе 80 лет истории DC History
Компания DC Comics только что начала свое последнее летнее мероприятие по кроссоверу выпуском Dark Nights: Death Metal # 1.Продолжение фильма 2017 года Dark Nights: Metal, Death Metal объединяет писателя Скотта Снайдера и художника Грега Капулло в дикое путешествие по вселенной DC. В процессе этого перед Death Metal стоит задача связать воедино многие уголки истории DC и работать над тем, чтобы DCU стал более сплоченным местом. Есть причина, по которой слоган этого кроссовера звучит так: «Все имеет значение». Чтение Death Metal №1, безусловно, проливает свет. Читайте дальше, чтобы узнать больше о том, как эта серия работает, чтобы соединить точки между запуском Лиги справедливости Снайдера, возрождением DC, часами Судного дня и различными историями кризиса DC, а также некоторыми из самых крутых и самых умопомрачительных поворотов сюжета в первой главе.Предупреждение: эта статья содержит полные спойлеры к Dark Nights: Death Metal # 1!
Лига Справедливости столкнется с крайним злом в Dark Nights: Death Metal
Как Death Metal связывает историю DC вместе
Читателей DC можно простить за то, что они с трудом разобрались в нынешней вселенной супергероев компании. В то время как перезапуск DC Rebirth в 2016 году зависел от раскрытия того, что Доктор Манхэттен из Watchmen вмешивается в хронологию DC, более поздние проекты поставили под сомнение, какие истории на самом деле происходят в основной вселенной DC.В качестве кульминации сюжетной линии «Возрождения» Часы Судного дня попытались упростить ситуацию, установив существование «метавселенной» DC, которая постоянно меняется и развивается, а в центре ее находится Супермен. Тем не менее, Лига Справедливости № 39 предполагает, что сами часы Судного дня произошли в альтернативной вселенной. Этот выпуск также заканчивается тем, что Лига Справедливости изгоняется с Земли и отправляется в неизведанное царство, поворот, который еще не нашел отражения ни в одной другой книге.Вы читали Dark Nights: Death Metal?
ДА НЕТ
В Death Metal Снайдер и Капулло, наконец, развивают этот захватывающий момент, а также пытаются связать эти события с более широкой историей мультивселенной DC и прошлыми кризисными событиями.Так же, как DC Rebirth началось с возвращением Уолли Уэста, Death Metal полагается на Уолли (теперь уполномоченного собственной энергией доктора Манхэттена), чтобы понять временную шкалу DC.После воссоединения с Чудо-женщиной, Уолли излагает всю историю мультивселенной и то, как космическая сущность Перпетуа была секретной рукой за каждым кризисом.
Искусство Грега Капулло. (Изображение предоставлено DC)
Основываясь на темах из серии «Лига справедливости» Снайдера, Уолли показывает, что DCU строится вокруг двух противоположных энергий.Энергии Справедливости (эмоциональный спектр, сила скорости и т. Д.) Воплощают единство и акт создания наследия, соединяющего прошлое и настоящее. Между тем, противоположные энергии Кризиса (Уравнение Анти-Жизни, Магия Хаоса и т. Д.) Связаны с эгоистичными желаниями и подавлением прошлого в пользу настоящего момента.Причина, по которой DCU был так восприимчив к трансформирующим космическим событиям, таким как Кризис на Бесконечных Землях, Бесконечный Кризис и Точка воспламенения, заключается в том, что сама мультивселенная DC была создана из энергий Кризиса.Перпетуя построила мультивселенную на основе Кризиса, сделав ее постоянно меняющейся и способной даже поглощать или поглощать другие реальности по мере своего развития. Даже когда Перпетуа была изгнана за Стену Источников, окружающую DCU, ее темное влияние породило таких злодеев, как Анти-Монитор, Супербой-Прайм и Мандракк Темный Наблюдатель, и заставило их изменить реальность. Мы, вероятно, можем предположить, что даже доктор Манхэттен находился под влиянием Перпетуи, когда он вмешался в график и создал New 52.
На странице с титрами к Death Metal # 1 это событие названо «антикризисом», предполагая, что эта история может, наконец, разорвать цикл смерти и возрождения, который определил мультивселенную DC.
Что такое Dark Nights: Death Metal на самом деле?
DC в значительной степени держал в секрете сюжет Death Metal до его выпуска, но выпуск №1 дает нам гораздо лучшее представление о том, о чем сериал и как именно он разворачивается там, где закончилась Лига Справедливости №39 несколько месяцев назад. [Примечание: DC продолжает публиковать «Лигу справедливости» под руководством новой творческой группы, текущие истории происходят до конца забега Снайдера.] На самом деле мы мало что узнаем о том, что произошло сразу после того, как Лига Справедливости была изгнана с Земли и прошла через дверной проем, но это подразумевает, что команда вела титаническую битву против Перпетуи и проиграла. Впоследствии Лига была возвращена на Землю и теперь стала пешкой в плане Перпетуи по уничтожению мультивселенной и построению нового DCU полностью по ее образу.Различным членам Лиги Справедливости было позволено выжить, пока они продолжают служить Перпетуе, с обещанием, что каждому из них будет предоставлен свободный и независимый мир в новой вселенной Перпетуи.Таким образом, каждому участнику предоставляется выбор — служить злу и защищать тех, кого они любят, или сопротивляться и столкнуться с гневом Смеющегося Бэтмена и его товарищей Темных рыцарей.
