почему малый бизнес редко пользуется господдержкой

Предприниматели иногда даже не знают о возможных субсидиях.

Лишь 7% предпринимателей обращались за поддержкой к государству за последние 12 месяцев. Такие данные приводят «Ведомости» с ссылкой на исследование Magram Market Research.

Опрос конулся 2,5 тысяч владельцев и руководителей небольших компаний в регионах страны.

В основном, предприниматели отвечали, что господдержкой не пользуются. И вот почему:

• 29% не участвуют в программах поддержки малого бизнеса, потому что им не хватает информации;
• 27% не верят в получение реальной помощи от государства;
• 21% считает, что процедура подготовки документов для участия в программах слишком сложна.

Издание описывает и случаи, когда предприниматели все же обратились за помощью к государству и получили ее. Им действительно пришлось собрать большой пакет документов, а также ждать субсидии несколько месяцев. Однако полученные миллионы компенсировали все временные и трудозатраты.

Согласно опросу, самый распространенный (хоть и не единственный) способ получения господдержки – это живые деньги. Из этих 7% предпринимателей, которые все же воспользовались господдержкой:

• 15% заявили, что за последние 12 месяцев получили микрофинансирование в государственных фондах;
• 14% сказали, что брали субсидии на возмещение части затрат по договорам лизинга;
• 14% воспользовались гарантийной поддержкой государственных фондов для получения кредитов в банках;
• 12% получили субсидию на компенсацию процентной ставки по кредиту.

Подпишись, чтобы не пропустить горячую новость!

www.business.ru

Почему в регионах не работают меры поддержки бизнеса — Российская газета

Согласно статистике Федеральной налоговой службы, в стране уже несколько лет наблюдается отрицательная динамика прироста индивидуальных предприятий. Не увеличивается и доля малого и среднего бизнеса в ВВП. О чем это говорит и что из этого следует, корреспондент «РГ» интересуется у уполномоченного при президенте России по правам предпринимателей Бориса Титова.

Борис Титов: Бизнесом, тем более небольшим, сейчас в России заниматься тяжело. Это сложно, небезопасно, а в последние годы еще и все менее выгодно. К сожалению, мы так и не восстановили численность индивидуальных предпринимателей после их массового снятия с регистрации в 2013 году, когда им резко повысили социальные страховые взносы. А с предпринимательской жилкой у нашего народа полный порядок. Бизнес неоднократно подставлял свое плечо стране. В 1991 году именно предпринимательская энергия сотен тысяч челноков буквально в считанные месяцы накормила страну. В 1998-м после дефолта именно бизнес быстро вытащил экономику из кризиса. Увы, сейчас слишком много негативных факторов складываются в одно целое. На фоне долгоиграющего кризиса все усилия властей, направленные на дерегуляцию и улучшение делового климата, разбиваются о непосильную налоговую и кредитную нагрузку. Если же дать нашим людям стимулы для развития собственного дела, то, уверен, бизнес быстро расправит плечи.

Российская газета: В последнее время ежегодный прирост новых ИП чуть ли не втрое меньше, чем прекращающих деятельность. Каковы, на ваш взгляд, главные внешние ограничения, не позволяющие человеку реализовать предпринимательскую инициативу?

БТ: Налоговая и кредитная нагрузка. У нас любят приводить данные, что мы на одном из последних мест в Европе по степени налоговой нагрузки, но это без учета социальных страховых взносов, которые упорно не хотят считать налогами. А вот если их учесть, то у нас нагрузка окажется на уровне Франции и Скандинавии, но мы же развивающаяся экономика. Нам стимулировать рост нужно. А ведь есть еще и неналоговые платежи, и обременения, число которых постоянно растет. Взять тот же «Платон»… Кроме того, жесткая монетарная политика ЦБ приводит к сильно завышенной цене денег внутри страны. Сложно конкурировать даже с ближайшими соседями. Поэтому тяжело начать дело, тяжело и развивать его.

РГ: А иные ограничители у уже сложившегося, устоявшегося бизнеса?