Карта DCU в том виде, в котором она существует в Death Metal. Искусство Грега Капулло. (Изображение предоставлено: DC)
В то время как Бэтмен решил сопротивляться и теперь ведет партизанскую войну против своих врагов, Чудо-женщина решила служить в аду. В прямом смысле. То, что когда-то было островным убежищем Темискиры, превратилось в демоническую тюрьму с Дианой в качестве надзирателя.Со своим верным товарищем Болотная Вещь рядом с ней (теперь цепляющаяся за жизнь, когда большая часть Парламента Деревьев уничтожена), Чудо-Женщина выжидает своего часа и ждет момента, чтобы нанести ответный удар Перпетуе.По сути, Death Metal — это история о Лиге Справедливости, пытающейся восстановить надежду в мире, который превратился в адское искажение его прежней сущности. Именно поэтому Чудо-женщина позиционируется как главный герой сериала. В то время как Бэтмен стремится только навредить своим врагам и найти маленькие победы везде, где он может, Чудо-женщина цепляется за надежду, что это бедствие может быть отменено и истинная Вселенная DC может быть восстановлена.Воссоединение с Уолли и воспоминание о событиях, которые привели к Death Metal, — это искра, пробуждающая решимость Дианы бороться. И это отправная точка для кроссовера комиксов, который будет разыгрываться до конца 2020 года.
Бензопила правды и другие эпические повороты
Еще до того, как было раскрыто название Death Metal, DC сначала дразнил этот кроссовер изображением Чудо. Женщина с зачарованной бензопилой, приводимой в действие ее Лассо Истины. В то время мы окрестили это оружие бензопилой истины, и оказалось, что это именно то, что оно называется.Выпуск №1 раскрывает происхождение этого нового оружия и то, почему это просто инструмент, который нужен Чудо-женщине в эти темные времена.Бэтмен, который смеется — опасный противник, потому что он сочетает в себе весь стратегический талант Бэтмена со злобой Джокера. Он точно знает, как устроен разум Бэтмена, из-за чего Крестоносцу в плаще сложно перехитрить своего злого двойника. Но, как доказывает Чудо-женщина, даже Смеющегося Бэтмена можно застать врасплох.
Бэтмен, который смеется, противостоит Чудо-женщине ближе к концу выпуска №1.Он знает, что Диана расплавила свой Невидимый самолет, и он справедливо подозревает, что Бэтмен хочет использовать сплав для создания доспехов, способных защитить Лигу Справедливости от взгляда Перпетуи. Однако Чудо-женщина дает понять, что у нее нет желания строить доспехи. Она демонстрирует это, когда использует свою невидимую бензопилу истины и убивает правую руку Перпетуи.
Искусство Грега Капулло. (Изображение предоставлено DC)
Чтобы не отставать, Бэтмен обновляет свой собственный арсенал в этом выпуске. Когда он совершает внезапную атаку на Темных рыцарей, Бэтмен показывает секретное оружие в виде кольца Черного фонаря, давая ему команду над мертвыми.Внезапно его смена костюма, вдохновленная Мрачным Жнецом, обретает больше смысла.Искусство Грега Капулло. (Изображение предоставлено DC)
В то время как большая часть первоначальных семи Темных рыцарей была уничтожена в Dark Nights: Metal, их место заняли новые злые Бэтмены, порожденные из Темной Мультивселенной. Самый запоминающийся из них — это Бэтмен, которому удалось пережить крах своей Бэтпещеры, перенеся свое сознание в трофей роботизированного динозавра. В результате появился персонаж, которого некоторые фанаты уже ласково называют «Би-Рекс».«Искусство Грега Капулло. (Изображение предоставлено DC).
И хотя Бэтмен, который смеется, теперь мертв, его преемник уже дразнят. Предпоследняя страница дразнит появление« Последнего Брюса Уэйна », версии Бэтмена, который также обладает силой Доктора Манхэттена.Искусство Грега Капулло. (Изображение предоставлено DC)
В общем, очень насыщенный способ начать этот новый кроссовер. Мы можем только представить, какие дурацкие повороты ждут нас в следующих нескольких месяцевДайте нам знать в комментариях ниже, что вы думаете о бензопиле истины и об этом радикальном новом взгляде на мультивселенную DC.
Джесси — кроткий штатный писатель IGN. Позвольте ему одолжить мачете вашим интеллектуальным зарослям, подписавшись на @jschedeen в Twitter.Обзор Джанет Ройтман, «Антикризис»
Китайское слово, обозначающее «кризис», , как напомнили нам поколения начинающих ораторов, написано с использованием того же иероглифа, что и «возможность». Какими бы вдохновляющими качествами ни обладал этот каштан, он не растет с повторением — и скучное удовольствие узнать, что он неправильный или, в лучшем случае, лишь частично правдивый.
Фактически, и «кризис», и «возможность» написаны двумя буквами. Один из них может означать «сообразительный» или «устройство», в зависимости от контекста, и может быть объединен с другим глифом, чтобы написать «самолет». (Самолет воодушевляет, хотя и не мотивационно.) И Виктор Х. Майр, профессор китайского языка из Пенсильванского университета, развенчавший эту стойкую лингвистическую городскую легенду, отмечает, что, не считая синологической ошибки, это ужасный совет: «Любой будет -будь гуру, который защищает оппортунизм перед лицом кризиса, должен быть изгнан из города на поезде, поскольку его / ее совет только усугубит опасность кризиса.”
Но не так легко искоренить культурный сорняк, особенно когда кризисное мышление стало совершенно нормальным. Это парадоксально, но бесспорно. Быстрый поиск в Новостях Google обнаруживает 89,5 миллионов статей со словом «кризис» на момент написания этой статьи. Конечно, во многом с этим связана риторическая инфляция. Но это также и долгосрочный эффект душевного состояния, которое Сьюзан Зонтаг так хорошо охарактеризовала в эссе 1988 года: «Постоянный современный сценарий: нависает апокалипсис… а его не происходит.И это все еще вырисовывается. […] Современная жизнь приучает нас жить с периодическим осознанием чудовищных, немыслимых — но, как нам говорят, вполне вероятных — бедствий ».
Она имела в виду угрозу ядерной войны и эпидемию СПИДа. За 25 лет ни одна из них не исчезла, хотя на первый план вышли другие катастрофы (фактические и потенциальные). Меняются кризисы, но не структура чувств.
Anti-Crisis Джанет Ройтман, опубликованное Duke University Press, копает глубже, чем комментарии Зонтаг об усталости от апокалипсиса.Ройтман, доцент кафедры антропологии Новой школы, подходит к продолжающемуся обсуждению «кризиса» субстандартного ипотечного кредитования (так как о нем трудно не думать) с вопросами о допущениях и неявных ограничениях слова, настолько распространенного, что его обычно принимают как должное.
Она делает это с помощью подхода покойного Рейнхарта Козеллека к интеллектуальной истории, известного под термином, который даже некоторые из его англоязычных комментаторов предпочли оставить непереведенным: Begriffsgeschichte .Я ни в коем случае не собираюсь пытаться напечатать это снова, поэтому давайте назовем это просто «концептуальной историей». Но, возможно, использование полного тевтонского монта оправдано для того, чтобы отличить работу Козеллека от того, что в англо-американской традиции называется историей идей.
Как пишет Козеллек в статье для крупного справочника по концептуальной истории, посвященного социальным и политическим идеям, термин «кризис» сыграл важную роль в работе младогегельянцев, которые взяли за основу размышления своего учителя о философии истории. точка для критики существующих институтов.Учитывая, что ключевым термином в системе Гегеля является Begriff (Концепция) и что одним из младогегельянцев был Карл Маркс, который утверждал, что повторяющийся кризис является неизбежной частью истории самого капитализма — ну, учитывая все это, это Можно увидеть, как слово « Begriffsgeschichte » может иметь несколько смысловых значений, которые вскоре утрачиваются при переводе.
Аргумент Anti-Crisis не что иное, как косвенный и саморефлексивный, к тому же саморефлексивный, и перефразируя его, кажется глупым занятием.Хорошая идея — разобраться с эссе Козеллека о кризисе, прежде чем читать книгу Ройтмана (так что я усвоил трудный путь), и не испытываю никаких обид с моей стороны, если вы сделали это до того, как закончили эту колонку.
Итак, приступим к делу. Для Ройтмана «кризис» — это не просто клише, обозначающее, среди прочего, недавние экономические события, но чреватая и сомнительная концепция. Само слово происходит от древнегреческого медицинского термина, обозначающего стадию болезни, которая либо убьет пациента, либо завершится выздоровлением.Он стал часто использоваться для описания социальных, политических и культурных явлений, начиная с конца 18 века — один из элементов очень сложной серии сдвигов значений между религиозными концепциями социального и космического порядка и (на первый взгляд?) Светским образцом жизнь.
Французская революция, вызвавшая всеобщее потрясение, несомненно, сделала это слово особенно ярким. Но Козеллек также цитирует книгу Томаса Пейна «Кризис » 1776 года. «Для Пейна Война за независимость была не просто политическим или военным событием», — пишет он; «Скорее, это было завершение всемирного всемирно-исторического процесса, последний Судный день, который повлечет за собой конец всей тирании и окончательную победу над адом…. »
Таким образом, «кризис» приобрел небольшой диапазон теологических, политических и других коннотаций. Называние чего-либо кризисом подразумевает его срочность или важность. Но он также утверждает, что элементы кризиса понятны. Это последствия отклонения от нормы или аспекты разворачивания какого-то грандиозного повествования. У кризиса есть причины, которые мы можем обнаружить. У него есть эффекты, которые мы начинаем интерпретировать, даже когда переживаем их.
«Кризис — это слепое пятно, которое позволяет производить знания», — пишет Ройтман.«… Точнее, это различие, которое обеспечивает« мир »для наблюдения». Этот процесс основан на «различении, которое порождает и относится к« нерушимому уровню »порядка (не кризису)», которое «рассматривается как случайное (исторические кризисы) и, тем не менее, также постулируется как выходящее за рамки игры случайностей, будучи логическим необходимость, которая утверждается парадоксом (формальная возможность кризиса) ».