БТ: Наши проблемы — прежде всего внутренние. Глобальная- зависимость экономики от цен на сырье. Убытки от санкций в три раза меньше, чем от падения мировых цен на сырье. Плюс дикая зарегулированность: 53 контролирующих органа, миллионы проверок в год, десятки тысяч нормативных актов, которые иной раз просто нереально выполнить, так как они противоречат сами себе. Высокая стоимость кредита и сложность процедуры его получения. Так, промышленным предприятиям активы оценивают при залоге в одну пятую реальной стоимости, а вот кадастровую оценку, наоборот, начисляют в разы больше. Поэтому надо меньше оглядываться на мировую экономику и заниматься решением собственных проблем.

РГ: Введение института бизнес-омбудсмена создало постоянно действующий канал связи между малым бизнесом и властью. Но есть еще одна сторона, от действий которой бизнес очень зависит. Это монополии. Существуют ли у малого бизнеса способы коммуникации с монополиями, склонны ли они прислушиваться к его запросам?

БТ: Фактически такие каналы отсутствуют. В случае конфликта с естественными монополиями следует обращаться в ФАС. Но пока эта служба предпочитает закрывать глаза на то, как предпринимателям порой выкручивают руки при подключении к сетям и коммуникациям, на запредельные порой тарифы на электричество, тепло, газ. В случае сильного и затяжного конфликта можно обратиться и к бизнес-омбудсмену. У наших региональных уполномоченных есть опыт решения подобных споров.

РГ: Как малый бизнес оценивает практику оценки регулирующего воздействия (ОРВ) региональных законов?

БТ: Увы, система ОРВ не работает ни на федеральном, ни на региональном уровнях. Из-под ее действия выведены все законы, касающиеся бюджета, налогов и т.п. То есть сейчас фактически есть возможность провести любой закон или нормативный акт, минуя оценку регулирующего воздей­ствия. Также следует учесть, что под ОРВ практически не подпадает колоссальный массив муниципальных нормативно-правовых актов. Процедура ОРВ требует дальнейшей доработки.

Мы предлагаем ввести целый ряд существенных поправок, которые призваны повысить ее эффективность. Прежде всего надо сделать ее обязательной, убрав все исключения, и перейти на «пакетный» принцип работы с законопроектами (за исключением неотложных случаев), регулирующими отношения в сфере предпринимательской деятельности. Принимать их не чаще одного раза в год с обязательным переходным периодом. Также не допускать к процедуре ОРВ проекты нормативных актов без предварительной оценки их социально-экономических последствий для бизнеса и без проектов подзаконных актов, которые обеспечивали бы применение соответствующих законов после их вступления в силу. Кроме того, мы хотим предоставить уполномоченным по защите прав предпринимателей право давать официальные заключения на законопроекты в сфере предпринимательства.

РГ: Насколько, на ваш взгляд, заинтересованы в развитии малого и среднего бизнеса региональные власти, муниципалитеты?

БТ: Заинтересованность в целом невысока, поскольку работать над созданием благоприятного делового климата и развитием МСП на территориях нужно много, а отдача в целом невелика, так как межбюджетные отношения выстроены таким образом, что в случае прибавки налоговых поступлений в региональный бюджет на столько же сокращается трансфер из федерального. И если нет конкретного руководителя, который проявляет заинтересованность в этом вопросе, то, конечно, гораздо легче ничего не делать и просто выпрашивать деньги из госбюджета. Поэтому мы считаем необходимой серьезную корректировку межбюджетных отношений, а также существенное перераспределение налогов в пользу регионов и муниципалитетов, чтобы у них появилась реальная заинтересованность в развитии бизнеса на своей территории.

РГ: Есть мнение, что малый и средний бизнес не развивается так активно, как хотелось бы, потому что для него нет места на рынке. Чтобы его доля в ВВП выросла, необходимо открыть новые ниши. Большой бизнес на это не пойдет. А раз так, то только государство может расширить рынок для малого бизнеса. Вы согласны с такой точкой зрения?

БТ: Да. Собственно, первые шаги в этом направлении уже делаются. Наши предложения о введении квоты для МСП при госзакупках реализуются. Также принят закон об обязательной квоте для МСП при закупках госкомпаний. Это огромный рынок. Но пока гиганты индустрии в большинстве своем пытаются обходить эти нормы. Стараемся создать работающий механизм.

РГ: С тех пор как Столыпинский клуб огласил основные положения плана неотложных мер по восстановлению экономического роста в стране, идет дискуссия с рыночниками-фундаменталистами, как вы называете единомышленников Алексея Кудрина. Она выявила точки соприкосновения?