Теперь, предполагая, что я правильно понимаю ее аргумент, Ройтман считает, что называть сильное головокружение финансового свободного падения несколько лет назад чем-то, что мы можем назвать кризисом — рискуя предположить, что мы понимаем, что это было, как это случилось и почему.
Это, в свою очередь, утверждает, что наши идеи и информация адекватны задачам: что государственное регулирование нарушает нормальное функционирование рынка (если вы неоклассик) или что недостаточное государственное регулирование сводит рыночное преимущество к недобросовестным (если вы придерживаетесь Кейнса) или что кризис встроен в капитализм из-за тенденции к падению нормы прибыли (как считал Маркс или не верил, в зависимости от того, какого марксиста вы спрашиваете).
Проблема в любом случае состоит в том, что причинно-следственные объяснения, доступные в настоящее время, основываются на понимании экономики, которое не принимает во внимание то, как кризисы (или, скорее, суждения о риске кризиса) являются не только фактором, влияющим на принятие решений. производятся на финансовых рынках , но работают с инструментами, участвующими в функционировании этих рынков .
Деривативы и свопы на дефолт по кредиту — примеры, которые, по крайней мере, есть у всех сейчас. Изобретено еще больше, и будет еще больше. Управление рисками — это процветающая сфера. Итак, можем ли мы судить о том, что что-то находится в кризисе, когда ожидания кризиса (и прибыли от кризиса) действуют — и неизбежно станут еще больше? Это не риторический вопрос. Я понятия не имею, так или иначе, и если Anti-Crisis ответит на него, я не отмечал страницу.
«Мы упорствуем», — говорит автор , — «в надежде, что мы сможем воспринимать моменты, когда история отчуждена с точки зрения ее философии, то есть, что мы можем воспринимать диссонанс между историческими событиями и представлениями…».Мы оказались в пропасти: сбиты с толку и парализованы предполагаемым радикальным диссонансом между стоимостью домов и стоимостью производных домов ».
В недоумении? да. Обездвижен? Не обязательно. (Эпистемологический паралич — лишь одна из возможных реакций на ипотеку, заложенную в залог.) Я уважаю Anti-Crisis за то, что заставляет меня усердно думать, даже если иногда мне казалось, что я думаю по кругу. Между тем выясняется, что Simon & Schuster будет издавать что-то, что сейчас обозначено просто как Untitled Financial Crisis Book , которое появится в издании «Книги для юных читателей» в начале 2015 года.Каким бы багажом ни была нагружена его концептуальная история, понятие кризиса, похоже, очень хорошо себя чувствует.
Project MUSE — Anti-Crisis Джанет Ройтман (обзор)
Мы живем в мире, который, кажется, наводнен кризисом. От Великого краха мировых финансовых рынков в 2007–2008 годах до спиралевидной климатической катастрофы и разрушающейся социальной инфраструктуры и постоянно сужающихся горизонтов для тех, кто сегодня достиг совершеннолетия, кризис кажется вездесущим. Но что значит провозглашать «кризис» и какие последствия за этим следуют? Это вопрос, лежащий в основе книги Джанет Ройтман Anti-Crisis .Вмешательство Ройтман в повествование о кризисе важно и своевременно, а ее работа хорошо информирована, провокационна и увлекательна. Ее критический анализ кризисных нарративов не стремится подтвердить одну форму повествования над другой или доказать или опровергнуть диагноз кризиса. Вместо этого она обращается к современным рассказам о финансовом кризисе, чтобы исследовать, как призыв к кризису открывает определенные пути для действий и направления расследования, закрывая при этом другие. Ройтман рассматривает кризис как историко-философское понятие, «трансцендентальный заполнитель», пустое означающее без самого позитивного содержания (9).В среде, в которой трансцендентные принципы (бог, справедливость, разум и т. Д.) Больше не придают значения и единства социальным системам, кризис существует не как критический, решающий момент, а как хроническое состояние, недомогание, которое означает случайность и парадокс и дает смысл (9). Кризис, объясняет Ройтман, также является утверждением, которое обеспечивает негативное пространство, из которого можно сформулировать критику статус-кво в имманентной, а не абстрактной манере. Не отрицая его эффективности для таких целей, Ройтман отмечает, что суждение о кризисе всегда делается постфактум.Кризис подтверждается , а затем , нам остается спросить: «Что пошло не так?», Но хотя кризис может показаться само собой разумеющимся , как утверждает Ройтман, такая повествовательная дуга означает, что «основание для знания о кризисе не является ни тем, ни другим. под сомнение или сделано [End Page 569] явным », и поэтому критический вопрос о том, как можно понять кризис, никогда не задается (10). Как это могло произойти? Как может что-то столь важное для духа нашего нынешнего века быть по сути бессмысленным? Как могут заявления о кризисе не раскрывать системные формы насилия, эксплуатации и угнетения и, таким образом, призывать к борьбе с ними и альтернативам им, но укреплять господствующий порядок и интересы, которым он служит?
Прослеживая этимологические корни слова «кризис», Ройтман находит их в древнегреческом термине « krinô » (что означает «разделять, выбирать, отсекать, решать, судить») и в школе Гиппократа, которая использовала кризис «как часть медицины». грамматика », чтобы обозначить не саму болезнь, а« поворотный момент болезни или критическую фазу, в которой жизнь или смерть была поставлена на карту и требовала безвозвратного решения »(15).Но, утверждает Ройтман, кризис больше не является определяющим, решающим моментом в жизни чего-то другого. Сегодня это состояние, хроническое заболевание. В значительной степени опираясь на философию Рейнхарта Козеллека, Ройтман исследует кризис как концепцию, центральную в возникновении определенной концептуализации истории и исторического сознания, оба из которых принадлежат к отчетливо современным способам мышления и бытия в мире и четко отличаются от других. их досовременные корреляты, которые подчеркивали трансцендентализм, а не имманентность и повторение, а не новизну.Она утверждает, что к концу 18 века кризис стал «самостоятельной историко-философской концепцией», которая отмечает и порождает историю (20). Пустая от собственного содержания и всегда приписываемая чему-то другому (капитализму, политике или культуре), Ройтман, тем не менее, провокационно — и я думаю, точно — утверждает, что в своем обращении кризис — это наблюдение, «которое обеспечивает« мир »для наблюдения» ( 39).
Следуя этой философской археологии концепции кризиса в связи с возникающим проектом современности, Ройтман обращает свое внимание на современные нарративы кризиса, циркулирующие вокруг Великого краха 2007 года.Изучая их контуры, она утверждает, что независимо от того, возникли ли эти нарративы с неолиберальной, неокейнсианской или марксистской точек зрения, все они начинались с установления различия между «реальной экономикой» и «фиктивным» или «переоцененным» положением дел »( 43). Это, утверждает Ройтман, само по себе вымысел, потому что в нем снимается вопрос о том, как нечто, что в одном случае фигурирует как …
Антикризис Джанет Ройтман (обзор)
Мы живем в мире, который, по-видимому, наводнен кризисом. От Великого краха мировых финансовых рынков в 2007–2008 годах до спиралевидной климатической катастрофы и разрушающейся социальной инфраструктуры и постоянно сужающихся горизонтов для тех, кто сегодня достиг совершеннолетия, кризис кажется вездесущим.Но что значит провозглашать «кризис» и какие последствия за этим следуют? Это вопрос, лежащий в основе антикризисной работы Джанет Ройтман. Вмешательство Ройтман в повествование о кризисе важно и своевременно, а ее работа хорошо информирована, провокационна и увлекательна. Ее критический анализ кризисных нарративов не стремится подтвердить одну форму повествования над другой или доказать или опровергнуть диагноз кризиса. Вместо этого она обращается к современным рассказам о финансовом кризисе, чтобы исследовать, как призыв к кризису открывает определенные пути для действий и направления расследования, закрывая при этом другие.Ройтман рассматривает кризис как историко-философское понятие, «трансцендентальный заполнитель», пустое означающее без самого позитивного содержания (9). В среде, в которой трансцендентные принципы (бог, справедливость, разум и т. Д.) Больше не придают значения и единства социальным системам, кризис существует не как критический, решающий момент, а как хроническое состояние, недомогание, которое означает случайность и парадокс и дает смысл (9). Кризис, объясняет Ройтман, также является утверждением, которое обеспечивает негативное пространство, из которого можно сформулировать критику статус-кво в имманентной, а не абстрактной манере.Не отрицая его эффективности для таких целей, Ройтман отмечает, что суждение о кризисе всегда делается постфактум. Кризис подтверждается, и тогда нам остается спросить: «Что пошло не так?», Но хотя кризис может показаться самоочевидным, как утверждает Ройтман, такая повествовательная арка означает, что «основания для знания кризиса не подвергаются сомнению и не раскрываются. , », И поэтому критический вопрос о том, как можно понять кризис, никогда не задается (10). Как это могло произойти? Как может что-то столь важное для духа нашего нынешнего века быть по сути бессмысленным? Как могут заявления о кризисе не раскрывать системные формы насилия, эксплуатации и угнетения и, таким образом, призывать к борьбе с ними и альтернативам им, но укреплять господствующий порядок и интересы, которым он служит? Прослеживая этимологические корни слова «кризис», Ройтман находит их в древнегреческом термине «крино» (означающем разделять, выбирать, вырезать, решать, судить) и в школе Гиппократа, которая использовала кризис «как часть медицинской грамматики» для обозначения не сама болезнь, а «поворотный момент болезни или критическая фаза, в которой жизнь или смерть была поставлена на карту и требовала безвозвратного решения» (15).Но, утверждает Ройтман, кризис больше не является определяющим, решающим моментом в жизни чего-то другого. Сегодня это состояние, хроническое заболевание. В значительной степени опираясь на философию Рейнхарта Козеллека, Ройтман исследует кризис как концепцию, центральную в возникновении определенной концептуализации истории и исторического сознания, оба из которых принадлежат к отчетливо современным способам мышления и бытия в мире и четко отличаются от других. их досовременные корреляты, которые подчеркивали трансцендентализм, а не имманентность и повторение, а не новизну.Она утверждает, что к концу 18 века кризис стал «самостоятельной историко-философской концепцией», которая отмечает и порождает историю (20). Пустая от собственного содержания и всегда приписываемая чему-то другому (капитализму, политике или культуре), Ройтман, тем не менее, провокационно — и я думаю, точно — утверждает, что в своем обращении кризис — это наблюдение, «которое обеспечивает« мир »для наблюдения» ( 39). Следуя этой философской археологии концепции кризиса в связи с возникающим проектом современности, Ройтман обращает свое внимание на современные кризисные нарративы, циркулирующие вокруг Великого краха 2007 года.Изучая их контуры, она утверждает, что независимо от того, возникли ли эти нарративы с неолиберальной, неокейнсианской или марксистской точек зрения, все они начинались с установления различия между «реальной экономикой» и «фиктивным» или «переоцененным» положением дел »( 43). Это, утверждает Ройтман, само по себе вымысел, потому что снимает вопрос о том, как то, что в одном случае фигурирует как кредит, в другой момент становится долгом. Указывая на давнее создание долгового рынка, используемого принимающей стороной…
Спойлеры Dark Knights: Death Metal # 1 — «Anti-Crisis» на 8 Землях
Спойлеров впереди Dark Nights: Death Metal # 1.