БТ: Точки соприкосновения, конечно, есть. И мы, и Кудрин едины в том, что стране нужна современная конкурентная рыночная экономика. Мы согласны и с тем, что необходима институциональная реформа, повышение независимости судов и многие другие вещи. Но вот в оценке того, какая денежно-кредитная политика нужна стране, мы сильно расходимся. К сожалению, Кудрин и его команда по-прежнему практикуют бухгалтерский подход к управлению финансами. Для них главное — собрать и перераспределить деньги, обеспечить низкую инфляцию и стабильность макрофинансовых показателей. Но стабильность в кризис — это стагнация, консервация упадка. Мы же считаем, что денежно-кредитная политика государства должна быть активной, стимулировать экономический рост. Мы сторонники того, что на Западе имеет название «денежно-промышленная политика», то есть направление денег в реальный сектор экономики, создание новых рабочих мест, новой добавленной стоимости. Практика всего мира показывает, что направление денег в производство приводит к очень небольшой инфляции, так как она компенсируется создаваемыми материальными ценностями.

Дословно

Владимир Путин, президент РФ:

Нужно приложить все силы, чтобы в сфере малого предпринимательства сохранилась стабильность, чтобы временные ограничения — и экономические, и бюджетные — не стали преградой для притока в эту сферу как можно большего числа образованных, современно мыслящих и инициативных людей.

rg.ru

Почему малый бизнес не интересуется поддержкой государства

Согласно данным Росстата, лишь 2,7% малого бизнеса в России пользуются мерами государственной поддержки. К государству обращаются 3,1% индивидуальных предпринимателей и 2% малых предприятий. В целом о существовании программ господдержки осведомлено около трети представителей сектора: 28,9% ИП и 31,5% от числа предприятий.

Статистическое ведомство сделало такие выводы по итогам сплошного статистического обследования малого и среднего предпринимательства, которое было проведено в 2015 году. О том, почему малый бизнес не обращается к государству, и изменилось ли положение вещей за последние два года, газете «Малый бизнес» рассказал заместитель председателя совета директоров площадки взаимного кредитования «Город Денег» Юлиан Лазовский:

Юлиан Лазовский, заместитель председателя совета директоров площадки взаимного кредитования «Город Денег»

«Низкий интерес к мерам господдержки вполне закономерен – бизнесу отлично известно, что деньги от государства трудно получить, но еще труднее отчитаться в их использовании и при этом уцелеть.

Программы поддержки предусматривают сложные процедуры и большой объем документации, сопровождающий заявку на грант или субсидию. Большинство малых предприятий даже не ведут полноценного учета: например, менеджеры нашей площадки тратят довольно много времени на то, чтобы вместе с предпринимателями разобраться в бизнесе и составить непротиворечивую картину для потенциального инвестора. Где уж тут говорить о том, чтобы предприниматели самостоятельно готовили полноценный пакет документов для получения господдержки. Кроме того, государственные программы поддержки направлены на производство и инновационные технологии, а 80% малого бизнеса занимаются розничной торговлей и сервисом.

Но и после получения денег проблемы только начинаются. Чего греха таить, малый бизнес отличается низкой финансовой грамотностью и дисциплиной и распоряжается попавшими ему в руки деньгами так, как ему удобно, не обращая внимания на связанные с программами поддержки ограничения. Особенно часто этим грешат аграрии. Кроме того, предприятия, получающие субсидии, часто находятся уже в таком положении, что никакие деньги помочь им уже не могут, а государство, в отличие от банков, проверяет соответствие компании формальным показателям программы, а не ее кредитоспособность. Вот и возникают доходящие до судов и уголовных дел споры о возврате субсидий и понятно, что никакой бизнес связываться с этим не хочет.

На мой взгляд, с 2015 года ситуация практически не изменилась и эта тенденция будет доминировать и дальше, а вместе с ростом бюджетного дефицита приведет к сокращению поддержки МСБ, что, безусловно, неправильно. Значительно эффективнее было бы распределять средства не через государственные программы, а через специальные институты, например, цепочку «МСП банк — специализированные МФО», которые бы взяли на себя работу с субъектами малого предпринимательства и оценку рисков инвестирования в их бизнес».

mbgazeta.ru