Dark Nights: Death Metal # 1 выполнила свое обещание сделать «все важным», приписывая все перезагрузки DC новой концепции под названием «энергия кризиса». И теперь, когда Смеющийся Бэтмен правит извращенной версией Земли, единственный способ спасти Вселенную — использовать эту энергию для создания «Антикризиса».
Писатель Скотт Снайдер и художник Грег Капулло также доставили пару героев-сюрпризов, которые могут быть ключом к спасению DCU — Уолли Уэст и Лобо.
Уолли все еще одет в костюм синего цвета из финала «Вспышки вперед» — где он, очевидно, использовал силу доктора Манхэттена. Его роль до сих пор состоит в том, чтобы объяснить, что произошло, превратив мир в искаженную версию, изображенную в Death Metal.
(Изображение предоставлено DC)По словам Уолли, Death Metal # 1 на самом деле происходит после того, как гигантская битва, о которой намекали в конце январской Лиги справедливости Снайдера # 39, — когда герои столкнулись с порталом синего цвета. это, казалось, давало им единственную надежду на то, что «каждая жизнь имеет значение.«
Теперь героям нужно использовать энергию кризиса, чтобы создать« антикризис », и Лобо идет к… ну, не совсем ясно, что делает Лобо, но, по-видимому, это« ключ ко всему ».
Итак, как мы дошли до этого момента? Давайте посмотрим на спойлеры к Dark Nights: Death Metal # 1, чтобы узнать это.
(Изображение предоставлено DC)Это новый мир
На карте в начале выпуска показаны некоторые земли в этом новом мире: Пустоши Аркхема, Адский пейзаж, Мегапоколипсы и Замковая летучая мышь, возвышающаяся над всем этим. .
Бэтмен, который смеется, правит этим миром с помощью армии противных Бэтменов со всей Темной Мультивселенной. Один из них появляется на первых страницах — Б. Рекс, версия Бэтмена для тираннозавра, чье происхождение связано с гигантским динозавром в Бэт-пещере.
У знакомых персонажей DC новые роли в этом мире, такие как Харли Куинн в роли «охотника из Пустошей», Аквамен в роли командующего Черным флотом, а также Чудо-женщина и существо из Пылающих болот, правящее Адским ландшафтом (бывшая Темискира).
Диана против Брюса
После введения сержанта. В духе битвы, которая грядет в Death Metal, проблема начинается в Hellscape, когда Диана вынуждена нести ответственность и заточает там некоторых людей (включая Джокера), чтобы «спасти» их от того, что происходит на поверхности.
Диана вызывается на встречу с Бэтменом, который смеется, где он говорит ей и другим оставшимся персонажам DC, что Перпетуя уничтожила Землю-22, в результате чего в Мультивселенной осталось только восемь миров.Как только они будут уничтожены, Perpetua сможет переделать DCU.
Но постоянно находчивый Бэтмен установил экстрасенсорную связь и рассказывает Диане об использовании своей Невидимой струи против Смеющегося Бэтмена.
Пока они спорят телепатически, Бэтмен использует кольцо Черного фонаря, чтобы воскрешать персонажей Бэтмена из мертвых. Трупы летучих мышей атакуют Смеющегося Бэтмена и его последователей, и Брюс говорит Диане, что они должны сражаться таким образом — по одной маленькой битве за раз.
(Изображение предоставлено DC)Другими словами, Брюс хочет извлечь из этого мира лучшее и вернуть его.
А вот у Дианы его нет. Она хочет, чтобы все стало так, как было. И она считает, что ключ у одного из ее заключенных (который только что прибыл).
Заключенный — Уолли Уэст, и Диана рискует своей жизнью, чтобы добраться до него.
Заключенный Уолли Уэст
По словам Уолли, DCU «не имеет памяти» (и периодически перезагружается), потому что Перпетуа накапливала «энергию кризиса» — даже когда она была заключена в Стене Источников.
Что такое энергия кризиса? Что ж, Уолли говорит, что вся энергия в DCU собирается вокруг двух полюсов — соединительной энергии и противоположной ей «кризисной» энергии.«Энергия кризиса стремится разрушить связи и сделать важный только один момент», — утверждает Уолли.
Хотя Перпетуя была заключена в Стене Источников «ее сородичами», она все же могла влиять на DCU «шепотом». Очевидно, это повлияло на различные «кризисы», произошедшие в истории Вашингтона.
Затем Уолли показывает, что, когда герои DC столкнулись с синим энергетическим полем в конце Лиги Справедливости № 39, они получили соединительную энергию доктора Манхэттена. Они использовали его для борьбы с Перпетуей, которая мобилизовала всю энергию кризиса.
«Я не знаю, что произошло во время столкновения, — говорит Уолли, — только то, что оно истощило обе силы взрывом настолько мощным, что выжег солнце».
Единственная причина, по которой Перпетуя все еще так сильна, — это Бэтмен, который смеется, — объясняет Уолли. «Бэтмен, который смеется» предоставил Перпетуе канал в Темную Мультивселенную, где величайшие кризисы «происходят вечно, пока мы их помним».
Пока есть живые люди, которые их помнят, энергия остается.(И поэтому герои остались живы.)
Разговор между Дианой и Уолли прерывает Смеющийся Бэтмен, но Диана готова убить его.
И видимо делает.
(Изображение предоставлено DC)Верно — Бэтмен, который смеется, мертв в первом выпуске Death Metal (или, по крайней мере, Снайдер и Капулло хотят, чтобы мы в это поверили).
Однако смерть Смеющегося Бэтмена не означает, что герои победили. Его приспешники инициируют его «истинный план» — выпустить на волю «последнего Брюса Уэйна», который выглядит как версия доктора Бэтмена.Манхэттен.
Итак … будет ли эта версия Бэтмена использовать соединительную энергию типа доктора Манхэттена? И удастся ли героям реализовать план Чудо-женщины по обузданию энергии кризиса?
Но подождите, была еще одна сцена, которая кажется важной…
(Изображение предоставлено DC)А вот и Лобо
В глубоком космосе, на Оссексе — планете, сделанной из живых костей — Лобо использует свой компас найти место для копания.
Он использует свой гигантский топор, чтобы врезаться в землю под собой.И он находит что-то круглой формы.
«Ну хорошо, — понимающе говорит он.
Радио-голос говорит ему: «Ну? Ты нашел? Это ключ ко всему, черт возьми. Поговори со мной!»
Лобо отвечает: «О, все в порядке. А теперь … пора главному мужчине оживить этот косяк».
Death Metal продолжается 14 июля выпуском Dark Nights: Death Metal # 2.
Антикризис Джанет Ройтман
Мы живем во времена кризиса, по крайней мере, так может показаться. Ежедневные новостные сводки подтверждают неразрешимость устойчивых геополитических проблем (например,g., в Афганистане и Ираке) и появление новых ситуаций, объявленных историческими поворотными точками (например, Сирия и ИГИЛ, Греция и ЕС, Эбола), не говоря уже о разнообразном постфактумном учете принятия решений и действий во время чрезвычайные ситуации (например, недавние политические споры по поводу Закона США о свободе или отчета Сената США об операциях ЦРУ по пыткам). Политических, институциональных, финансовых и гуманитарных кризисов предостаточно, и они нарастают, казалось бы, неконтролируемыми темпами. Но является ли это глобальное положение дел просто отражением исторического, эмпирического момента или это выражение легкости и поспешности, с которой мы называем события критическими (и, соответственно, нашего подхода к более широкой категории кризисов)?
Это отправная точка поразительного допроса Джанет Ройтман и ее переработки концепции кризиса. Anti-Crisis — это частичная историография идеи и той роли, которую она играет в формулировке критики, а также тщательное исследование эпистемологических предпосылок и предположений, лежащих в основе кризисных нарративов. Цель Ройтмана — раскрыть самоочевидную природу кризиса и денатурализовать утверждения, нарративы, суждения и действия, порожденные его обращением, с особым вниманием к тем действиям и суждениям, которые категорически исключает ярлык кризиса. Когда мы называем событие кризисом, мы обозначаем его как «момент истины» (стр. 4), поворотный момент, против которого предпринимаются действия и принимаются решения.Мы помещаем его в определенную историческую траекторию, но мы также (следуя предпосылкам социальной и критической теории) смотрим на кризис как на момент, имеющий нормативное значение. Кризисы — это случаи, когда случайный характер притязаний на знание (и сама нормативность) обнажается, подвергается критике и оспаривается. Ройтман показывает, как логика кризиса и его повествование (в случае финансового кризиса) усиливают эту более широкую телеологическую и нормативную структуру.
Так или иначе, большинство анализов краха субстандартной ипотеки в 2007–2009 годах вдохновлялись одним вопросом: что пошло не так? То есть они принимают тот факт, что «это кризис» как a priori , и приступают к объяснению его причин путем выявления репрезентативных неудач, системных аберраций или расчетных ошибок — отклонений от лежащего в основе «реального» положения дел — это привело к расхождению между миром и нашим знанием о нем.Таким образом, у нас есть нарративы, которые ставят во главу угла иррациональные и безудержные спекуляции в банковском секторе, несостоятельность моделей управления рисками и прогнозирования или внутренние противоречия капиталистической мир-системы. Тем не менее, несмотря на разные теоретические и эмпирические отправные точки, три основных нарратива о том, что пошло не так (либерально-экономический, неокейнсианский и неомарксистский), порождают принципиально похожие аналитические структуры. Это истории отчуждения, которые «… документально подтверждают разницу между« реальной экономикой », с одной стороны, и« фиктивным »или« переоцененным »положением дел, которое, по-видимому, несущественно, с другой» (стр. 43).
Проблема для Ройтмана состоит в том, что, несмотря на их повсеместное распространение, такие отчеты не ставят под сомнение онтологические и концептуальные предпосылки самого заявления о кризисе. Они воспринимают кризис с точки зрения системных или этических неудач, а не как «слепое пятно», которое регулирует построение повествования (страницы 39 и 94). Что вырисовывается в этом слепом пятне? Именно здесь отчет Ройтмана становится особенно полезным и поучительным. Она отмечает, что нарративы кризиса порождают суждения о валидности институтов и концепций, которые они стремятся описать и объяснить.Они предъявляют моральные требования (критические замечания), которые требуют различия между прошлыми практиками (причинами кризиса) и будущим набором дел. И, что наиболее важно, они формируют основу для набора политических суждений, которые делают одни действия и практики видимыми (действительно неизбежными), а другие — невидимыми (и немыслимыми).
Например, при обсуждении свопов на дефолт по кредиту и CDO (обеспеченных долговых обязательств) она возражает против доминирующего мнения о том, что цены на жилье естественно имели тенденцию к снижению, отмечая вместо этого, что падение цен на жилье было прямым результатом серии анализов. и решения, «… принятые для инициирования трансформации [частного] долга посредством массовой девальвации… Не наоборот ». Вместо системного или этического отказа она определяет его как «частное (и, следовательно, политическое) решение того, что объявлено проблемой для определенных людей» (стр. 49). Это решение включало массовые потери права выкупа, девальвации и драматическое публичное андеррайтинг банковского долга — все это было оправдано кризисной диагностикой и затемнено последующим «поиском отклонения от надежной основы истинной стоимости и прямого пути неповрежденной истории (стр. 56)».
Таким образом, в рассказе Ройтман восхищает то, что в ее реконструкции неудач с субстандартной ипотекой кризис работает как своего рода финансовый dispositif , способный на потрясающие преобразования.Она демонстрирует, как повествование о кризисе и политическое суждение, связанное с ним, превратили различные финансовые активы в токсичные долги без каких-либо изменений в самом базовом активе:
«Решение банковского сектора и правительства США дать определение экономической Условия с точки зрения кризиса в конкретный момент остается недвусмысленным, неоспоримым суждением. Название этой ситуации «кризисом» подразумевает, что то, что когда-то было совершенно понятным и истолковывалось как продуктивное (долг есть кредит), теперь считается необоснованным и истолковывается как форма отрицательной ценности (долг токсичен) »(стр. 94).
Все это сводит воедино аргумент Ройтмана о том, что, поскольку любое обращение к кризису всегда будет означать нормальную ситуацию, от которой мы отклонились (и, следовательно, поиск источника этого отклонения), кризис не позволяет нам увидеть банальность. То есть вполне реальная возможность того, что нынешнее положение дел было вызвано рутинным, эффективным и запланированным функционированием системы, а не каким-то отклонением или просчетом. Она подчеркивает это в контексте свопов на дефолт по кредиту: «… рынок не рухнул, и финансовые инструменты не были дефектными или ошибочными.Была заработана огромная сумма наличных »(стр. 53) — или в более общем контексте рынка субстандартного кредитования:
« финансовые инструменты (ARMS [ипотека с регулируемой процентной ставкой]) и конкретный рынок (субстандартная ипотека) работали точно так же, как они должны были иметь — именно так они и были созданы для работы »(стр. 62).
Проведенный Ройтман судебно-медицинский анализ концепции кризиса и его повествовательной структуры невероятно эффективен, и она убедительно аргументирует свои более широкие теоретические положения. Тем не менее, временами этот читатель задавался вопросом о роли агентов и их принятии решений в ее рендеринге.В конце концов, несмотря на его «освященную силу» (стр. 64), именно агенты по-прежнему решают, следует ли отнести какое-либо конкретное событие к категории кризиса. Обама определенно охарактеризовал экономическую ситуацию как таковую, как указывает Ройтман, но, несомненно, широкому кругу интересов в различных культурных и экономических учреждениях пришлось найти согласование и консенсус, чтобы подтвердить этот ярлык. Подобный процесс должен был произойти, чтобы отдать предпочтение одной интерпретации и одной траектории действия над любой другой.Кто решает, когда назвать событие кризисом? И как различные участники, заинтересованные в этом решении, достигают консенсуса? Наконец, как эти «экспертные» или элитные интерпретации находят поддержку среди населения, которое должно нести на себе последствия действий элиты (например, выкупа закладных, публичное андеррайтинг долга Уолл-Стрит), но также предположительно соглашаться с этим? Хотя эти вопросы, возможно, выходят за рамки книги и рамок, они кажутся важными для любого глубокого рассмотрения политики и практики кризиса.
Добавить комментарий
Комментарий добавить легко